Скажи, зачем?

Юрий АРПИШКИН

Взаимоотношения Российского государства и российской культуры в последние годы напоминали диалог известной диккенсовской героини и ее агонизирующей родственницы. Леди советовала умирающей "просто сделать небольшое усилие", а когда усилие не увенчалось успехом, героиня раздосадованно констатировала: "Ну что ж, она ведь не настоящая Домби".

Государство темпераментно, в меру убедительно и не в меру настойчиво призывало учреждения культуры к какому-нибудь усилию. Обещая всяческую помощь и не оказывая при этом никакой, самой элементарной: нищенские зарплаты - единственное, что получают из бюджета сотрудники музеев, театров и оркестров, именующихся государственными. Но даже в этих, приближенных к боевым, условиях отечественные музейщики умудрялись создавать иллюзию стабильности: открывались выставки и даже (трудно поверить!) делались попытки пополнения коллекций. Ни законодатели, ни "исполнители" не делали ничего, чтобы облегчить жизнь учреждений культуры, но все были им благодарны уже за то, что они сократили свои намерения эту жизнь всячески затруднить. Не было и нет закона о меценатстве и благотворительной деятельности, то есть спонсорские средства поступали в музеи редко и на неопределенных правовых основаниях. Был и есть Закон о реституции, до крайностей затрудняющий отношения музеев с зарубежными партнерами. Но вместе с тем сложилось нечто вроде общественного договора о взаимном невмешательстве. Музеи и театры не закрываются, государство их не содержит, но и не мешает, по мере сил и возможностей, пополнять материальные ресурсы. Последний год был в этом смысле особенно продуктивен для музеев. У самых крупных из них даже появились генеральные спонсоры - ИНКОМБАНК объявил себя опекуном Русского музея, ОНЭКСИМ стал главным партнером Эрмитажа. Это, разумеется, не решало глобальных проблем, но позволяло существовать и вести повседневную работу. Государство и культура на краткий миг примирились с помощью третьих лиц.

Стратегия резко изменилась накануне исторических событий 17 августа. За несколько дней до собственной отставки, Сергей Кириенко подписал Постановление N 1001. Смысл этого документа прост, как солдатская шутка. Все внебюджетные средства бюджетных организаций, согласно постановлению, должны быть перечислены в государственное казначейство. И получены могут быть только с разрешения властей и в том количестве, которое эти самые власти сочтут целесообразным. Бумага была подготовлена и подписана с расторопностью, которая характерна для ряда водевильных ситуаций и вовсе не характерна для Российского правительства. Излишне говорить, что никто из деятелей культуры, а именно они становились главными пострадавшими, не был поставлен в известность о столь революционных планах финансовой стабилизации в стране. Что же, собственно, это означает в ближайшей перспективе? В сущности, ничего особенного. Музеи, театры и оркестры просто останутся совсем без средств к существованию. Отныне они смогут рассчитывать только на государственные деньги, которые, как известно, отсутствуют. Разумеется, ни один вменяемый человек, решивший личными средствами поддержать, скажем, Эрмитаж, не станет их переводить в казначейство. Желающих спонсировать это государство нет и в ближайшее время не предвидится.

От растерянности (иначе это трудно объяснить) о появившемся постановлении в первый момент никто не сказал ни одного слова. По-видимому, как-то не верилось людям в возможность столь очевидно абсурдного поворота событий. Первым перечитал постановление директор Эрмитажа Михаил Пиотровский. Судя по последствиям, текст этот произвел на него никак не меньшее впечатление, чем "Фауст" Гете. Почтенный искусствовед и один из самых элегантных музейщиков мира не придумал ничего лучшего, чем созвать митинг на Дворцовой площади. Он обращался к собравшимся с балкона Зимнего дворца с самыми прочувствованными словами. Некоторые из них могут быть даже приведены в печати. Но не в словах дело. Михаил Борисович не ставил перед собой задачи кого-то в чем-то убедить, все ведь и так ясно. Митинг закончился распитием последних запасов представительской водки. "Как на поминках", - свидетельствовали очевидцы. На следующий день М.Б. Пиотровский отправил письмо на имя Александра Шохина, где с доходчивостью врача-педиатра объяснял правительству, к каким результатам может привести его законотворческая деятельность. Каким триумфом завершилась правительственная карьера Шохина, хорошо известно, письмо, по слухам, попало к более удачливому Михаилу Задорнову, по другим слухам, выступившему в свое время инициатором Постановления N 1001. Перспективы просматриваются вполне отчетливо.

К одинокому протесту директора Эрмитажа, впрочем, скоро присоединили свои голоса и другие его коллеги. Было составлено коллективное письмо петербургских музейщиков и Союза музейных работников России. Директор Третьяковской галереи Валентин Родионов на пресс-конференции, посвященной открытию выставочного сезона ГТГ, твердо обещал журналистам, что всякая работа остановится, если постановление не будет отменено. Лидия Иовлева, заместитель Родионова по науке, сказала, что у музея теперь остается одна возможность проявить себя - "продавать билеты". Кстати, государство, желающее пополнить свою казну за счет музея, задолжало ему в последние три года 12,9 млн. рублей.

Товарищ правительство молчит. И его можно понять - что здесь скажешь? Может быть, правда, обращение Министерства культуры, которое по нашим сведениям на днях отправлено непосредственно премьер-министру, окажется более эффективным.

А пока отечественные музейщики живут под бессмертным лозунгом, выдвинутым Ахматовой: "Главное - не терять отчаянья".

ПОСТСКРИПТУМ

В Российском фонде культуры во вторник состоялось заседание "круглого стола", посвященное Постановлению Правительства РФ N 1001. Участники встречи - Галина Волчек, Марк Захаров, Николай Петров, Юрий Соломин, Олег Табаков и другие приняли решение обратиться к новому председателю правительства с предельно жестким требованием об отмене этого "людоедского", по определению Н.Петрова, постановления. Эмоциональный градус заседания был задан выступлением Марка Захарова, который напомнил о печальной судьбе государственных чиновников, прославившихся своей борьбой с деятелями культуры. Художественный руководитель Ленкома утверждал, что государственный финансовый диктат, обрекающий музеи, театры и оркестры на жалкое существование, является прямым продолжением идеологической цензуры. Свое выступление М.Захаров закончил сообщением о готовности коллектива его театра в знак протеста объявить забастовку. Главный редактор газеты "Культура" Ю.Белявский предложил в том случае, если Правительство России в недельный срок не отменит постановления, обратиться в Конституционный суд. О.Табаков поведал собравшимся, на что именно тратятся деньги, которые государство стремится получить в свое распоряжение. Именно меценаты, по утверждению актера, помогают выплачивать студентам Школы-студии МХАТа их нищенские стипендии, они же дают деньги на зарплату сотрудникам знаменитой Табакерки. А в остальном... Профессора театрального института уже несколько раз скидывались на покупку картошки для студенческого общежития. Интересно, планировало ли правительство Кириенко контролировать также и эти расходы? Все участники "круглого стола" сошлись во мнении, что просительные интонации должны быть исключены из обращения к правительству. И следует очень решительно потребовать ответа на один вопрос: оставит ли государство культуре шанс на выживание?

ПЕРВАЯ ПОЛОСА

• Скажи, зачем?
• Век расшатался - и скверней всего, что я рожден восстановить его!
• ИГОРЬ ШАБДУРАСУЛОВ: "Особых оснований для оптимизма не вижу"