Главная | Форум | Партнеры  |
|
АнтиКвар |
КиноКартина |
ГазетаКультура |
МелоМания |
МирВеры |
МизанСцена |
СуперОбложка |
Акции |
АртеФакт |
Газета "Культура" |
|
№ 44 (7452) 11 - 17 ноября 2004г. |
Рубрики разделаАрхивСчётчики 
|
|
СобытиеДанстерапия на клеточном уровнеИсцеляла зрителей израильская труппа "Batsheva Dance Company" модерн-балетом "Анафаза" МУЗЫКАЕлена ФЕДОРЕНКО
Сначала стоит пояснить название. Имеется в виду анафаза - важнейший момент деления клетки, благодаря чему, как известно не только медикам, происходит обновление жизни, чудесно сохраняется молодость и продлевается жизнь. Помощь подоспела своевременно - праздничные дни в Москве (спектакли актеры из Тель-Авива показывали 7 и 8 ноября) омрачали магнитные солнечные бури. И насколько пасмурными были лица тех, кто пришел в Государственный концертный зал "Россия", настолько же просветленными они оказывались по окончании спектакля, жанр которого был весьма условно обозначен как модерн-балет. "Batsheva Dance Company" была для зрителей "вещью в себе" - о труппе много слышали (ее называют "жемчужиной Израиля"), но на гастроли в Россию танцовщики попали впервые. Хотя к кочевой жизни привычны - коллектив выступал, и всегда с неизменным успехом, в Европе, Японии, США, Франции, Латинской Америке, Швейцарии. "Batsheva Dance Company" основана выдающейся танцовщицей и хореографом Мартой Грэхем и баронессой Батшевой де Ротшильд. Последняя сорок лет назад, приехав в Израиль, решила основать здесь профессиональный танцевальный ансамбль. И не просто коллектив среднего уровня для услады местных жителей, а тот, который сможет занять лидирующее положение в мировой хореографии. Потому и обратилась за помощью к известной американке. Одна из родоначальниц модерн-танца помогла не только советами, но и стала во главе новой труппы, первое выступление которой состоялось в 1964 году. Вскоре оказалось, что танцы израильского "дитяти" Марты Грэхем получаются более нервными и острыми и, не уступая нью-йоркской "автономии", претендуют на полную независимость, и обиженная баронесса отказала в средствах. От этой истории про самоопределение осталось лишь имя коллектива. После Грэхем в труппе работали разные хореографы. Новая эра началась в 1990 году, когда коллектив возглавил хореограф и танцовщик Охад Нахарин. Он был уже известным хореографом, чьи спектакли шли в театрах Лиона и Парижа, Франкфурта, Женевы и Мадрида. В Москву израильтяне привезли мощное и отважное танцевальное шоу под названием "Анафаза", поставленное десять лет назад и приуроченное к тридцатилетию труппы. С тех пор "Анафаза" - визитная карточка коллектива, в определенном смысле его культовый продукт. Описать этот спектакль, представляющий собой танцевальные этюды на разные темы и в разных стилях, все равно что попытаться передать запах цветка или порыв ветра. По-этюдному свободные танцы чередуются с невероятной стремительностью, артисты щелкают их как орехи, нарастает поток движений, неизменно приводящий к экстазу. Смеем предположить, что они (танцы) - "списаны" с чувств и человеческих состояний, которые и глубже, и сложнее любых слов. С ловкостью фокусника и искусностью алхимика хореограф смешивает танцевальные системы координат: модерн, брейк, буто, первобытные пляски, гимнастика. Пластика, лукавая и отчаянная, соответствует гремучей смеси мелодий: латиноамериканских и еврейских, музыки Арво Пярта, Аарона Копленда, Яниса Ксенакиса и самого хореографа. И совершенно фантастична виртуозная работа ударника. Зрителя берут в плен сразу. Абсолютно черное убранство сценического пространства - как огромная черная дыра. Наверху - музыканты и ударная установка. Внизу - 30 стульев, расставленных полукругом, на каждом сидит танцовщик, все - в черных костюмах. Под еврейскую пасхальную песню, сопровождаемую мощным ритмом перкуссии, они творят какие-то шаманские заклинания: порыв руки, движение ногой, тело сгибается вперед, с ускорением откидывается назад - и тот же набор движений подхватывает следующий. Энергия движения передается по цепочке. Последнему танцовщику, замыкающему полукружье, некому передать импульс, и он падает ниц. Это волнообразное колдовство повторяется вновь и вновь, вовлекая зрителей, как в воронку, в водоворот ритуала. Актеры, вошедшие в раж, сбрасывают с себя одежды, сцена покрывается ботинками, пиджаками, брюками, рубашками... Лавина танцев нарастает, одни из них сопровождаются словами и развернуты во времени, другие напоминают клипы - то долгое ритмичное шествие парами (в руках каждого исполнителя - пустые пластиковые бутыли для воды, на которых отбивают ритм), то кадры народного праздника и лицо поющей девушки на экране, который начинает двигаться, словно под дуновением ветра, и оказывается плащом обнаженной женщины... Теперь экраном становится ее танцующее тело - на экран проецируются узоры и орнаменты. Шесть девушек начинают путь познания движений - от простых па к головокружительным пируэтам и батманам. А потом танцовщица "проплачет" телом по своим коллегам по танцевальному цеху - тем, кто погиб от СПИДа. "Фоном" прозвучит мартиролог - длинный и печальный список ушедших. Вдруг вне всякой логики возникнет прелестный африканский дуэт первой чувственности и зарождения страсти: его исполнят юноша и девушка в широких шароварах. Потом на сцену выйдет хореограф Охад Нахарин в длинном пурпурном платье и под гитару запоет "When the love is gone...", многократно повторяя фразу, которая в переводе звучит: "Если любовь проходит, притворись, что ничего не произошло". А на экранах незатейливые слова этой песенки, составленные из разноязыких букв, будут мигать огоньками, как на сеансе продвинутого психоаналитика. Зрители не успевают отвлечься, и, чтобы не выпустить их из сценического плена, хореограф прибегает к старому театральному приему - публику приглашают на сцену и вовлекают в действие. Достаточно дешевый, граничащий с банальностью ход - практически всегда и везде, но у Нахарина эта провокация не только уместна, но и необыкновенно хороша. Бритоголовый конферансье в длинном серебряном платье просит зрительный зал подняться, бесстрастным голосом задает вопросы, а заодно и режиссирует процесс: "Если вы верите в переселение душ - можете сесть. Если вы получаете менее полумиллиона рублей в год - сядьте (после этой фразы ряды стоящих сильно поредели)". Если вы не понимаете иврит... Если вы любите боль или готовы отдать жизнь за другого... И так далее... В какой-то момент актеры, одетые в черные фраки и шляпы, ринулись в зрительный зал, каждый выбрал себе партнершу - на подмостках оказались представители прекрасной половины человечества всех возрастов - от школьниц до бабушек почтенных лет: вместе с танцовщиками они выполняли нехитрые, плавные танцевальные движения и, убедившись, что все не так страшно, даже стали импровизировать. Не тут-то было - вдруг актеры зашлись в невероятных движениях: начали падать, вскакивать, делать кульбиты или взмывать в воздух. Та часть публики, которая оказалась на сцене, реагировала по-разному, но реакциями своими вызывала добрый смех в зрительном зале. В этой шокирующей провокации и воплощается момент анафазы - деления клетки, его пик, когда клетка уже не одна, но их еще и не две. Краткий миг слияния перед разлукой. Если позволительно пофантазировать, то единение жанров (в данном спектакле - театр, танец, кино и рок-музыка) или возвращение к праистокам, когда между жизнью и сценой, актером и зрителем еще не произошло разделения, и есть суть содержание "Анафазы". Хотя "Анафаза" и напоминала спектакль, но на самом деле представляла собой серьезный акт познания, в определенном смысле даже зомбирования. Кто же против снова стать пленником яркого, дерзкого, необычайно экстравагантного 90-минутного зрелища, опьянеть от его энергии и поплутать в области мистического и тайного - той области, в которой заразительно экспериментирует "Batsheva Dance Company"? Испытавшие - за! О себе и о своей труппе в следующем номере газеты расскажет Охад Нахарин Также в рубрике:
|