ЯРОСЛАВА БУБНОВА: "Биеннале в Москве непременно повторится"

Беседу вела Елена ТИТАРЕНКО

Я.Бубнова

Международная биеннале современного искусства - для Москвы явление новое и непривычное. Но факт есть факт: форум состоялся, несмотря на скептицизм критиков, имеет успех и даже собирает очереди. Словом, получился праздник на весь город. Но ведь, строго говоря, не только ради приобщения публики к новым веяниям искусства трудилась интернациональная команда кураторов и тратилась гигантская сумма (кто называет 53 миллиона рублей, кто 4,3 миллиона евро), но как минимум ради интеграции отечественных художников в мировой контекст и создания единого культурного пространства. Как готовилась биеннале современного искусства в Москве, чем она отличается от зарубежных аналогов и каковы у новорожденной шансы жить долго и счастливо - об этом мы беседуем с одним из сокураторов форума, известным специалистом в области contemporary art Ярославой БУБНОВОЙ. Более 20 лет уроженка Москвы и выпускница искусствоведческого отделения истфака МГУ им. Ломоносова живет в Софии, где ныне заведует Институтом современного искусства и курирует Восточную Европу в Госмузее иностранных искусств Софии. Была сокуратором одной из биеннале в Стамбуле, болгарского участия в Венеции и Сан-Паулу, участвовала в организации выставки "Манифеста", биеннале в Цетине и Тиране, делала международные проекты в Германии, Англии, Испании.

Напомним: согласуясь с последними тенденциями, Московскую биеннале готовили сразу шесть человек - теоретики и менеджеры contemporary art. Помимо Ярославы и куратора-координатора - замдиректора РОСИЗО Иосифа Бакштейна, это Роза Мартинес, придумавшая кочующую по Восточной Европе выставку "Манифеста" и назначенная главным куратором биеннале в Венеции-2005; нашумевший на последнем венецианском форуме куратор Музея современного искусства города Парижа Ханс-Ульрих Обрист; директор парижского Palais de Tokyo - Центра современного искусства Никола Буррио; ректор Штеделевского института (Франкфурт-на-Майне) Даниэль Бирнбаум.

    

- Яра, чем-нибудь эта биеннале отличается от других? И какова была кураторская концепция?

- Был замысел организовать биеннале, что уже само по себе - конкретный и вполне определенный формат. Проверенный временем, имеющий свои закономерности, свою собственную логику и ясные задачи. Поэтому мы как раз не стремились сделать нечто из ряда вон выходящее, никому не известное и неожиданное. Обсуждая уже довольно давно логику этого проекта - большой международной выставки современного искусства в Москве, мы пришли к выводу, что биеннале - это один из самых невероятных элементов инфраструктуры современного искусства, который в Москве мог бы найти свой собственный дом и обрести прочное место. И мог бы помочь и Москве, и русскому искусству, и вдобавок помочь мировой общественности, создающей современное искусство, осознать Россию и Москву как часть пространства современной культуры. Поэтому я не могу сказать, чтобы шла какая-то борьба за что-то абсолютно невиданное и тотально неизвестное. Наоборот, сама последовательность действий и дискуссии шла в этом, уже традиционном, русле. Мы считали, что биеннале - это довольно дешевый и очень быстрый способ брендинга города и культуры. Или, иными словами, метод вывода страны на орбиту сегодняшней культуры. Именно так мы и относились к логике 1-й Московской биеннале.

    

- А в чем основное отличие форума в Москве от Венеции?

- Практически все биеннале мира в основном похожи между собой по структуре, кроме Венеции и Сан-Паулу: только эти две имеют систему национальной репрезентации, которая предлагается самими странами. У всех остальных биеннале совершенно другая логика. Основной акцент - на лабораторном изучении взаимоотношений современного искусства и конкретно определенного места. Поэтому каждая биеннале, будучи связана с этим конкретным местом и конкретными обстоятельствами, конечно, носит особый характер. В Москве он оказался связан с русской зимой, и со снегом, и с историческим контекстом, о котором все художники, безусловно, знают. Причем знают они об историко-культурном контексте больше, чем о нынешней культурной жизни Москвы, - и это тоже часть специфики биеннале.

    

- Не испугала ли кураторов российская зима, точнее, необходимость проводить форум зимой? Или, наоборот, зима была притягательна своей экзотикой?

- Конечно, когда мы задумались о сезоне для биеннале, поначалу нас пугало, что это все надо делать зимой. Ведь у всех есть представление о московской зиме как об особом статусе жизни, этаком тяжелом советском существовании. Но потом нам четко захотелось, чтобы биеннале была зимой. Вообще почти все арт-форумы в мире, конечно, делаются летом - это и легче, и дешевле, комфортнее; считается, что люди охотнее приезжают в южные теплые страны. Но Москва все равно, очевидно, связана с логикой зимы, и нам показалось, что биеннале должна вписаться в эту логику.

    

- Выходит, задействована пресловутая русская экзотика?

- Я не могу сказать, чтоб это было экзотикой, ведь одна из самых распознаваемых частей русской культуры - это как раз зима.

    

- Какую модель взяли за точку отсчета при подготовке биеннале в Москве?

- Для меня идеальная модель биеннале совпадает со Стамбульской, за которой мне довелось близко следить многие годы. Биеннале в Стамбуле - показательная и очень интересная ситуация: она тотально изменила процессы в культуре города и страны, очень стимулировала развитие современной теории и практики искусства, привлекла невероятное внимание всего мира именно к культурным процессам и, действительно, помогла тому, что мы называем брендингом города. Конечно, когда мы говорили о Москве, стало очевидно сходство обстоятельств: это тоже гигантский город с древней, интересной и насыщенной культурной историей, с особой социально-политической ситуацией, с очень смешанным населением, как и в Стамбуле. Поэтому, с моей точки зрения, Стамбул был оптимальной моделью, которую можно было адаптировать к Москве.

    

- Многое ли удалось осуществить из задуманного?

- По-моему, удалось главное: биеннале выявила в городе невероятную энергию - и энергию создания художественных произведений, и энергию зрителя. За первые два дня форума только в Музей Ленина продано 3 тысячи билетов - и это та самая широкая публика, привлечь которую все мечтают. Возбуждение любопытства и поиск собственного зрителя - задачи любой биеннале. Очевидно, любопытство мы возбудили, и встреча происходит. Конечно, интересно, как будут дальше развиваться эти взаимоотношения, но для этого недостаточно одной биеннале - по определению, биеннале не бывает одна. Она лишь тогда оправдывает свое название, когда повторяется регулярно каждые два года. Тогда можно будет рассуждать о том, как реагирует зритель, появляется ли своя публика и т.д. Но после первой биеннале еще слишком рано об этом судить.

А вообще у нас получилось многое, практически все. Мне кажется, пока рано говорить о том, что не удалось, мы еще и сами не очень поняли. Кроме обычных, классических и даже закономерных сложностей, какие бывают у каждой биеннале, были некоторые особенные сложности. И главное, мы очень поздно получили помещение под основной проект ("Диалектика надежды" в бывшем Музее Ленина. - Ред.), и очень мало времени было отпущено на отработку проекта для конкретных пространств. До этого нам приходилось работать с большим числом неизвестных, а это всегда очень сложно.

    

- Все ли художники приняли приглашение кураторов делать свой проект для Московской биеннале?

- В традициях биеннале кураторы выбирают себе художников для главной выставки, и практически никогда не бывает, чтобы художники отказались работать с кураторами. Тем более что у нас сильная кураторская группа, и очень хорошая идея, и Москва, безусловно, вполне привлекательный город. Мне трудно представить, чтобы кто-то отказался: только одна художница сразу сказала "нет", так как в это время должна была родить. Напротив, большое число художников обижены, что мы их не пригласили, но у каждой биеннале есть свои ограничения - и в пространстве, и в формате самой выставки, поэтому невозможно пригласить всех самых любимых авторов. А тут с самого начала, с весны 2004 года, когда мы начали встречаться всей группой, мы пришли к оригинальной мысли, которая принадлежит Никола Буррио. Мы решили, что пригласим к участию в этой биеннале тех художников, с кем нам бы хотелось работать будущие 10 лет. Это экспериментальный формат: мы не очень хорошо себе представляем, как эти авторы будут развиваться, но мы видим в них такой серьезный потенциал, что нам бы хотелось с ними быть связанными и в дальнейшем.

    

- На каком уровне находится Москва, не отстает ли она от сегодняшнего процесса развития искусства? И насколько глубокий интерес питает к России мировое арт-сообщество?

- Безусловно, если здесь проводится биеннале современного искусства, Москва начинает входить в эту систему. Каждая страна более или менее соответствует мировым арт-процессам, и очень мало мест, о которых можно сказать, что они создают саму модель. Их можно сосчитать по пальцам - так, о Нью-Йорке всегда говорят, что он создает модель функционирования современной культуры вообще, а не только искусства. В других местах акценты могут быть и на коммерческой стороне, а может быть, в Москве более силен интерес к коммерческой логике искусства - галереи, коллекционеры, дилеры... У биеннале всегда есть важный формат, без которого современное искусство не может существовать, - формат производства собственных артефактов и создания лабораторных взаимоотношений между городом, кураторами, художниками. И между разными художниками - в процессе создания произведений. Очевидно, этого в Москве нет, и поэтому ей понадобилась биеннале.

    

- Яра, а есть разочарования?

- Вовсе нет. Конечно, есть неудовлетворенность по разным мелким поводам, но не разочарование. Напротив, некое недоверие к собственным возможностям и результатам разрушено тем, что получилось. Это подкрепляет мнение множества наших коллег - людей с большим опытом международных проектов (например, Джей Левинсон - шеф таких проектов из МОМА в Нью-Йорке), приехавших в Москву на открытие форума. Здесь было огромное число серьезнейших кураторов и директоров музеев, несколько групп коллекционеров современного искусства - из Швейцарии, Италии, Австрии, были целые группы галеристов из разных стран - Франции, Австрии. Так что было с кем обменяться впечатлениями! Многим понравилась и экспозиция в Музее Ленина. А если судить по тому, сколько людей посещают эту выставку ежедневно, первый уровень коммуникации нам, очевидно, удался. Кроме того, ясно, что с выбором авторов мы не ошиблись: уже после приглашения на Московскую биеннале избранный нами Джереми Деллер получил престижную награду - приз Тернера, а еще трое из участников основного проекта будут представлять свои страны в национальных павильонах в Венеции.

    

- Есть ли надежда, что в Москве будут и вторая, и третья биеннале?

- Да, это очевидно. Наша кураторская группа получила официальное приглашение от Минкультуры делать вторую биеннале в Москве, и нам кажется - это мудрое решение и уж точно залог того, что биеннале состоится: чтобы полностью реализовать задуманное, она должна непременно повториться.

ПАЛИТРА

• ЯРОСЛАВА БУБНОВА: "Биеннале в Москве непременно повторится"
• Рождение искусства из духа коллективизма
  "Сообщники" в Третьяковке
• Футуризм, растаявший в деревне Вяз
  Выставка работ Николая Лапшина
• Темный силуэт у освещенного окна
  Простые сюжеты Валентины Куцевич