ОЛЬГА СЛАВНИКОВА: "Литература не должна расти как сорная трава"

ПЕРСОНА

Беседу вела Анна МАРТОВИЦКАЯ

О.Славникова

Ольга СЛАВНИКОВА - один из самых заметных современных писателей России. Впрочем, она известна не только как автор художественной прозы (романов "Стрекоза, увеличенная до размеров собаки", "Один в зеркале" и только что вышедшего "2017") и многочисленных критических статей в толстых журналах, но и как организатор литературных конкурсов "Дебют" (премия для молодых писателей до 25 лет) и "Российский сюжет". Сама Славникова также становилась финалистом престижных литературных премий ("Букера", премии Аполлона Григорьева, "Национального бестселлера"), сейчас ее роман "2017" вошел в шорт-лист "Большой книги".

    

- Ольга, зачем вы пишете? И шире - зачем пишет современный человек, опутанный всевозможными информационными сетями?

- Если честно, это очень сложный вопрос... Ведь на самом деле у современного человека практически не осталось житейских мотиваций для того, чтобы писать. Ведь желание славы и денег, желание занять место в обществе больше не реализовать с помощью писательства. Так что если говорить о мотивах, то единственное, что лично для меня имеет значение, - это выполнение биологической программы. Это несколько высокопарно звучит, но это на самом деле так. Если я вдруг волевым усилием решу больше не писать, я не смогу делать все остальное - поддерживать премию "Дебют", убирать квартиру, общаться с друзьями, заботиться о своем здоровье, наконец. Писатель ведь не только отдает энергию, когда пишет, но и подпитывается сам. Я думаю, именно это в литпроцессе сегодня выходит на первый план.

    

- А как же сверхзадачи, которые литература всегда перед собой ставила? Неужели больше никаких посланий обществу?

- Я думаю, что современная российская литература - это положенный на депонент запас идей, образов. Литература, конечно, не то чтобы полностью не востребована, но от нее сегодня хотят не того, что она может дать. Читатели хотят развлекаться, хорошо проводить время, и литература подстраивается под эти потребности, хотя на самом деле она дает не отдых глазам и голове, но некое образное, философическое представление о жизни, которое способно защитить человека от мелких неприятностей и ударов судьбы. Сила художественного вымысла такова, что приподнимает человека над обыденностью, помогает ему пережить трудности, но сегодня об этом как-то забыли. И еще одна невостребованная функция литературы - дать обществу некую консолидирующую идею, которая совсем необязательно должна быть экономической или политической. Идея эта должна дать обществу представление о себе самом. Человек отражается в зеркалах, так же и общество отражается в зеркалах, которые везде висят. Газеты, рейтинги, телевидение, опросы, состав нашего парламента - это все зеркала, но не волшебные. Литература же - наоборот, зеркало волшебное, преображающее, но от нее этого не ждут.

    

- Сегодня это понимают только писатели?

- Я бы сказала так: существует очень небольшая часть общества, которая по-прежнему считает литературу видом искусства. И, как правило, это люди довольно солидного уже возраста, у которых привычка читать была сформирована в другую эпоху. В принципе в каждом поколении есть некий генетически обусловленный процент населения с художественным видением мира. Другой вопрос, что это нужно всячески поощрять и развивать, но сегодняшние школьные уроки литературы скорее оглушают, чем пробуждают интерес к чтению. Так что с пополнением читательских рядов у нас серьезная проблема.

    

- Считаете ли вы, что эту проблему способно решить только государство?

- Да, литература не должна расти как сорная трава, ее нужно подкармливать. Но попробуйте сказать это чиновникам! Они непременно поймут это так, что литературу нужно пропалывать, и охотно возьмутся за это! Я убеждена в том, что уж коли мы претендуем на создание гражданского общества, государство должно патронировать искусство и, в частности, литературу. Прежде всего это относится к продвижению наших писателей за рубежом. Культурная интервенция - не пустые слова, ведь представление о стране создается именно по книгам.

    

- Вас нередко называют писателем-постмодернистом. Насколько сегодня актуально само это понятие - постмодернизм?

- Я сама себя к постмодернистам никогда не причисляла. И убеждена, что для российской литературы это направление оказалось разрушительным. Все произошедшее укладывается в простую формулу "ломать - не строить". Другое дело, что в России можно говорить не о постмодернизме, а, скорее, о постмодернистах. Существовало несколько сильных личностей, разрушивших литературные иерархии и традиции, не все из которых, кстати, были так уж плохи. И нынешнее положение писателя в российском обществе является во многом плодом именно этой деятельности. Безусловно, постмодернизм в нашей стране был реакцией на политические события, а не рефлексией по поводу того, что все написано и все сказано. Игра эта очень быстро стала неинтересной, но успела основательно подорвать доверие читателя к автору. И сейчас писатель, осознающий, что вообще-то тем для высказывания по-прежнему очень много, оказался в положении круглого идиота: он что-то сочиняет, а его не печатают или не читают, потому что "все уже было". Это атака на само понятие одаренности, таланта. И это дает право бездарностям путем ряда пиаровских манипуляций называться писателем. Снижение уровня, снижение качества, отсутствие требований к индивидуальным достижениям в тексте - вот чем обязаны постмодернизму.

    

- То есть трэш - прямое следствие постмодернизма?

- Справедливости ради отмечу, что трэш существовал всегда. Вспомните, в советское время за один детектив давали 3 - 4 тома мастеров современной прозы. Но трэш как законное дитя литературного процесса - это ноу-хау наших дней. И в этом смысле русской литературе действительно был нанесен серьезнейший ущерб. Сказочная легкость, с которой рождаются имена, желание издательства выдать детектив за явление литературы - все это дезориентирует читателя.

    

- Но в одном из недавних интервью вы признались, что и сами были бы не прочь написать детектив...

- Я хочу написать роман с детективной фабулой, но не собираюсь заниматься чисто жанровой литературой. Детективная фабула может служить опорой для очень любопытных исследований жизни литературными средствами. Но развлечением читателя, когда расследование становится целью и смыслом романа и вся его соль содержится на последней странице, - этим я никогда заниматься не буду.

    

- А описанием столь модной сегодня сетевой реальности, безграмотного языка российского Интернета?

- А почему бы и нет? Ведь к сотовому телефону и компьютеру, как правило, прилагается человек. Эти приспособления дают человеку новые возможности, фактически меняют ему драйвера. Я сейчас начала уже новый роман, и там главная героиня в силу разных обстоятельств неожиданно попадает на десять лет назад. И без сотового телефона чувствует себя на улице людного города как в лесу. Мобильный вообще в корне изменил нашу реальность, и кому, как не писателю, предстоит проанализировать это? Человек всегда доступный - это совсем не тот человек, до которого можно дозвониться только в определенные моменты времени. Он не автономен. И моя героиня очень остро это ощущает. Что же касается безграмотного языка Интернета, то он и возник потому, что большинству людей на самом деле очень трудно переводить устную речь в письменную. Это наша работа - преодоление сопротивления языка, - и мечты писателей о том, чтобы все люди были грамотны и чувствовали красоту слога, обречены остаться мечтами.

    

- В своих произведениях вы постоянно экспериментируете со временем. В повести "Бессмертный" сталкивали прошлое и настоящее, действие нового романа "2017" вовсе происходит в будущем.

- Поток времени - страшно интересная штука. Творчески осмыслить то четвертое измерение, в котором происходит наша жизнь, мечтает каждый писатель. Понять, что такое человеческая память, что есть человек в разных возрастах, как на него влияет время. Человек постоянно сбрасывает шкуры своей личности, и очень важно понять, осознает ли он сам, что с ним происходит, умеет ли сформулировать и реализовать свои мечты. Жизнь состоит из потерь - иллюзий, близких людей и самого себя, - а проблема течения времени есть не что иное, как проблема сохранения самого себя в себе. И конечно, меня интересует, что мы сами помним о своем недавнем прошлом. Ведь наша личная память стирается, заменяется телевизионной картинкой, чужими мемуарами и т.д. Это очень опасная почва, на которой возможны разные спекуляции, в том числе и политические.

    

- В романе "2017" именно это и происходит: столетняя годовщина Октября оборачивается новой революцией.

- Этот роман многие называют антиутопией, но на самом деле это не так. Я использовала лишь некоторые элементы этого жанра, стремясь описать мир, который очень похож на наш, и людей, которые являются не потомками нашими, но современниками. Да, они оказываются свидетелями коллективного безумия: карнавальное шествие в честь событий столетней давности оборачивается кровавым хаосом, постепенно поглощающим всю страну. Но главная тема романа: как личность может выжить в этой толпе, что она может ей противопоставить? А выжить можно только с помощью души и веры. Правда, в моем случае очень специфической веры, живущей в крови каждого уральского человека, - горной мифологии. От отношений с горным духом зависит удача и жизнь, это знает каждый, кто ходит в горы (герои романа "2017" - хитники, добытчики самоцветов. - А.М.). Эти личные отношения с духами я и хотела описать.

    

- В этом вы фактически продолжаете линию Бажова и его Хозяйки Медной горы... Это попытка ввести в общероссийский культурный контекст уральскую мифологию?

- Бажов стилизовал часть уральских мифов, и я, придерживаясь той же системы координат, предложила свою версию историй, знакомых мне с детства. Почему бы действительно не познакомить с ними самого широкого российского читателя? Помните, был такой "Российский сюжет", одной из целей которого был поиск нового героя? Российский герой - это обычно человек страдающий и бездействующий, но если мы хотим выжить, герою просто необходимо измениться. И именно в этом смысле хитники - не просто любопытный срез общества, но люди с сильными характерами, которые пытаются вступить в отношения с судьбой. И осознают свою ответственность за это. Они ежедневно делают серьезнейший выбор: или я живу, как предписано и не рискую, или пытаюсь вызвать огонь на себя.

    

- Вы давно живете в Москве. Не возникало ли у вас желание написать "московский" роман, увековечить в прозе столичные мифы?

- Именно над таким романом я сейчас и работаю. В Москве мифов в избытке, но самые актуальные - это миф о мэре и миф о метро. Надеюсь, эти темы мне покорятся.

ПЕРСОНА

• ОЛЬГА СЛАВНИКОВА: "Литература не должна расти как сорная трава"

КНИГОИЗДАНИЕ

• В ожидании Беккета

ПУШКИНИАНА

• Учитель и "бондиты"

МИЗАНТРОПИЯ

• Ужасающий минимализм

МЕТАМОРФОЗА

• Только пиар

НОВИНКИ

• Классики и современники