Главная | Форум | Партнеры

Культура Портал - Все проходит, культура остается!
АнтиКвар

КиноКартина

ГазетаКультура

МелоМания

МирВеры

МизанСцена

СуперОбложка

Акции

АртеФакт

Газета "Культура"

№ 47 (7557) 30 ноября - 6 декабря 2006г.

Рубрики раздела

Архив

2011 год
№1 №2 №3
№4 №5 №6
№7 №8 №9
№10 №11 №12
№13 №14 №15
№16 №17 №18
№19 №20 №21
№22 №23 №24
№25 №26 №27-28
№29-30 №31 №32
2010 год
2009 год
2008 год
2007 год
2006 год
2005 год
2004 год
2003 год
2002 год
2001 год
2000 год
1999 год
1998 год
1997 год

Счётчики

TopList
Rambler's Top100

Палитра

Пена против марли

Исчезнувшая реальность Татьяны Назаренко

Вадим МИХАЙЛОВ
Санкт-Петербург


Н.Назаренко

Выставка москвички, легенды "левого МОСХа" Татьяны Назаренко "Исчезающая реальность", которая открылась в Мраморном дворце петербургского Государственного Русского музея, напомнила о передвижниках. С помощью монтажной пены художник обнажает социальные язвы с тем же энтузиазмом, с каким ее предшественники использовали кисть. Нарочитый пафос и прямолинейность не смущают Назаренко - создателя объектов. С картинами у нее получается лучше: звание руководителя мастерской станковой живописи Суриковского института обязывает.

Однако Русский музей, вне сомнения, по сценарию автора, построил выставку в обратной временной перспективе - от пенных объектов 2006-го до ранних холстов, автопортрета "Свидание" 1972-го и "Чаепития в Поленове" 1973-го. Два с половиной года назад на персональной выставке в Третьяковской галерее на Крымском Валу новый для Назаренко материал - монтажная пена - уже обозначался как одна из самых перспективных техник художницы. Она "лепила" из пены человеческие фигуры, то критикуя тотальную моду на джинсы, то новую шкалу профессиональной престижности, в которой превалируют девицы легкого поведения, охранники в белых рубашках и т.д. Но уже тогда "натуралистичные" объекты выглядели менее убедительно, чем прежние ироничные обманки из фанеры. "Пенные" скульптуры казались всего лишь трехмерным ремейком фирменных плоских персонажей, уместным для частного, но не частого высказывания.

Одна из ее "пенных" скульптур

Теперь "пена дней" стала вообще центральной темой. При входе на парадной лестнице Мраморного дворца публику встречает сидящий в детской коляске макет одноглазого безногого "Инвалида" в грязно-зеленом ватнике, над которым выставлена фотография мастерской художницы. Вероятно, смысл инсталляции - художник должен быть со своим народом, как бы высоко он ни взбирался по социальной лестнице и как бы низко ни спускались по той же лестнице отдельные представители народа. Но еще одни представители народа, солидного возраста и интеллигентного вида, говорят, на вернисаже прямо-таки покушались на "Инвалида", упрекая автора в "чернухе".

За скандальным эпиграфом следует специально созданная для выставки в ГРМ огромная (три на четыре метра) инсталляция "Взрыв" - фрагменты тел и вещей из раскрашенной монтажной пены беспорядочно разбросаны по невысокому подиуму. Разумеется, член президиума Российской академии художеств профессионал Назаренко избегает натурализма, крови и развороченного человеческого мяса. Но тем более ее "расчлененка", несмотря на количество, все равно выглядит комичной "тарантиновской" бутафорией. Это впечатление еще больше усиливает объект "Перед операцией" - покрытый больничной простыней мужчина баскетбольного роста, "надутый" из все той же пены. Натужный антитеррористический пафос снижает "Покров". Рубище из стройматериала можно рассматривать и как икону времен массовой культуры, и как новое богоборчество.

До знаменитого "Перехода" из фанерных обманок зрителю предстоит пройти между картиной "Стена" и живописным триптихом "Время, вперед!", "Машина под снегом" и "Исчезновение". Вероятно, на глаз чуткого художника не может не повлиять тотальное присутствие эстетики (и масштабов) граффити в современной визуальной культуре, но, право же, можно было воздержаться от огромного, пятиметровой длины, полотна в этой стилистике. А изображенные на нем засыпанные снегом кузова легковых автомобилей должны, вероятно, пробудить у зрителя ностальгические воспоминания о временах с ясными благородными целями в жизни и таким же четким делением на своих и чужих. Увы, у тех, кто хорошо знаком с прелестями советского автопрома, эти ржавые увальни не вызывают лирических чувств.

Целая инсталляция из монтажной пены "Взрыв"

Сокращенная версия "Перехода" - дань этому произведению, многократно выставлявшемуся и прокомментированному, обязательному в любой биографии Назаренко. Но на нынешней выставке инсталляция выглядит лишь фрагментом, напоминанием об известном проекте. Удачнее смотрится тоже уменьшенная версия выставки "Московский стол", впервые показанной в "Галерее М. Гельмана". Полный ее извод, подаренный галеристом Русскому музею, уже показывался несколько лет назад в Мраморном дворце, где занимал специальное пространство. Сейчас в сокращенном виде убавилось количество бутылок и осетров, зато на первый план выступил портрет Юрия Лужкова с лопатой на фоне Государственной галереи Александра Шилова. Если вопрос, что и чем закусывать, сейчас выглядит не таким актуальным, то с 1997 года - времени создания "Московского стола" - проблема государственного фаворитизма в искусстве в самом деле обострилась. К ней добавились погромы выставок и судебные преследования художников.

Отношения Татьяны Назаренко и вампиров, взыскующих плоть и кровь художника, ставшие вечной темой ее живописи, оставим для специалистов по коллективному бессознательному. Впрочем, здесь важнее подтекст: вампиры в клубных смокингах, тыкающие вилкой в голое тело женщины, конечно, отвратительны. Но художники, скорбящие о временах госзаказов, не лучше тех вампиров. Тем не менее картина "Трапеза" вынесена на обложку альбома, изданного к выставке Русским музеем.

Всегдашний конек Татьяны Назаренко - "историческая" живопись - и здесь не подвел. В одном зале выставлены две картины на один сюжет, но с разными названиями. Хорошо известная картина "Пугачев" 1980 года из корпоративной коллекции уравняла двух легендарных персонажей, лишила их оценочных знаков - смиренного Пугачева в клетке и бесстрастного Суворова, поймавшего утопичного бунтовщика. В "Суворове" 2002 года из собрания Музея Суворова в Петербурге сюжет воспроизведен почти фотографически. Только лицо Пугачева как бы заклеено реставрационной марлей, а бодрый Суворов с помощью такой же марли как будто вклеен из другой, парадной, картины. Бунтовщик должен быть не только казнен, но и забыт.

Три полоски марли оказались сильнее сотен банок строительной пены для понимания авторского мировосприятия.

Также в рубрике:

ПАЛИТРА

ЧЕМ МЫ ГОРДИМСЯ

Главная АнтиКвар КиноКартина ГазетаКультура МелоМания МирВеры МизанСцена СуперОбложка Акции АртеФакт
© 2001-2010. Газета "Культура" - все права защищены.
Любое использование материалов возможно только с письменного согласия редактора портала.
Свидетельство о регистрации средства массовой информации Министерства Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций Эл № 77-4387 от 22.02.2001

Сайт Юлии Лавряшиной;