Palazzo совдепов

"Итальянский Дворец Советов" в МУАРе

Елена ШИРОЯН

А.Бразини. Проект Дворца Советов. 1931 г.

Актуальные проблемы стоят за выставкой "Итальянский Дворец Советов", занявшей анфиладу главного здания в Музее архитектуры имени А.В.Щусева. Отчетливо маячит образ "Третьего Рима" - этот пафосный эпитет Москва носит пять веков. Конечно, с момента приезда Зои Палеолог - племянницы последнего императора Византии, супруги великого князя Ивана III, Москва изменилась почти до неузнаваемости, но старый миф оказался столь живуч, что пришелся по сердцу и большевикам. Совершенно неожиданно его реминисценции возникли на выставке, посвященной главному и, что вполне естественно, невоплощенному храму канувшего в небытие СССР - Дворцу Советов. Он должен был встать на набережной Москвы-реки взамен разрушенного храма Христа Спасителя. Рассказывать об этом эпохальном проекте, превратившемся не в здание, нагруженное многими смыслами, но в легенду, принимались не раз на выставках последнего десятилетия, да все как-то урывками. Сделать отдельный проект-оммаж гигантской башне, ради сооружения которой в 1930-х проводился конкурс с участием звезд мировой архитектуры, было бы можно, ведь материалов сохранилась уйма, но только никто так и не решился; да и пространства для подобной мегаэкспозиции, говорят, понадобились бы сопоставимые с самим ДС. И выходит, что нынешняя выставка восполняет серьезную лакуну, причем в такой момент, когда советская эпоха стала невероятно модным брендом (вдобавок, кажется, немногие склонны воспринимать его критически).

Б.Иофан, В.Щуко, В.Гельфрейх. Конкурсный проект Дворца Советов. 1933 г.

Впрочем, кураторы проекта Ирина и Владимир Седовы не задавались целью сообщить все подробности этой истории - печальной, но в конечном счете приведшей к тому, что мы не имеем в центре Москвы, и без того натерпевшейся от зодчих в ХХ веке (и многие их сегодняшние коллеги продолжают в том же духе, хоть и в иных идеологических параметрах), монструозного колосса, вряд ли способствовавшего бы ей много к украшению. Все мы помним огромных размеров "лужу" в облаке пара близ станции метро "Кропоткинская", поначалу носившей название "Дворец Советов": бассейн "Москва" словно в назидание построили в 1950-е на том месте, где был взорван старый ХХС, но так и не возведен ДС. Немногие замечают на станции "Библиотека имени Ленина" нестандартно широкие лестницы, по которым "свободные" советские граждане должны были выходить в центр, чтобы затем маршировать к архитектурному чуду; ради этой массы, идущей стройными колоннами, собирались даже сносить собор Василия Блаженного, Исторический музей, а старый Охотный ряд снести успели... Вот уж воистину не было бы счастья, да несчастье помогло: война прервала грандиозную стройку, а потом Сталин не жаждал ее возобновлять - Дворец Советов потерял актуальность. После победы 1945-го демонстрировать миру мощь и величие коммунистической России можно было и без построек-колоссов, хотя семь высоток, изначально задуманных как "свита" ДС, оправа этого бриллианта от советских зодчих, все-таки возвели - и окружили они не башню, дерзновенно взмывшую к небу, а пустоту. Об этом напоминает вводный зал выставки, принявшей эстафету от показанной год назад на "Европалии" и недавно в МУАРе экспозиции "Высотные здания Москвы. 1935 - 1950. Вавилонская башня коммунизма". Говорить о высотках (опять-таки следствие архитектурных амбиций, перетекшее в постсоветские хиты!) и не упомянуть ДС неверно: эти семь московских небоскребов, чьих авторов призывали не копировать Манхэттен, построены в конце 1940-х годов как опорная система вертикальных доминант, организующих городское пространство и панорамные виды столицы. Но нельзя забывать о звучащей в названии выставки полной мифологических аллюзий теме пронзающей небеса башни: и Вавилонскую, и маяк в Александрии, и даже колокольню Ивана Великого Борис Иофан включал в круг образов, идейно и формально соединенных с проектом Дворца Советов - а именно с его силуэтом он стремился связать высотки в столице СССР.

На выставке упомянуто все наследие Иофана, включая постройки в Италии и недавно обнаруженные - в Москве. Энергичный и талантливый архитектор, по праву входивший в десятку ведущих советских зодчих, остался в истории практического градостроительства с "Домом на набережной" (а также удачным, но малоизвестным жилым кварталом на Русаковской улице Москвы и станцией метро "Спартаковская", ныне "Бауманская"), прославился павильоном СССР на Всемирной выставке в Париже 1937-го (это на нем возвышались "Рабочий и колхозница" Мухиной), а затем его аналогом в Нью-Йорке 1939-го и разработал концепцию высотного здания Университета на Ленинских горах. Но вот в ткань выставки, посвященной, казалось бы, вполне материалистической эпохе, вплетается тема Судьбы, даже Рока: Иофан был обвинен в "творческом спаде" под влиянием "упадочной западной архитектуры" и отстранен от работы над проектом здания МГУ, который передали бригаде архитектора Руднева (последний мало изменил общий замысел, но сделал монолитный объем более разомкнутым и добавил башенок а-ля рюсс). А что же Дворец Советов - мечта всей жизни, так и не ставшая явью, замороженный главный миф советского послевоенного градостроительства? Долгие годы, вплоть до "оттепели", Иофан продолжал "доводить" проект - по его эскизам и графическим наброскам воссоздается сложение архитектурного стиля эпохи, от элегантности конструктивизма дошедшего до сталинского ампира, где римская идея служила восславлению советской империи. Кстати отметим строгий и выразительный дизайн выставки, который разработал известный архитектор Паоло Мартелотти (Италия), а равно щедро иллюстрированный каталог, над которым трудились российские ученые и итальянские исследователи творчества Армандо Бразини и архитектуры его времени.

Надо сказать, что за 20 лет от замысла ДС (в 1922 году идею высказал Киров) до момента разборки конструкций его фундамента и цоколя (в 1942-м металл отправили на укрепление восточной границы СССР) не просто утекло много воды - в стране сменился вектор власти. Она уже не нуждалась в демократических идеалах, во имя которых планировалось собирать делегатов народных масс в крытом аналоге афинской агоры, и прославлении прежнего "вождя революции". Напомним, Дворец Советов должна была венчать исполинская статуя Ленина, чья голова утопала бы в облаках... Эту идею Борис Иофан, победивший в конкурсе и приступивший к реализации проекта, позаимствовал у своего учителя, итальянца Армандо Бразини. Довольно посредственный, хотя и знаменитый зодчий из Рима - традиционалист и визионер - всю жизнь мечтал о возрождении римского величия в архитектуре и создал собственный стиль, где античность и Средневековье смешались с барокко. Верный ученик устроил ему участие в конкурсе проектов Дворца Советов в Москве, куда в 1931 году прислали свои варианты 160 архитекторов из СССР и других стран (по числу европейцев и американцев ясно, как овладел умами замысел столь величественного здания). Когда жюри отвергло горизонтально ориентированные проекты модернистов, избрав вертикальные проекты "башен" и рекомендовав развивать эту тему в классических формах, пробил звездный час Бразини, хотя он и не стал призером конкурса: о победе Иофана пишут как о заранее предрешенной (при этом западным зодчим выдали отличный гонорар). Похожий на мрачную крепость, вариант Бразини был осенен башней со статуей Ленина, она напоминала его же "Дантеум" - монумент Данте из проекта реконструкции Рима. Очевидно, идея единого здания-башни понравилась самому Сталину, а Иофану досталась роль духовного наследника зодчего из Рима. Отсюда и формула "Итальянский Дворец Советов": дворец-то наш, но с явной римской компонентой. А двух героев выставки, во всей полноте здесь представших, объединила как тема башни, так и проблема "Художник и Власть". Дерзость, фантазия и стремление к свободе, присущие обоим, жажда возвести здания-символы в случае Иофана, когда-то главного советского зодчего, натолкнулись на сменившие фавор невостребованность и град упреков. Время отвергло тех, кто пытался создать его зримый образ в самом идеологическом из искусств - искусстве строить.

Сегодня на Волхонке снова стоит ХХС, явно диссонирующий с иофановским "Домом на набережной" по другую сторону реки. Творение зодчего Тона, возведенное в эпоху упадка русской архитектуры, снесенное в 1931-м и старательно отстроенное заново в 90-е, тоже трудно причислить к шедеврам мирового градостроительства. Но слава богу (или все же партии, не доведшей начатое до логического завершения?), что небо над Москвой не сверлит Колосс Родосский по-советски: некоторые замыслы лучше оставлять на бумаге. Спасибо музею, который вытащил из своих фондов листы с проектами Иофана, Бразини и их соперников. Очень поучительно наблюдать, как не лишенный модернистского обаяния техницизма замысел Иофана постепенно (явно под нажимом всесильного заказчика) превращается в средневековый замок, а затем в ассиро-вавилонский зиккурат с ужасающей скульптурой на вершине. Интересно проследить в последнем зале выставки, где собраны альтернативные проекты, как трактовали главное сооружение красной Москвы иные архитекторы: Иван Жолтовский и Вальтер Гропиус, Моисей Гинзбург и Алексей Душкин, Дмитрий Чечулин и Алексей Щусев. Кто-то следовал идеям ар деко или конструктивизма, кто-то мечтал о парафразе Палаццо Дожей в Венеции, куда, к радости советских бонз, добавлял статую вождя на ярусной колонне (дуэт Щуко - Гельфрейх). Идея башни не сразу взяла верх, но во всех случаях против ДС и Кремль выглядел бы пигмеем... Хорошо, что не построили. Плохо, если о крушении такой идеи позабудем.

АРХИТЕКТУРА

• Palazzo совдепов
  "Итальянский Дворец Советов" в МУАРе
• АНДРЕЙ ЧЕРНИХОВ: "Надо нащупать болевую точку"

КНИГИ

• Симбирск - это не только Ленин
  Забытый классик русского модерна