Дядя с собачкой

Завершился фестиваль театров для детей "Большая перемена"

Наталия КАМИНСКАЯ

Сцена из спектакля "Тэдди в рюкзаке"

Вместе с окончанием осенних школьных каникул завершился и Первый московский международный театральный фестиваль "Большая перемена". Беспрецедентная по масштабу афиша фестиваля попыталась отразить практически все стороны самого явления "театр для детей": здесь спектакли российских ТЮЗов и "взрослых" театров, постановки театров кукол, самостоятельные театральные проекты и даже работы театров, в которых играют сами дети. Всего - около сорока спектаклей, из Москвы, Санкт-Петербурга, Нижнего Новгорода, Самары, Ногинска, Зеленограда, Ижевска, из Голландии, США, Великобритании, Италии, Мексики, Эстонии. Одновременно шли семинары по проблемам детского театра, читки новых пьес, мастер-классы, и завершилось все "круглым столом", прошедшим в Департаменте культуры Москвы. Фестиваль организован Театральным центром "Практика" при поддержке правительства и департамента культуры столицы.

Три мудреца в одном тазу

Возраст спектаклей, объем, продолжительность, жанр, адрес - по каждой из позиций можно обнаружить весьма впечатляющие контрасты. К примеру, "Синяя птица" К.С.Станиславского во МХАТе им. Горького - раритет почти вековой давности. Спектаклю Санкт-Петербургского МДТ "Муму" - 24 года, а "Собиратель пуль" новодрамовца Юрия Клавдиева поставлен в Театре "Практика" в прошлом году, равно как и "Сказки на всякий случай" Евгения Клюева, идущие в РАМТе с прошлого сезона.

Сцена из спектакля "Счастливый Ганс"

Или вот "Тэдди в рюкзаке" - копродукция Зеленоградского театра "Ведогонь" с британскими авторами и постановщиками, игровая история для самых маленьких, про потерявшегося мальчика и плюшевого медведя. А "Молодой Гамлет" английского производства - стильный моноспектакль на основе шекспировского творения, в котором адаптация текста к подростковому восприятию не усекает ни классической стройности, ни вечного смысла. "Упавшие девочки" ("Theatregroep Max", Голландия) - визуальная игра художника с малышней, в процессе которой детишки сами творят образы. А "Странные игры" итальянского Театра "Soccorso Clown" - интерактивные общения с участием клоуна. Впрочем, была и прямая клоунада - шоу Роберта Поста (США), зрелище, отточенное по мастерству и на удивление легкоусвояемое, даже самыми маленькими зрителями. Отечественный блок не обошелся, разумеется, без мюзиклов: "Раз, два, и - в космос!" Терезы Дуровой, "Маугли" Московского театра оперетты. А рядом - так называемый детский verbatim - спектакль московского Театра "А - Я" "Детская неожиданность", где взрослые и дети спешат, не слушая друг друга, предъявить миру свои обиды. Но тут же, по соседству, игралась "Зеленая птичка" Карло Гоцци в постановке Григория Дитятковского (Санкт-Петербургский ТЮЗ имени А.Брянцева) - зрелище весьма изысканное, требующее определенных знаний в области театра. А были еще и куклы - для детей от четырех лет ("Робин-Бобин") и для тинейджеров плюс взрослой публики ("Преступление и наказание" Ф.Достоевского) - оба спектакля предложил Санкт-Петербургский театр "Кукольный формат". Словом, всего и перечислить невозможно, остается лишь поверить - картина включила самые полярные элементы: традицию и ноу-хау, перформанс и классический спектакль, театр художника и театр клоуна, куклу и человека, большую форму с декорациями и массовкой и "коврик" с одним исполнителем, милую сказочку и жесткую новую драму.

Пьеса не про деньги

Кто бы сомневался, что отбиралось на фестиваль не только разноплановое, но по возможности и лучшее. И хотя о вкусах не спорят и несмотря на то что в поле зрения отборщиков наверняка что-то не попало, в результате чего кто-то останется недовольным, сложившаяся картина тянет на весьма длительные размышления. Отчасти попыткой ее проанализировать стал заключительный "круглый стол". На нем, как ни странно, менее всего говорили на более всего любимую ныне тему "дайте денег!". Зато заглубились в корни мотиваций "дела детской радости" и пришли к выводу, что нынче - время по отношению к детям самое безразличное. Грубо говоря, плевать на юного зрителя, потому что надо деньги зарабатывать (в таком ракурсе образ вожделенных средств к существованию все же возник) и на фестивалях побеждать. Но образ так называемого "фестивального спектакля" на самом деле не только тюзовским работникам снится в сладких снах - на него работает каждый второй режиссер и каждый второй театральный коллектив нашей необъятной родины. Таков ныне формат рынка, таковы приоритеты. И когда цель попасть в обойму заменяет все остальные смыслы творчества, сами знаем, какие кислые порой приходится пожинать плоды. Так что в общей запутанной системе театральных ценностей сценическое искусство для детей движется теми же путями, что и все остальное. Хочется добавить, перефразируя Станиславского, "только хуже", но это будет не совсем точно. Скажем так: только уязвимее. Как ни крути, но детский театр всегда-то был уязвимее взрослого на этом празднике жизни, а теперь - и подавно. Между тем на "круглый стол" в Московский департамент культуры явился сам Лев Додин, художественный руководитель МДТ, выдающийся режиссер, в принципе не связанный с тюзовской деятельностью. Его участие, конечно, прибавило статуса, но по большому счету не в этом дело. А дело, как выяснилось, по-прежнему в том, что театр делится на детский и взрослый весьма условно. А вот на живой и мертвый - безоговорочно. В этой плоскости спектакли типа "Собирателя пуль" или детского verbatima, несомненно, важны как попытки вписать театр для детей и молодежи в контекст современных тематических и эстетических поисков. Но, представьте себе, еще важнее оказались две вполне традиционные по форме постановки. Одна из них сделана не столь давно режиссером Александром Кузиным в СамАрте, называется она "Счастливый Ганс" и адресована маленьким зрителям, а другая - "Муму", спектакль Вениамина Фильштинского, поставленный... 24 года назад, но наповал сразивший московский зал образца 2007 года.

Молодые старожилы

"Подвижные и неподвижные игры для детей и взрослых" - так обозначен жанр "Счастливого Ганса". Свидетельствую: дети во время спектакля настолько подвижны, что взрослые в иные моменты вежливо оттаскивают их от игровой площадки. Все происходит в шатре-палатке, где по сторонам прямо на полу, на ковриках и подушках, сидят зрители, а в узком коридоре между ними играют артисты. История о жадном Хозяине, обладателе свиньи, лошади, гусыни и куска золота, и о простодушном бессребренике Гансе идет в присутствии трех клоунесс, в одной из которых мы узнаем знаменитую на всю Россию актрису Розу Хайруллину. Вскоре клоунессы превратятся соответственно в лошадку, свинюшку и гусыню, но пока на предельно серьезном наиве реагируют на события. Этот нюанс явно адресован родителям - смешные, полуабсурдные реакции клоунесс, маленькие апарты на темы жизни и театра внятны именно взрослым. А у деток меж тем идет своя игра, поскольку персонажи то и дело обращаются к ним за подтверждением своих крайне незамысловатых умозаключений. Жадина Хозяин меняет у блаженного Ганса золото на лошадь, лошадь на свинью, а в результате все огребает себе. Но поскольку он бестолков до крайности, ребятишки с упоением дают ему советы и даже не прочь его обдурить. Запомнился шустрый мальчишка лет восьми, который без конца прятал от жадюги кусок "золота" и ни за что не хотел его отдавать. Грань между дозированной игрой со зрителем и дурным хеппенингом вообще весьма тонка, и, пожалуй, самое ценное в спектакле СамАрта то, как виртуозно она соблюдена, как, заводя детишек и раскрепощая их эмоции, артисты успевают сыграть не только саму историю, но еще ее тонкие психологические и чисто театральные подтексты.

И наконец, "Муму" МДТ, спектакль, сыгранный под занавес "Большой перемены". Зрелище крупной формы, с полноценными декорациями Александра Орлова, с присутствием текста автора, со "слугами просцениума", которые, подобно маскам комедии дель арте, разыгрывают во вставных интермедиях содержание тургеневской повести, только делают это в русском лубочном стиле. С живой рыженькой собачкой, поразительным образом не просто присутствующей на сцене, а именно играющей четвероногую любимицу Герасима. С русскими народными песнями, исполненными в дивном многоголосье. С качелями, на которые влюбленный Герасим сажает свою несостоявшуюся избранницу, и она, раскачиваясь, летит прямо на зал, и лучше передать эту жажду свободы, эту главнейшую тему хрестоматийного тургеневского сочинения, кажется, невозможно.

Вообще, в спектакле Фильштинского, придуманном каждой своей деталью, лишенном и нудного психологизма, и банальной иллюстративности, нет ничего от хрестоматии, хотя играется он невероятно долго - почти четверть века! Здесь и атмосфера пьяного забытья (забулдыгу Капитона, между прочим, играет знаменитый Петр Семак), рабского иждивенческого существования людей, живущих в усадьбе барыни, и всеобщая нескладность, нечистота быта, и душный воздух, будто отравленный эгоистичным маразмом хозяйки. И конечно, сам Герасим в исполнении Сергея Козырева - настоящий крупный герой. Он принципиально отделен от остальных и ладным опрятным одеянием, и гордой повадкой, чуть брезгливой к окружающей скверне, и скупой нежностью по отношению к избранным им существам, и самим своим говорящим безмолвием, в начале снисходительным, а в финале трагическим. Вновь поражают творческая форма и художественная совесть додинских актеров, которые за столько лет ухитрились не заболтать спектакль. Но не менее поражает режиссура Фильштинского, не обветшавшая ни смыслом, ни приемами.

Вольно или невольно этот финальный аккорд фестиваля заявил ту самую истину, которая во все времена давалась театрам с трудом. Дело не в школьной программе, не в классике, не в неустанных "думах о детях", а в том, как талантливая команда искренне и всерьез читает талантливый текст и что из этого выходит.

ТЕАТР

• Дядя с собачкой
  Завершился фестиваль театров для детей "Большая перемена"
• Игра в Египет
  "Цезарь и Клеопатра". "Сфера"
• Долги наши
  "Ленинград" в проекте "Открытая сцена"

ХРОНИКА

• И спектакль посмотреть, и на бирже сыграть
• Сцена для балагана
• "Арбатские встречи"