Главная | Форум | Партнеры  |
|
АнтиКвар |
КиноКартина |
ГазетаКультура |
МелоМания |
МирВеры |
МизанСцена |
СуперОбложка |
Акции |
АртеФакт |
Газета "Культура" |
|
№ 17-18 (7631) 15 мая - 21 мая 2008г. |
Рубрики разделаАрхивСчётчики 
|
|
СобытиеБальзам на сердцеБерлинский филармонический отметил свой день рождения в Москве МУЗЫКАЕвгения КРИВИЦКАЯ Фото ИТАР-ТАСС Свой 126-й день рождения, падающий на Первое мая, Берлинский филармонический оркестр отметил в Москве. Уже много лет подряд в этот день берлинцы выступают в каком-нибудь статусном европейском зале и дают утренний праздничный концерт, который транслируется в рамках акции телеканала "Euro Art" на всю Европу. Большой зал консерватории не попадал в орбиту БФО аж с 1999 года, когда коллектив приезжал в Москву с Клаудио Аббадо и играл Четвертую симфонию Бетховена. Теперь благодаря усилиям Московской филармонии удалось организовать гастроли БФО, продолжившие парад лучших европейских оркестров в России - Венского филармонического и Лондонского симфонического. Накануне основного концерта БФО дал открытую репетицию, так что двойное прослушивание их программы позволило сделать определенные выводы о нынешнем стиле оркестра и о творческом портрете их руководителя - британца сэра Саймона Рэттла. Что касается исполнительского стандарта, то БФО продемонстрировал высочайшее технологическое качество. Заметим, правда, что никаких особых индивидуальных черт, таких, что наблюдались у всегдашнего соперника БФО - Венского филармонического - тут не было. Ни тембровых различий между звучанием в "Симфонии в трех движениях" Стравинского и в Седьмой Бетховена, ни каких-то особых "примочек" (вроде террасобразной динамики, которой удивили венцы): все вместе, идеально выверено ритмически, духовые радуют ухо стерильностью интонации, но вместе с тем как-то унифицировано и приведено к единому знаменателю. Вероятно, много сейчас в развитии коллектива определяет личность главного дирижера, Саймона Рэттла, тяготеющего к новой музыке, где стерты стилевые и национальные границы. Пожалуй, самое цельное впечатление оставил Скрипичный концерт Макса Бруха соль минор. Эмоциональный градус определял солист - Вадим Репин, гармонично сочетающий живой темперамент и благородную артистическую манеру. Интерпретация БФО и Репина - образец того, как должен исполняться концерт с оркестром. Абсолютное единство дыхания, безупречный ансамбль, где каждый оркестрант, казалось, знал наизусть партитуру, что давало возможность солисту быть совершенно раскованным. При этом БФО вовсе не тушевался, ведя на равных диалог с Репиным, скрипка которого замечательно наполняла пространство БЗК. Запомнились и массивные тутти (не бруховского, а почти брукнеровского масштаба), после которых оркестр элегантно стихал, выводя на первый план выразительный монолог солиста. Тем не менее главным произведением концерта ожидалась Седьмая симфония Бетховена, "фирменного" композитора для берлинцев, являющегося в то же время своеобразной лакмусовой бумагой, показывающей художественный уровень дирижера и оркестра. Нет смысла проводить параллели между трактовками великих худруков БФО - Караяна, Аббадо и Рэттла. Очевидно, что его ощущение музыки Бетховена лежит в иной плоскости: внешнего эпатажа, почти прямой иллюстративности. В известном смысле БФО "переиграл" своего руководителя: многие исполнительские детали, специфические оркестровые штрихи, некоторые нюансы остались еще с незапамятных времен. Очевидцам прошлых концертов - в частности, выступления БФО в 1996 году в Петербурге с той же Седьмой Бетховена, - это было как "бальзам на сердце". Но вот содержательная сторона вызвала определенные возражения. Явно жесткий, нарочито прямолинейный характер исполнения, дошедший в финальной части до откровенно брутального марша, как-то мало вязался с тем "апофеозом танца", то есть чем-то более эфемерным, как называл это сочинение Рихард Вагнер. Он, правда, не читал буклета к концерту, иначе, возможно, изменил бы свое мнение, знай, что берлинцы услышали в этой музыке "победу европейской коалиции над Наполеоном". Даже с точки зрения исторической точности здесь явная натяжка, так как Бетховен закончил эту симфонию в 1812 году, а Париж сдался 31 марта 1814 года. Так что сверхбыстрые темпы и "дикий" гром литавр в финале произвели, скорее, отрицательное впечатление. Да и в целом увлечение общими планами (за исключением начала второй части) создало ощущение несколько поверхностного подхода к музыке. Дирижер, имеющий в распоряжении такого класса оркестр, мог бы позволить себе значительности в идеях, большего разнообразия в деталях. Тем не менее живое знакомство с Берлинским филармоническим оркестром стало значительным художественным событием и, безусловно, еще одним уроком профессионализма, к которому нашим оркестрам все же стоит стремиться. Также в рубрике:
|