Главная | Форум | Партнеры  |
|
АнтиКвар |
КиноКартина |
ГазетаКультура |
МелоМания |
МирВеры |
МизанСцена |
СуперОбложка |
Акции |
АртеФакт |
Газета "Культура" |
|
№ 49 (7662) 18-24 декабря 2008г. |
Рубрики разделаАрхивСчётчики 
|
|
ПалитраКрепко кинто кутили!Нико Пиросмани в галерее "Проун" Владимир САЛЬНИКОВ
Выставка "Семейный кутеж" в галерее "Проун" на "Винзаводе" приурочена к 90-летию со дня смерти Нико Пиросмани. Грузинский примитивист до сих пор невероятно популярен среди московской либеральной творческой интеллигенции, прежде всего среди всех художников-антисоцреалистов. Ведь смурная живопись Пиросмани с точки зрения адептов советского модернизма есть мрачная мазня наглого неумехи, но идеологически близкая их стилистике и духу. И на ее фоне легко свою красоту показать. Возьмем, к примеру, глубокомысленную лубочность Татьяны Назаренко. Эстетика оной так и говорит: " Я - лучше, умнее, волшебнее, профессиональнее". К тому же слышится: "А еще автор - действительный член Академии художеств. Ну а ты кто, Пиросмани?" В самом деле, никто. Родился Николай Асланович Пиросманашвили где-то около 1866 года в селе Шулавери Борчалинского уезда, осиротел, воспитывался в благополучной армянской семье Калантаровых, работал кондуктором на железной дороге, занимался молочной торговлей, стал "народным" художником, малевавшим вывески и наивные картины, подобные тем, какими, кстати, и сегодня можно любоваться на стенах ресторанов. В 1912 году его заметили молодые столичные футуристы Михаил Ле-Дантю и братья Зданевичи. Из которых один, Илья, был поэтом и теоретиком авангарда, а Кирилл, второй, решил стать живописцем. Зданевичи, оба тифлиссцы по рождению, стали первыми коллекционерами и популяризаторами творчества грузинского гения. Близкий к кругу Михаила Ларионова и Натальи Гончаровой, Илья в марте 1913 года выставляет на организованной Ларионовым московской выставке "Мишень" четыре картины "маляра Николая", одна из которых была портретом самого Зданевича, заказанным им для того, чтобы показать близость живописного метода тифлисского художника к авангарду. Для сравнения: Ле-Дантю, в свою очередь, в это же время написал Илью Зданевича в манере раннего кубизма (обе картины есть на нынешней выставке). И портрет кисти профессионала Нико не понравился. "Не похоже", - сказал он. А свою близость авангардизму, кажется, и вовсе не заметил. Тем не менее именно эта близость, особенно в колорите, и вывела бедолагу "кинто" (то есть бесшабашного забулдыгу), у которого даже своей комнаты не было, в мировые величины. И создала из него фигуру, вокруг которой выстраивается современная грузинская идентичность. А Михаилу Ларионову, инициатору и организатору многих авангардистских акций, картины эти помогли утвердить новую для тогдашних московских авангардистов программу - националистическую (не путать с этнонационализмом) и азиацентричную. Кроме того, Пиросмани обладал несомненным даром декоратора. Его персонажи, как люди и звери, так и предметы неодушевленные, замечательным образом входят в его холсты (точнее, клеенки и листы жести), вызывая в памяти любителя модернизма картины Матисса, Дерена и кубистов. Однако по-настоящему Пиросмани утвердила в московском искусстве в качестве авторитета и столпа московская школа неоклассики, прежде всего в лице Владимира Фаворского, ее основателя, теоретика и педагога. Являясь русской ветвью этого широкого международного художественного течения
20 - 30-х, возникшего на почве кубизма, которым пытались освежить традицию исторического европейского искусства, русский неоклассицизм видел в Пиросмани идеального своего представителя, абсолютно искреннего, лишенного снобизма, нашедшего свой путь не в музее и курсе истории искусства (Фаворский по образованию, ко всему прочему, был искусствоведом). Содержание картин Нико - тогдашний, как теперь сказали бы, тифлисский городской фольклор. Пирующие торговцы и пикники князей. Пиросмани сказал: "Вот что нам нужно, братья. Посередине города, чтобы все было близко, нужно построить деревянный дом, где мы могли бы собираться. Купим большой стол, большой самовар, будем пить чай, много пить и говорить об искусстве..." Под чаем, подозреваю, подразумевалось вино, которое художник самозабвенно любил. Кстати, на выставке лучшей была вывеска "ЧАЙ. ПИВО и лимонадъ сельтерская РАЗ. КРЕП.НАПИТКОВЪ" с официантом в красной рубашке и белом фартуке, в окружении кружек пенящегося пива, пивной бочки и батареи бутылок с вином и чачей. Вообще белое удавалось живописцу невероятно. Сколь эротичной вышла корова, белое тело которой написано на черном фоне! Прелестен беленький "Пасхальный барашек": с бантиком на шее, он стоит рядом с тарелкой, похоже, жаренного себя самого. Ужас наводят две картины под одним названием "Сестра и брат"- иллюстрации к пьесе Валериана Гуниа (на самом деле она именуется "Брат и сестра"). На одной - звероподобный чернобородый брат в бордовой черкеске грозит красавице-сестре огромным кинжалом. На другой - тот же брат угрожает тем же кинжалом стоящему перед ним на коленях и пытающемуся зарезать себя, опять-таки длинным, кинжалом мужчине, а у ног - хладное тело сестры со следами крови на белом платье. Вот такая трагедия любви на фоне истинной драмы жизни самого живописца, умершего в безвестности в больнице для бедных. Эту драму он инсценировал сам. Галерея "Проун" ее разыграла с участием книжек Зданевичей и Крученых, картин и рисунков Ле-Дантю, гравюры Пикассо, сопровождающих работы Пиросмани из частных коллекций и Московского музея современного искусства. Получилась трагическая выставка с гедонистическим названием "Семейный кутеж". Также в рубрике:
|