АЛИСА ХАЗАНОВА:Когда не работаю, характер мой портится

Светлана ПОЛЯКОВА
Фото Артура ТОРОСЯНА

А.Хазанова

Фильмы Николая Хомерики с участием Алисы ХАЗАНОВОЙ были показаны на Каннском фестивале, а телесериал Николая Досталя "Завещание Ленина", в котором она сыграла революционерку Молнию, получил "ТЭФИ". Пристальный зрительский интерес к актрисе вызвала ее последняя работа - главная роль в фильме Николая Хомерики "Сказка про темноту". И персонаж, и его актерское решение вызвали немало споров. И заставили поверить в серьезность намерений дочери большого артиста посвятить свою жизнь актерской карьере. Ведь азы сценического мастерства Алиса постигала вместе с Николаем Цискаридзе и Дмитрием Белоголовцевым, потом танцевала сложные партии темпераментных, знойных испанок на сцене Большого и даже работала стилистом-постановщиком в фэшн-индустрии и хореографом на театральных постановках. Недавно Алиса работала в составе жюри Выборгского кинофестиваля "Окно в Европу".

- Есть такая категория людей - дети-мажоры, которые многое получают в жизни благодаря связям и протекциям. Вы из этой категории ?

- Я про детей-мажоров узнала уже во взрослом возрасте. У меня было довольно изолированное детство, потому что весь мой мир ограничивался будущей профессией. В пятилетнем возрасте решила, что буду заниматься балетом (дружила с дочкой соседки-балерины - может, это меня вдохновило). Родители отговаривали, потому что лучше меня понимали, что это такое. Но я - человек упертый. Поэтому хореографическое училище окончила с красным дипломом.

- Вы и в школе были отличницей. Быть лучшей - ваша принципиальная позиция ?

- А как иначе? По-другому не бывает. Я ведь отличница не потому, что я - серьезная и без чувства юмора. Это же интересно - учиться. Любопытно что-то новое узнавать. Сказать, что в школе мне было интересно учиться - не могу. Мне было интересно изучать историю литературы и спецпредметы. А физика-химия шли уже в пакете. Само балетное образование и балетная психология - очень специфическая вещь. Там очень сильная конкуренция. Происходит постоянное подстегивание себя. Ты должен быть лучше, сильнее, выше. Кроме того, перед глазами была семья, в которой все любили работать. Отец постоянно репетировал, а если не репетировал, то играл - тогда ведь были другие рабочие графики и зачастую ему приходилось играть спектакли каждый день. Меня часто брали за кулисы, я обожала ползать между костюмами в гримерке, собирать блестящие камушки. Ребенок, который вырос за кулисами, видит, как артисты выкладываются, как уходят со сцены взмыленные. И для них это - норма жизни.

- В детстве не приходилось выходить на сцену в папиных спектаклях ?

- В Петербурге, на сольном концерте отца, в шестилетнем примерно возрасте, я стояла за кулисой - очень любила смотреть концерты с этой позиции. И как-то скучновато мне стало там стоять, захотелось подойти поближе. А по бокам сцены стояли огромные динамики. Я тихонько вылезла из-за кулис и, руки под подбородок - положила голову на один из огромных динамиков, стоявших по краям сцены. И продолжала слушать. Отец в какой-то момент заметил, что внимание людей переключилось куда-то вбок, при этом зрители смеются. Он оборачивается, выразительно на меня смотрит, я молча делаю жест рукой - мол, поняла! - ныряю за колонку и скрываюсь за кулисой. Этот случай был единственным.

- Еще студенткой вас приглашали учиться и работать в Америке. В начале девяностых все стремились уехать, но вы отказались. Почему ?

- Тогда обучению в "Julliard School" я предпочла возможность работать на сцене Большого. Но мне всегда было недостаточно владения только классической техникой. И два года спустя, в момент смены руководства в Большом (на смену Григоровичу пришел Васильев), я выпросила академический отпуск и уехала на год в Нью-Йорк, в Школу Марты Грэм - основательницы модерна. После окончания школы меня приглашали работать в ее театре, но в Америке мне было очень одиноко. Поэтому я вернулась в Москву, стала преподавать модерн в Школе Николая Огрызкова детям и взрослым и продолжала танцевать в Большом.

- Насколько удачно сложилась ваша карьера в Большом ?

- Как моменты абсолютного творчества вспоминаются репетиции "Каприччио" Стравинского, которое ставил на нас Алексей Ратманский (он тогда еще не был главным хореографом), и "Урок", который я танцевала с Инной Петровой и Сережей Филиным. Мне стали давать сольные партии. Но в какой-то момент те глотки воздуха, которые получала я, стали случаться все реже. Слишком большая очередь. И слишком пристрастная оценка со стороны руководства (это к вопросу о детях-мажорах). Начала задумываться: что я смогу сделать в профессии? Могу танцевать кем-то поставленные номера или сама поставить и танцевать их в концертах. Потому что ездить на свои гастроли сложно, если занят в репертуарном театре. И в момент сомнений по поводу карьеры в Большом судьба сказала: сомневаешься - вот, получай! У меня была тяжелая травма, пыталась научиться кататься на горных лыжах (хотела доказать себе, что умею делать что-то еще, кроме балета). Сцену пришлось оставить, и я пошла учиться на хореографа-постановщика.

- Ваш американский опыт пригодился будущему хореографу ?

- Конечно, благодаря ему у меня обнаружился нестандартный взгляд на предмет. Поэтому ко мне очень тепло относились педагоги, поощряли делать постановки. Две мои студенческие работы шли на сцене Большого как часть выпускных концертов Академии хореографии. Одна получила приз на конкурсе хореографов Вагановской академии. После академии работала с драматическими актерами. Было интересно - у них совсем другой подход, они понятия не имеют об азах хореографии. Совсем другой материал, другие задачи. Я ставила хореографию в спектаклях "Птицы" Бориса Мильграма и "Прощай, Марлен, здравствуй".

- В течение какого-то времени вы работали стилистом у Игоря Чапурина. Что это за опыт ?

- Занималась подбором вещей - созданием образа для коллекции. Подбором музыки и режиссурой показа, своеобразной хореографией. Ставила свет. Игорь - мой друг и один из основных наших дизайнеров. Часто создатель коллекции находится настолько внутри, что не видит каких-то решений. Никакого образования у меня для этого нет, может, это просто вопрос вкуса. Например, я как-то рассказала Игорю про Сержа Гейнсбура, которого очень люблю, и от этого у нас сложился образ и музыкальное решение показа. Кроме того, мне приходилось ставить съемки для журналов, но эта работа была для меня сложна технически. Если говорить честно, то в фэшн-индустрии есть некий момент ограничения творчества - какие-то рамки, правила, которым ты должен подчиняться. Плюс - все направлено на то, чтобы эти вещи потом кто-то купил. Что для меня явилось, наверное, недостаточным творческим стимулом. Все это были эпизодические опыты, я их делала со своими друзьями, но делать этого постоянно я не могу - только по вдохновению. Хотя зарекаться не буду. А актерскую работу я люблю, несмотря на терпение, которого она требует.

- Ваш актерский дебют состоялся в короткометражном фильме Николая Хомерики ...

- Я жила во Франции (диплом хореографа получила, летая туда-сюда, и постановки делала в таком же режиме). Подруга привела ко мне в гости Колю. Мне тогда уже было ясно, что актерский диагноз - вещь серьезная и бороться с ней тяжело. Желание заниматься актерской профессией не исчезает. Если ты пытаешься его в себе глушить, то от этого портится характер. После того как я закончила танцевать и выходить на сцену, я думала, что могу делать с такой узкой специализацией. Есть масса примеров людей, не имеющих актерского образования, но при этом работающих в кино. Поняла, что надо пробовать, если не попробуешь, потом всю жизнь будешь жалеть. Рассказала об этом Коле. Он тогда учился в киношколе "La femis". И как раз писал сценарий своего дипломного фильма. Доверил мне сыграть небольшую роль. С его стороны это тоже был эксперимент. Но ему понравилось.

- А вы понравились себе на экране ?

- Лицо - странная штука. Мне кажется, мы все представляем себя немножко другими. Но у меня есть ощущение какой-то адекватности, когда я на себя смотрю. Фальшь с экрана не бьет. А от актерской работы, от возможности пожить жизнью другого человека - персонажа - я получаю колоссальное удовольствие. Это - работа, которую я люблю делать.

- В Канне представляли в свое время полнометражный фильм Хомерики с вашим участием - "977", а в мае - выходящую на экраны в сентябре "Сказку про темноту". В последней картине вы играете главную роль. Сложно было ?

- Одни сплошные сложности. Но сложности связаны не столько с профессией, сколько с климатическими условиями, с физическими факторами. Тяжело каждый день выходить на съемочную площадку.

- И это говорит бывшая балерина. Неужели это соразмерно по тяжести ?

- Это несравнимые вещи. В актерской работе есть момент энергетического наполнения - без этого не снимешь крупных планов.

- А вы привередливый человек по отношению к бытовым условиям ?

- Нет. Я совсем не избалована. Есть какие-то приоритеты, которые для меня важны, - чтобы было чисто, в моем понимании, красиво. А что касается съемочного периода, то я борюсь только за профессиональный подход и профессиональные отношения. Физически я достаточно выносливая. Я не ем мяса. Могу обойтись гречкой. Мне не надо ничего экзотического. Я не требую суши на завтрак.

- Вы ощущаете себя звездой авторского кино ?

- "Широко известная в узком кругу" это называется. Мне просто везет, что я сталкиваюсь с талантливыми людьми. Их проекты находят признание. Для меня особенно приятен момент, когда, например, во Франции подходят люди после фильма и благодарят - понятно, что о фамилии они ничего не знают, - что заработала, то и получила.

- А комплекса по поводу того, что вы - не профессиональная актриса, у вас нет ?

- Комплекса у меня нет. И хотя Коля Хомерики считает меня профессиональной актрисой, у меня нет такого отношения к своему участию в удачных проектах, что "вот теперь меня все должны узнать". Я такими категориями не мыслю. Другое дело, что после "Сказки про темноту" я почувствовала себя увереннее, потому что понимаю, что весь фильм я - в кадре, а этого не могло бы получиться, если бы я не соответствовала. На экране сразу видно, если ты его не заполняешь.

- Легко ли бывшей балерине, счастливой матери семейства заполнять кадр в роли милиционерши, лишенной простого человеческого счастья ?

- Фильм о том, что существующие стереотипы достижения счастья, которые прививаются с детства, особенно женщинам, на сказках про Золушку или Спящую красавицу, - порочны. Когда речь идет о человеке думающем и размышляющем, получается не все так просто. Надо еще понимать, что женщины, работающие в детских комнатах милиции, очень увлечены своей работой. Я общалась с прототипами моей героини, стажировалась немножко во Владивостоке в детской комнате милиции и была поражена, насколько они увлечены тем, что делают. Это работа, поглощающая человека, и у них у многих проблемы с личной жизнью.

Людям со стороны ведь непонятно, почему надо работать в выходные, почему надо возвращаться поздно вечером, и все это - за небольшую зарплату. Я не буду обобщать - говорить, что они все такие. Но женщины, с которыми я общалась, меня поразили своим неформальным отношением к работе.

- Кто придумал героиню? Законченный образ был прописан до вас ?

- Получилось так, что я присутствовала в проекте с самого начала - с момента написания сценария. Саша Родионов писал его вместе с Колей Хомерики. Николай хотел снять кино женскими глазами. Это не женская история, это история человека на примере женщины. Поэтому в основе - человеческое, а то, что героиня - милиционер, придумано потом. Было несколько вариантов - Коля хотел, чтобы героиня работала с детьми, имела бы какое-то отношение к ним. Была бы воспитательницей детского сада, учительницей в школе, даже продавцом в аптеке. В результате вышли на милиционера, что, на мой взгляд, очень правильно, потому что восприятие милицейской формы, которое существует, и определенная жесткость, которая подразумевается в связи с этой профессией, дают возможность подчеркнуть хрупкость человека, который стоит за этим. Настоящий, живой человек, а не трафарет, который существует в голове большинства людей по отношению к работникам милиции.

- Хотя бы конец у этой истории счастливый ?

- Я думаю, что конец - светлый, но не счастливый. Ведь счастье, чаще всего, мимолетно и измеряется какими-то короткими периодами. Главное, чтобы у человека была возможность двигаться вперед.

- Какой была ваша реакция на сценарий, изобилующий ненормативной лексикой ?

- Я полчаса молчала. Но Саша и Коля - люди, которым я доверяю. Если бы такой сценарий мне принес кто-то незнакомый, наверное, у меня бы возникло много вопросов. Я - пластилин, если эти талантливые люди видят именно такие диалоги в своей картине, значит, будут такие диалоги. Саша Родионов, интеллигентнейший человек, краснел, багровел и бледнел, давая читать сценарий, потому что боялся меня напугать. Но я понимала, чем он руководствовался.

- А вы в жизни прибегаете к ненормативной лексике ?

- Редко, но - могу, да. Меня не шокирует ненормативная лексика. Ни со сцены, ни в литературе, ни в кино. Важно, чтобы это не было самоцелью. Можно ли этого не делать? Конечно, можно. Бывают разные жанры и стили в любом виде творчества. Но когда есть задача снять кино, близкое документальному жанру, то, показывая определенные срезы общества, без мата просто не обойтись. Если кому-то кажется, что это - пропаганда матерщины, то это очень узкий взгляд на предмет.

- Ваш отец видел картину ?

- Да.

- На мат как-то прореагировал ?

- Никак. Он просто любит другое кино. Конкретное. Чтобы все было понятно.

- Ваши успехи всегда совпадают с его оценкой ?

- У нас другой стиль общения. К творчеству каждого из нас мы подходим конструктивно. Мы оба относимся к работе друг друга бережно, переживаем и волнуемся за результат. Но при этом есть обмен сугубо творческими оценками.

- Продолжить династию - пойти на драматическую сцену - не думали ?

- Я уже пришла к тому, что готова выйти на театральную сцену. Но предпочитаю комментировать проект после того, как он состоится.

- У вас две дочери. Есть желание отдать их в хореографическое училище ?

- Такого желания нет.

- А какая вы мама ?

- Стараюсь к детям своим относиться как к самостоятельным личностям. Единственное, о чем жалею, что не могу быть с ними постоянно. Но у меня все складываетя циклично. Либо я долго с ними, либо уезжаю на два месяца, скажем, во Владивосток. Это тяжело, но я поняла, что пусть лучше их мама занимается делом, которое для нее важно в жизни, нежели станет человеком, у которого плохой характер, - когда я не работаю, характер мой портится. Просто не понимаю, как можно жить, если не творить. К тому же фамилия обязывает! Я - продолжатель династии. Есть определенная планка достоинства человека. Качество того, что я делаю, для меня важно. Я не могу халтурить. Мне важно соответствовать внутреннему чувству своего достоинства.

ПОД ЗАНАВЕС

• АЛИСА ХАЗАНОВА:Когда не работаю, характер мой портится
• Александр Дейч, который знал все
• Загляните в Книгу судеб
  Гороскоп с 17 по 23 сентября
• Человек родился