Медитация и агрессия

Завершился VI Международный фестиваль экспериментальной музыки

Ирина СЕВЕРИНА
Фото автора

Дж.В.Бреннан, Ч.Тайссинг, А.Шилклопер и Г.Брайншмид

Шестой международный фестиваль экспериментальной музыки "Длинные руки", посвященный памяти Николая Дмитриева, на этот раз представил российской публике музыкантов с трех континентов. Московская часть программы традиционно проходила в Культурном центре "Дом"; также многие проекты были показаны в Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Ярославле, Александрове, Калуге. Вообще-то "Длинные руки" - фестиваль музыкальный, но, бывает, включает в свои программы выставки, фильмы, мультимедийные проекты. Таким было открытие в "Доме", где свое искусство демонстрировал мастер японского танца буто Такетеру Кудо. Этот танец появился в Японии сравнительно недавно, в середине XX века, и по существу это не столько танец, сколько самоуглубленная дзен-медитация с элементами пластики и национального театра. То, что показал Такетеру Кудо, было театром одного актера, танцующего лишь время от времени, - актера, который играет роль монаха-отшельника, периодически впадающего в транс. В танце буто нет ничего неуместного: здесь приветствуются даже плевки в потолок, не говоря уже о благоговении перед судорожными экстатическими припадками, случающимися с танцором прямо на полу. Действо, развернувшееся на сцене, сопровождала фонограмма, где уживались эпизоды скрежещущей индустриальной музыки и звучания традиционного японского инструмента кото. Причем фонограмма далеко не всегда монтировалась с так называемым танцем, сосуществуя как бы в другой плоскости.

В том же синтетическом духе был выстроен и вечер короткометражных фильмов, которые сопровождала живая музыка (в последнее время это становится все более модным). Среди музыкантов были и мэтры, и практически неизвестные молодежные группы. Из молодого поколения самый органичный аудиовидеопроект показал московский трубач Антон Силаев, сочинивший ненавязчивый и вместе с тем точно рефлексирующий музыкальный ряд к экзистенциалистской ленте "Meat" Вячеслава Росса. Из мэтров назовем саксофониста и кларнетиста Юрия Яремчука из Новокузнецка и Трио кларнетов Гебхарда Ульмана из Германии. Помимо музыкального комментария к трем короткометражкам ("Immerse", "Journey to the Moon" и "La Paradoja de Arrow"), немцы сыграли еще и отдельный сет чистой музыки - прогрессивного европейского джаза. Оказывается, трио кларнетов (по существу это монотембр) может творить совершенно невероятные вещи, если его составляют суперсолисты. Достаточно сказать, что лидер коллектива, Гебхард Ульман, может имитировать на своем бас-кларнете звучание австралийского диджериду с характерным для этого инструмента циркулярным дыханием. А Юрий Яремчук следующим вечером играл с питерским пианистом Алексеем Лапиным в чисто музыкальном проекте "Анатомия звука". В нем звук понимается музыкантами как физическая реальность. Это некая музыкальная субстанция, пластично сжимаемая и разжимаемая, - в общем, участники дуэта обращаются с этой материей подобно тому, как скульптор обращается с глиной. Вообще-то оба музыканта - и Лапин, и Яремчук - из мира джаза, но этот их проект к джазу не имеет прямого отношения, разве что в социологическом смысле. Другой дуэт того же вечера - итальянский: пианист Никола Гуадзалока и виолончелист Франческо Гуэрри, сыгравшие по-южному темпераментную и поэтому захватывающую, жесткую по средствам импровизацию. Но самым любопытным оказался эксперимент, скрестивший два принципиально разных музыкальных мира: авангардный и этнический. Итальянцы импровизировали с тувинским мастером горлового пения Откуном Достаем, который к тому же играл на архаичном двухструнном инструменте ыгыл и более известном у нас варгане. Поразительно, но взаимопроникновение столь далеких (и в географическом, и в историческом плане) культур свершилось: итальянский дуэт стал играть нечто медитативное, а Откун Достай не раз предпринимал стилистическое путешествие из этники в авангард и обратно.

Линию этнического авангарда продолжила на фестивале его соотечественница, тувинская певица Саинхо Намчылак, ныне живущая в Вене. Саинхо - одна из немногих женщин, владеющих горловым пением (вообще это мужское искусство), и эта экзотическая сторона ее вокала легко встраивается и в новый джаз, и в импровизационный авангард. После обертональных звучаний следовали разнообразные экспериментальные изыски: например, звучание голоса становилось подобно обработанному электроникой вокалу. Все приемы Саинхо хорошо известны завсегдатаям "Дома", где она выступала не раз; новое заключалось в присоединении к голосовой импровизации спонтанных абстрактных рисунков. Причем рисовала Саинхо различными напитками - кофе, шоколадным коктейлем...

Нельзя не сказать и о двух международных проектах. Немецко-голландско-британский квартет Фрэнка Гратковского "Отбитые почки" ("Ruptured Kidney Quartet") - проект хулиганского радикального джаза не без чувства юмора, где показная агрессия находит выход в демонстративно сломанной барабанной палочке. Основные композиционные идеи Гратковским записаны (музыканты играли по нотам), но, как ни парадоксально, прежде всего осталось ощущение импровизации. Ту же идею объединения композиции и импровизации проповедуют участники ирландско-российско-австрийского квартета "Pago Libre". У основателя коллектива, пианиста Джона Вольфа Бреннана, есть даже соответствующий синтетический термин - компровизация. Квартет представлял свой новый компакт-диск "Fake Folk" с авторской музыкой. "Pago Libre" - ансамбль без ударных, но музыканты отлично компенсировали их отсутствие имитацией звуков барабанов на своих инструментах и не только: Чо Тайссинг, например, использовал в качестве перкуссии собственные щеки. Ну и, конечно, как всегда, на публику произвел впечатление четырехметровый альпийский рог Аркадия Шилклопера, который, помимо виртуозной игры на этом инструменте натурального звукоряда, одновременно еще и подпевал голосом.

А завершился фестиваль импровизационным сетом японского дуэта (саксофонист Наоджи Кондо и пианист Юриюки Харада). Последний явно ориентировался на стиль американского фри-джазового пианиста Сесила Тейлора, даже внешне - он был в характерной шляпе и спортивном костюме. Впрочем, его принадлежность Востоку выдавали японские деревянные сандалии тэта, которыми Харада периодически самозабвенно барабанил о сцену.

МУЗЫКА

• Медитация и агрессия
  Завершился VI Международный фестиваль экспериментальной музыки
• По ту сторону оперы
  Музыкальный театр Карелии открылся премьерой "Травиаты"
• ЕЛЕНА РЯБИНКИНА: Мы должны вернуться к красоте, как это ни банально звучит!

ПЕРВОЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ

• На старте