Генплан Третьего Рима накануне третьего тысячелетия
Юрий АРПИШКИН
Выставка "Москва на пороге третьего тысячелетия. Новый генеральный план развития города" пользуется такой популярностью, что московские власти решили продлить ее работу до конца декабря. Невзирая на рухнувшие планы дирекции выставочного зала "Манеж", уже объявившей об открытии не только ежегодной ярмарки современного искусства, но и головокружительной ретроспективы народолюбивого Ильи Глазунова. Зловещие ассоциации, которые возникают при словосочетании "Генеральный план" - у многих в памяти разорение столицы в 30-е, 40-е, 50-е и т. д. годы, - в данном случае ничем не подтверждаются. Судя по экспонатам выставки - в основном среди них макеты новостроек, схемы озеленения и эскизы визуальных коммуникаций, - масштабная перестройка исторической части города не планируется. Любой житель первопрестольной будет этому рад. Спальные же районы станут более компактными и по градостроительному решению будут более напоминать города-спутники. Это мировая практика формирования мегаполисов. Наш Третий Рим старательно к ней приобщается. Для архитектурного критика выставка материала не дает. Она демонстративно адресована честным обывателям. А они интересуются, выстаивают длинные очереди.
Объяснять популярность экспозиции и продление сроков ее работы прагматическими соображениями - дескать, народ хочет знать, где и как будет жить, а также политическими - дескать, мэр накануне выборов желает продемонстрировать свои архитектурно-строительные достижения, - не точно. Или, во всяком случае, точно лишь отчасти. Здесь проявилась все же другая тенденция общественного сознания - тяга к самоидентификации сограждан по отношению к современной эстетике. Узнать, когда порушат твой дом и что на его месте построят, можно и другими способами, вне "Манежа", или нельзя никак и нигде. В этом смысле встречи с чиновниками городского и муниципального уровня, которые обильно уснащают программу выставки, тоже надо рассматривать как явление эстетическое. Я видел одну такую встречу. Многоопытный, судя по всему, руководитель среднего звена объяснял опекаемым жителям одного из спальных районов, почему время от времени отключают горячую воду. Получалось убедительно и по всем законам риторики. То есть интересного мало. Но вот граждане, отключенные от водоснабжения, вели себя исключительно нетрадиционно. Они порывались разорвать чиновника на куски вовсе не за воду, а за то, что он не нашел другой темы для выступления перед ними. Он не говорил о развитии чего-нибудь до двух- или трехтысячного года, не говорил о взлетах и падениях, об идеологии, стратегии и тактике. Он был уверен, что образ делового человека привлекателен больше, чем образ романтического мечтателя. В этом есть своя логика, и она на поверхности: мечтателей много, а дело стоит. Эта логика, как показывают события, не работает. При всей обездоленности (хотя о жителях столицы и так не скажешь) люди не то чтобы стремятся к идеалу, но хотят о нем думать. На мякине хозяйственных распоряжений, пусть самых полезных, их не проведешь. Они действительно без всяких пропагандистских ухищрений осознают себя причастными к некоей почти сакральной общности, к братству москвичей. Если тысячу раз сказать "халва", слаще, как полагали раньше, не станет. Теперь, вероятно, полагают по-другому. От многократных повторений слогана "Москва - лучший город мира" происходят какие-то почти химические процессы в организмах.
Над этим можно смеяться. Но эта политика, безусловно, обаятельна и вовсе не вредна. Не говоря уже о том, что она полезна. Человек и должен верить, что живет в лучшем городе мира, в лучшем из миров и т.д. Если находятся те, кто верит, а они находятся и в большом количестве, - исполать! Чего же лучше! Поверить в убедительность коэффициентов, налоговых ставок и прочего невозможно. Тем более что в силу политических и экономических реалий их перемена не может дать результатов. Поверить же в некий новый культурологический миф очень и очень соблазнительно. И московский миф - единственный, который заставляет в себя поверить. Не исключено, что это объясняется верой в этот миф самих его создателей.
