Главная | Форум | Партнеры  |
|
АнтиКвар |
КиноКартина |
ГазетаКультура |
МелоМания |
МирВеры |
МизанСцена |
СуперОбложка |
Акции |
АртеФакт |
Газета "Культура" |
|
№ 11 (7771) 7 - 13 апреля 2011г. |
Рубрики разделаАрхивСчётчики 
|
|
Под занавесАЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВ: Мода создана для того, чтобы выйти из модыБеседу вели Анна ГРИБОЕДОВА
– Александр, ваша коллекция костюмов хорошо известна. Как вам ее удалось собрать? – Годы работы. Путешествия, покупки на различных аукционах, в антикварных магазинах, на блошиных рынках, дружба со многими звездами. Это непростое дело – ведь это коллекция мирового уровня, которая требует большого внимания. – Нет ли у вас желания открыть свой музей? – Я мечтаю, чтобы в России появился музей моды, а нас все еще кормят какими-то суррогатами. Например, при Музее декоративно-прикладного искусства открылись три зала, которые названы музеем моды, но там представлены лишь народные костюмы, связанные с этим аксессуары и вещи. А ведь мода и фольклор – две разные вещи. Мы не можем сказать, что в предполагаемом музее моды будут образцы всевозможных коромысел или каких-то оберегов, что относится к этносу. Просто потому, что подобный музей есть в Санкт-Петербурге и называется он Этнографическим. Там представлена огромная коллекция одежды народностей, некогда населявших Российскую империю. Здесь тебе и сарафаны, и кокошники и пр. Но это не мода. Я хочу создать настоящий музей моды. Только, к сожалению, по-моему, это не входит в планы нашей страны. Культурные страны имеют свои музеи моды. Мы – нет, что также является мерилом культуры общества. У нас постоянно открывают музеи, куда никто не ходит, я же предлагаю открыть музей, который бы приносил доход. – Когда вы начали интересоваться модой? – Я – сын актрисы и известного художника. Я любил театральные костюмы, наблюдал за переодеваниями актеров, разглядывал их грим, прически. Все это меня интересовало уже с двухлетнего возраста. Я влюблялся в моду, когда смотрел на красивые вещи, на свою прекрасную маму, на ее красивые платья, на заграничные вещи, которые папа привозил из своих поездок в Европу. – Вы много путешествуете по миру. В какой стране люди одеваются разнообразнее и интереснее? – Конечно, в России! Здесь интерес к моде ярко выражен. Люди долгое время не имели никакого доступа к одежде, но теперь у них есть не только интерес, но и возможности, поэтому они хотят надеть все лучшее и сразу. В Западной Европе, например, люди не интересуются модой вообще. Тема моды там никого не привлекает: все знают – мода ветрена и меняется каждые шесть месяцев. У нас, напротив, очень интересуются тем, какие прически в моде, какие сумочки надо купить, какие туфли подобрать. И это связано, по моему глубокому убеждению, в первую очередь с демографическими пропорциями населения: в России 62 процента – женщин, и 38 процентов – мужчин. Представительницы прекрасного пола, смотря передачу “Модный приговор”, свято верят: если они переоденутся, то мужчины, глядя на них, восхитятся, и обязательно найдется принц на белом коне, который станет стеной, опорой. И женщине будет позволено куролесить – ходить по бутикам, покупать красивые наряды, а муж будет все это богатство сторожить. Дамам в России кажется, что одежда, их внешний вид (лицо, грим, прическа, маникюр, каблуки) должны заманить в сети этого самого мифического мужчину. В других странах представительницы женского пола рассчитывают только на себя. Например, во Франции не обращают внимания на одежду вообще, поэтому большинство приезжающих из Парижа говорят: “Ой, какие они замарашки! Почему они такие нечесаные? Почему у них такие некрасивые одежды?” А потому, что их это не интересует! У нас же внешний вид – это вопрос статуса, места в обществе, эстетики наконец. Более интенсивно, чем в России и в бывших странах СНГ, модой никто не интересуется. Правда, есть новые страны, которые сейчас повернулись в сторону моды, – Китай, Индия, Бразилия. – Опишите, пожалуйста, образ модной женщины и модного мужчины в нашей стране. – У нас в стране сложился определенный образ модной женщины: она обязана быть блондинкой, с пышной силиконовой грудью, с наклеенными ногтями, с гелевыми губами, с голым животиком на морозе, должна говорить очень высоким девичьим голосом и все время смущаться, как будто ей лет двенадцать. Мужчина может быть любым, но желательно басить, быть небритым, водить большую машину, пить пиво, смотреть футбол, носить стоптанные тапочки и встречаться с “друганами” в бане. – И этот портрет россиянки – модный? – В сегодняшнем представлении мужчины и женщины модница должна выглядеть именно так. Это ужасно, но это факт. Практически нет россиян, которые не красят свои волосы. – Когда вы бываете за границей, то носите одежду, подчеркивающую вашу национальную принадлежность? – Конечно, ношу. Сейчас я приехал из Марокко и ношу марокканскую одежду. И все ко мне подходят и спрашивают: “А что это у вас за шапочка?” – В прошлом году в Европе была популярна одежда с нашим национальным орнаментом. Почему у нас носить одежду с национальными узорами как минимум немодно, а как максимум стыдно? – Потому что мы страна, абсолютно оторванная от национальных корней. Ведь национальные корни всегда связаны с крестьянством, которое у нас было уничтожено. Вот и получилось, что в России нет связующего звена между народным костюмом и публикой. Большинство наших людей крестьянского или рабоче-крестьянского происхождения, но они хотят поскорей об этом забыть. Им очень стыдно за то, что их бабушка пасла коз, а может, и до сих пор пасет. Им хочется сказать, что живут они в элитном месте, что носят исключительно “Гуччи – Пуччи – Ямомуччи”, что ездят в Италию как к себе домой и что они – безумная “крутизна”. И если вдруг на голове у них окажется кокошник, а на теле – русский сарафан, то это – просто катастрофа! Помню, какой фурор я произвел, когда пришел на “Модный приговор” в русской косоворотке! Все у меня спрашивали: “Что это у вас за рубаха такая?” Они даже не знали, как эта вещь на самом деле называется. Получается, что мы единственная страна в мире, которая так кичится своим “культурным” прошлым и при этом не может выпустить косоворотку в продажу! У нас нельзя купить русский сарафан. Такой продукции просто не существует, но вы можете купить прекрасные вещи, которые сделаны в популярных домах Франции, Японии, США, Италии. Даже если модельеры будут делать что-то в национальном стиле, то в их исполнении эта продукция будет выглядеть кичем. – Возможен ли хороший вкус без уважительного отношения к прошлому? – Нет, невозможен. Его очень трудно привить. Чувство стиля еще можно развить, а вот вкус – никак. Он приходит с молоком матери, на генном уровне. Если ваши родители не имели вкуса, то вы его, как правило, уже не получите. – Как вы считаете, многие жители нашей страны обрели это чувство вкуса с молоком матери? – Почему чувство вкуса должно быть у многих? Если оно найдется у трех процентов населения, это уже счастье. Не все же должны быть солистами Большого театра. Достаточно, что существует элита, обладающая вкусом, они-то и будут мерилом. – Хотелось бы уточнить понятия “мода” и “стиль”. Могли бы вы дать определение этим понятиям? – Мода – это коллективное сумасшествие, общее направление эстетической мысли, свойственное определенному десятилетию. Мода не имеет отношения исключительно к одежде, потому что распространяется на музыку, лекарства, автомобили, места отдыха, словечки, имена, породы собак, цвета, на жесты и позы. Все это дань моде. Просто одежду мы меняем чаще, поэтому она больше мельтешит. Часто мы принимаем эту внешнюю характеристику моды за ее определяющую. А стиль менее ветрен, более глобален, длится несколько десятилетий и никогда не выходит из моды. Ведь мода создана именно для того, чтобы выйти из моды, она должна поменяться в течение шести месяцев, это ее обязательное условие. Стиль – главное художественное направление поколения людей. – Быть модным лучше, чем быть немодным? – Естественно. Ведь лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным. Если вы не следите за модой, вы выпадаете из обоймы людей, востребованных обществом в данном социуме. Вам платят так, насколько вы выглядите. Это обязательное условие современного общества. Вы хорошо, дорого одеты – следовательно, можете заработать тот гонорар, который потребуете. Все взаимосвязано. Мы встречаем людей по одежке, и это не только наша национальная особенность, а особенность всех народов мира. Для того чтобы определить ваше место в сегодняшнем обществе, и существует мода. – А как же французы или американцы, которые плохо одеваются? – Погодите, те, кто следит за модой, – на обложках журналов, в роскошных ресторанах, в прекрасных отелях. А те, кто не следит, – ходят по улице. И это единственная действующая система координат! В ней всегда было что-то ужасное и всегда будет вполне ужасное, но вы должны знать, что, если вы дезориентированы, на вас никогда не обратят внимание не только в вашем творческом, рабочем, профессиональном плане, но и в личном. Вы хотите иметь успех у молодых красоток? Будьте молодцеватым, модным и современным. Так же как и красотки: вы хотите иметь роскошных поклонников – будьте роскошны. Вы хотите иметь тривиальных поклонников – будьте тривиальны. – Ваша недавно прошедшая выставка посвящена 1960-м годам. В 1960-е борьба с буржуазностью набирала обороты, именно тогда эталоном стиля стало: “Хорошо одеваться – значит плохо одеваться”… – Да, это было связано с движением хиппи и с первой молодежной революцией. Мода следующего десятилетия была более бедной модой экономического спада. А мода 60-х годов – это еще мода экономического подъема: чем выше юбка, тем лучше экономика. – Можете ли вы по сегодняшнему российскому стилю одежды что-либо сказать о социальном устройстве страны? – Да, могу. Российское общество очень неравноправно. Оно стремится наверстать то, что было упущено более чем за 70 лет. Знаете, кто лучшие покупатели в мире? 27 процентов продаж мирового люкса в мире одежды приходится на россиян. То есть мы – лучшие потребители модных изделий стран Западной Европы, США, Японии и других. Западная Европа, к примеру, потребляет только 5 процентов своей продукции, Япония – 10, США – 15, Китай – 20, Эмираты в Саудовской Аравии тоже 27, как и мы, а там главные покупатели – россияне. – Не кажется ли вам, что европейское общество более эффективно, чем наше? – А все потому, что оно демократично. Мы модой не можем заменить отсутствие демократии. – Можно ли по каким-то тенденциям, которые сейчас просматриваются или закладываются в моде, предсказать будущее? – Можно – это мировая война. Тема милитари сейчас самая популярная в моде: цвет хаки, большие пуговицы, подплечники… Все это подкрепляется утроением бюджета на армию. Милитари пока только входит в моду. Пока это спустится на улицы, пройдет полгода. Хаки и военная тема – главные тенденции лета 2011 года. – Но утроение бюджета – это дело политиков, а тут должен быть общественный запрос… – А это одно и то же. Вы разве не чувствуете желания разобраться, кто тут у нас москвич, а кто нет? Давайте не будем о политике, вернемся к культуре. Я очень опытен в этом деле, много лет прожил, многое повидал, знаю, когда остановиться. – Вы же сказали, что мода через полгода сменится. Получается, что и милитари тоже через этот период уйдет? – Тенденции меняются раз в шесть месяцев – это правда, но они не меняются кардинально. В каждом сезоне выходит приблизительно по 10 – 12 тенденций, они идут букетом. При этом какие-то элементы тенденций нравятся публике больше других, поэтому следующий букет будет не полной переменой всех тенденций, а, скажем, 6 стареньких и 6 новеньких. Но они должны по запаху, цвету и фактуре гармонично сочетаться. А глобальные перемены – только после войны или после революции. Чтобы расцвел полностью новый букет, нужно срезать старый – для этого должно погибнуть целое поколение. – Что же является определяющим при формировании тенденций у людей, которые занимаются модой? Или это продукты фантазии? – Нет, конечно! Все дизайнеры – это такие же люди, как и мы. Они ходят в кино, смотрят телевизор, слушают модную музыку, листают журналы, читают новые романы. Но их идеи всегда должны отличаться свежестью – это главное качество моды. Актуальность. А актуальность должна соответствовать времени. Например, создали выставку “От мини до макси. Мода 1960-х годов”. Мы можем поверить, что часть российских дизайнеров, увидев ее, в следующих коллекциях какие-то элементы этой моды покажут. Но другое дело – захочет ли покупатель одеваться в похожее на то, что увидел. Это решает публика, которая ходит на выставки. Побеждают те дизайнеры, которые понимают, что хочет публика, но их очень мало. Дай бог, чтобы несколько человек из 12 тысяч имели чутье ищейки и поняли, что в будущем захотят люди. Это и называется талант. Вот почему, когда работал Ив Сен-Лоран, каждый год были шедевры, каждый год были продажи. В то время как Пьер Карден был на пике только 10 лет. Надо очень тонко знать эту конъюнктуру и быть все время на волне. – Получается, что публика и является носителем этих условий и тенденций? – Безусловно. И не только публика, но и кино, музыка, театр, книги, политические события, войны, болезни. Все это отражается на модных тенденциях. И каждый раз мы это чувствуем. И стиль милитари, например, модельеры не из пальца высосали. Почему в таком случае сейчас все говорят, что существует военная взрывоопасная ситуация? Это из прессы вынесли, из телевидения. – И возвращаясь к своему вопросу о том, что “лучше быть модным…” – Безусловно, лучше быть модным, но еще лучше быть стильным. А это уже могут позволить себе немногие люди: формирование собственного стиля, да еще такого, который мог бы влиять на мировоззрение других, – это очень тяжелая задача. Большинство людей с этим не справляется. Также в рубрике:
|
