Нелегальный монумент

Одна из самых привлекательных и значительных примет Твери - памятник Пушкину скульптора Олега Комова

Алексей ПЬЯНОВ

Бронзовый поэт, небрежно опершийся о чугунную решетку дворцового парка на берегу Волги, описан и воспет многократно - и прозой, и стихами. И, кажется, едва ли можно добавить к уже известному что-либо существенное.

Однако у меня такой повод есть. И, думаю, не пустяшный, ибо касается он самой истории создания этого монумента в городе, где к тому времени один памятник поэту уже был. И не чей-то там, а знаменитый - белашовский. И стоял он не где-нибудь на задворках, а в самом центре. Тот самый бюст, что стал хрестоматийным примером психологического и вместе с тем монументального скульптурного портрета. Белашова подарила его с условием, что стоять он будет не в музее, а именно на площади.

Согласитесь, что воздвижение второго монумента, пусть и самому Пушкину, при неснесении или неразрушении первого - дело чрезвычайно трудное, имеющее не так уж и много аналогов даже в столицах наших, которые и площадями побогаче, чем провинциальная Тверь, да и с высоким начальством там проще договориться - оно под боком и стольному граду в лишней "фигурке" не откажет.

Словом, прекрасный, может быть, один из самых лучших (по моему мнению) памятников Александру Сергеевичу, что стоит, "опершись задом о гранит" на "гордых волжских берегах", был поставлен, теперь уже можно честно сказать, - нелегально!

Но обо всем по порядку.

В самом начале 70-х годов в Калининской области стараниями местных властей рождался увлекательнейший литературно- исторический маршрут - "Пушкинское кольцо Верхневолжья". В местах, которые любил посещать поэт, навещая своих друзей и знакомцев в Тверской губернии, в заповедных уголках, сохранивших дворянские усадьбы Вульфов, Львовых, Полторацких, Олениных, пруды, парки и иные приметы "милой старины", - в Бернове, Торжке, Малинниках, Павловском, Старице, Глинкине, Курово-Покровском создавались - буквально из ничего, одной только силой любви нашей к Пушкину - музеи столичного уровня, чинились дороги, обустраивались окрестности градов и сел, в коих звучала некогда волшебная лира.

Не прошло и двух лет, как изумленному взору людей, хлынувших по маршрутам "Кольца", открылись такие красоты и прелести русской природы и русской архитектуры, что было удивительно и даже подозрительно: а не нарочно ли они, то есть тверяки, скрывали все это?

Потом стали ставить памятники Пушкину - в Торжке, Бернове, Твери. Вот тогда и подарила Белашова областному городу одну из своих работ.

В сущности, как я уже сказал, это был не памятник. Прекрасный бюст, украсивший бы собою любую галерею или музей, торчал на столбчатом постаменте, словно на колу, вызывая не самые приятные ассоциации у горожан.

Было решено заказать памятник - настоящий, монументальный - Олегу Константиновичу Комову, чей Пушкин в молдавском селе Долна считался классикой жанра. Тем более что Олег в Твери бывал, соблазну подвергался и однажды даже за дружеским столом набросал в блокноте миниатюрную фигурку поэта.

Это и стало отправной точкой авантюры.

- Будем делать! - сказали в обкоме. - Именно такой памятник, как нарисовал Комов.

Но легко сказать "будем"; всего год или два назад вышло постановление ЦК и Совмина, строго запрещающее сооружать всякие монументы без специального решения правительства. Решили, так сказать, упорядочить и запретили практически все. Ну что-то вроде известного постановления об излишествах в архитектуре, когда идеалом социскусства стала в итоге барачная пятиэтажка, где даже балконы считались излишеством.

Вот тут и началась тверская пушкинская "нелегалка". Внимательно изучив грозное постановление, мои хитроумные земляки нашли, что на парковые скульптуры запрет не распространяется, и в одну ночь убрали из сквера гипсовый бюст Пушкина. Вслед за этим было сочинено письмо в Министерство культуры. Слезница сия гласила, что в городе Калинине, который так любил Пушкин, когда он, город, еще именовался Тверью, до неприличия обветшал один- единственный гипсовый бюст в центральном сквере и восстанавливать его, бюст, нет никакого резона. Дешевле сделать новую парковую скульптуру, что и просим нижайше разрешить.

Чиновник, которому попало в руки это лукавое послание, в Калинине никогда не бывал, бюста пушкинского, естественно, не видел и замену оного произвести разрешил.

Но все равно из этой хитрой затеи ничего бы не вышло, если бы не Олег и Нина Комовы. На памятник нужны были большие деньги, а их в городе не имелось. Тогда скульптор и архитектор (жена Олега Константиновича) сказали: сделаем бесплатно. Уж коль нелегальный, то пусть еще будет и бесплатный.

Когда макет был готов, мне мои обкомовские начальники велели ехать в Москву и вместе с Комовым (мы к тому времени уже по-настоящему подружились с ним - нелегалка сближает), идти в Министерство культуры РСФСР и просить бронзу для отливки "парковой скульптуры". Тогда "бронза художественная", как и мрамор, были строго лимитированы, и ведал ими в министерстве некто Калашнев, человек славный сам по себе, да еще и поклонник Олега.

Принял он нас радушно, чему способствовал и уважительный звонок из обкома. И состоялся у нас такой примерно разговор:

Калашнев. По-моему, получился Александр Сергеевич. А, Олег?

У меня оборвалось сердце: значит, он был в мастерской, все видел и раскусил наш "орешек".

Комов. Да вроде бы ничего...

Калашнев (мне). Ну и где думаете ставить памятник?

Я. Парковую скульптуру.

Калашнев. Да, конечно, парковую...

Я. В парке, естественно, у Волги.

Калашнев (Комову). Какого же она будет размера?

Комов (нелепо жестикулируя). Вот такого примерно...

Калашнев. Точнее, Олег! Не темни.

Комов. Точнее сейчас трудно сказать. Ну вот такая, по-моему.

Калашнев. С тебя, что ли?

Комов (улыбаясь в бороду). Да нет. Пожалуй, с Алексея Степановича.

Калашнев. Сколько же бронзы надо на вашу парковую?

Комов. Ну, я думаю, тонны...

Калашнев (вскакивая с кресла). Тонны?!

Беседа наша продолжалась еще минут десять, и бумага на необходимое количество бронзы для Мытищинского завода, где должны были отливать памятник, украсилась соответствующей подписью.

Все он тогда уже знал, конечно, этот многоопытный чиновник. Но, опять-таки, во-первых, ему нравилось сделанное Олегом, а, во-вторых - сам Олег. Спасибо тебе, добрый человек! Мог бы спокойно "парковую скульптуру" зарубить, хоть и дружил с Комовым: для многих тогда ЦК было выше дружбы. Но, слава Богу, не для всех.

Пушкина у Волги поставили так тихо, а главное, так быстро, что донос на самоуправство местных властей, "снесших в сквере любимый народом памятник гению русской поэзии" (цитирую), отправленный кем-то в ЦК, опоздал, и торжественное открытие монумента состоялось в день 175- летия со дня рождения поэта. И Центральное телевидение показало это действо на всю страну к радости и ужасу инициаторов, ибо никакого открытия памятника в программе торжеств, утвержденной наверху, не значилось.

И вскоре наступила развязка.

В один из солнечных дней осени, которую так любил Пушкин, в обком партии позвонили из Москвы и сказали, что завтра приедет зав. сектором изобразительных искусств ЦК КПСС Анатолий Введенский - поглядеть, что это за "парковую скульптуру" и по какому праву установили калининцы.

По приезде московского начальства, сказавшего грозно: "Ну показывайте, где это?", - словно имелся в виду не памятник, а тайно зарытый труп, стайка нашкодивших "пушкинистов" и примкнувший к ним Комов отправились к месту преступления.

И опять повезло на "чиновника из Петербурга": ревизор оказался человеком, знающим и любящим искусство.

Поглядев на памятник, Анатолий Анатольевич сказал:

- По закону надо бы демонтировать, а инициаторов строго наказать: постановление ЦК для всех писано. Но, во-первых, хорошему человеку дань отдали. Во-вторых, хорошая вещь получилась. В-третьих, хорошо поставили. Так что поздравляю. Пока... Попробуем пробить.

И пробили! Нелегальный Пушкин вскоре получил официальный статус памятника, был зарегистрирован и обзавелся паспортом.

Чего это стоило - не знаю. Я в этом необычном деле был не более, чем связным между "заказчиком" и "подрядчиком", что в итоге подарило прекрасный памятник Твери, а мне лично - многолетнюю дружбу с прекрасным человеком и художником, который оставил глубокий и прочный след на нашей грешной земле и в людских сердцах.

Вот такая история случилась в древнем граде Твери во времена застоя. Она еще раз подтвердила, что с Пушкиным все возможно.

ПАЛИТРА

• Нелегальный монумент
  Одна из самых привлекательных и значительных примет Твери - памятник Пушкину скульптора Олега Комова
• Черновик чувств
  Графические циклы Сергея Эйзенштейна
• Биография как произведение искусства
  Живопись Аркадия Штейнберга
• Объединяющий мотив
  Выставка "М.М.Курилко и его ученики"
• Символ века