Главная | Форум | Партнеры  |
|
КиноКартина |
ГазетаКультура |
МелоМания |
МизанСцена |
СуперОбложка |
Акции |
АртеФакт |
Газета "Культура" |
|
№ 46-47 (7303) 6 - 19 декабря 2001г. |
Рубрики разделаАрхивСчётчики 
|
|
ТеатрОтсутствие поступков и опрятность чувствСовременник: сюжеты для небольших рассказов Ирина АЛПАТОВА
Эта изящная фразочка, которую то и дело преподносят публике в качестве своего жизненного кредо герои спектакля "Балалайкин и Ко", возобновленного в Театре Современник, замечательно подходит к ситуации последних двух сезонов в самом театре. Справедливости ради стоит отметить - и к ситуации многих столичных коллективов. Тенденция обращения к собственному славному прошлому, выраженная во всяческих римейках, новых версиях былых удачных постановок, стала едва ли не доминирующей. Московские театры активно ностальгируют, провоцируя на это и зрителя. Понятное дело, у ряда коллективов существуют знаковые репертуарные названия - трудно представить МХАТ без "Чайки" или Вахтанговский театр без "Принцессы Турандот". И все же, кажется, есть у этого процесса и оборотная сторона - явное отсутствие новых идей, свежих замыслов и их потенциальных реализаторов. В минувшем сезоне Современник отпраздновал не вполне круглую, но все же дату - свое 45-летие. Из серьезных поступков недавнего времени можно назвать разве что один - приглашение модного и талантливого литовского режиссера Римаса Туминаса на постановку спектакля "Играем... Шиллера!" по мотивам драмы "Мария Стюарт". Заезжий мастер встряхнул значительную часть труппы, заставил овладеть новым сценическим языком и привлек в театр определенное количество "чужой" публики. Но в основном пред- и постъюбилейные усилия, помимо появлявшихся в репертуаре обычных, рядовых премьер, были обращены к вехам минувшего времени. Галина Волчек вернула на сцену чеховских "Трех сестер", Михаил Ефремов поставил пьесу-римейк Леонида Филатова "Еще раз о голом короле", актерско-режиссерское трио в составе Валентина Гафта, Игоря Кваши и Александра Назарова осуществило новую редакцию знаменитого товстоноговского спектакля "Балалайкин и Ко" по мотивам романа Салтыкова-Щедрина "Современная идиллия". Но вот что любопытно. Посмотрев три новые постановки и сопоставив их со старыми (знакомыми либо вживую, либо по телевизионным версиям), понимаешь, что Современник меньше всего интересуют ностальгические всхлипы. Верный своему названию театр, быть может, интуитивно, но точно уловил, чем именно сегодня будут завлекать публику известные названия. Публику, которая весьма существенно изменилась за прошедшие десятилетия. Естественно, вслед за изменившейся, вставшей с головы на ноги (или наоборот?) эпохой. Публику, которая нынче желает видеть и слышать совсем не то, что раньше. А потому вряд ли можно говорить о простом возобновлении - на сцене принципиально новые спектакли не столько по форме (сценография и режиссерские мизансцены порой остались прежними), сколько по сути - иные интонации, парадоксальные акценты, а в случае с "Голым королем" и пьеса другая. Новизна принципиальна еще и потому, что даже дилетант понимает - повторить былой успех невозможно. А спектакли-прототипы, как всем известно, из разряда легендарных, вошедших в российскую сценическую историю. Не зря же они держались в репертуаре долгие годы практически на аншлагах. Стоит сказать сразу, нынешние версии вряд ли протянут так долго. И из-за изменившегося актерского состава, в котором большинство исполнителей еще не успели достичь пика популярности. И по причине смещения акцентов - проблемы явно измельчали и больше походят на явления частные. Прозоровы в спектакле 2001 года достаточно интеллигентная, но все же вполне обычная семья. Страшно сказать, но, быть может, семья именно провинциальная, в которой все воспоминания о Москве не более чем грезы. Гости-военные обыденны и не провоцируют на всплеск высоких чувств. Тузенбах (Илья Древнов) - и вовсе неоперившийся птенец, похожий на гимназиста. Знаменитую сцену прощания на мосту с участием Марины Нееловой (Маша) и Валентина Гафта (Вершинин) из прежнего спектакля невозможно забыть и через 20 лет, столь высок был эмоциональный актерский накал. Сегодня он в спектакле едва мерцает, за исключением разве что Чулпан Хаматовой (Ирина). Причем практически все актеры играют грамотно, профессионально, демонстрируя ту самую "опрятность чувств", хотя иногда действие и сопровождается мелодраматически-истерическими вспышками. Но сегодня в моде именно такой, камерный Чехов, даже если он играется на большой площадке. Да, теряются многие его символические прозрения, но отчасти невзрачные персонажи, отнюдь не герои, кому-то, вероятно, станут более близкими. Потому что похожи на нас. А вот известный сказочный сюжет о голом короле, в свое время обработанный Евгением Шварцем и поставленный Олегом Ефремовым, Леонид Филатов сегодня просто вывернул наизнанку. Весьма фривольная стихотворная пьеска преисполнена всяческого сочувствия к этому самому королю, отнюдь не тирану, хотя и очень недалекому существу. Явному остракизму, наоборот, подверглись социальные всплески и "революционные" порывы так называемого народа, который здесь практически обращен в стадо. Возглавляемое, кстати, коллегами-журналистами. В качестве альтернативы различным общественным движениям Филатов предлагает покой и тишину семейного круга. Не зря же Принцесса в результате отдает свое сердце и руку "разоблаченному" герою, а в финале они мирно качают колясочку с народившимся младенцем. Да и сам спектакль Ефремова-сына гораздо ближе к забавному капустнику, где гротесково-игровая природа выходит на первый план. Не обличение, но развлечение, приправленное сентиментальными мотивами. И право же, вряд ли нынешняя публика способна выискивать текстовые "фиги в кармане". У Филатова их и нет, все объяснено и разложено по новым полочкам. История же со спектаклем "Балалайкин и Ко" сколь парадоксальна, столь и закономерна. Вряд ли у кого из зрителей фамилия Салтыкова-Щедрина спровоцирует острый позыв посетить театральное представление. Другое дело, что в 1973 году народ валом валил именно на товстоноговскую постановку с участием признанных звезд - Гафта, Кваши, Олега Табакова. И все же в разгар застойной поры сколь увлекательно было просвещенной публике, видевшей в театре едва ли не единственную отдушину, ловить каждое острое словцо, прочерчивать социально-исторические параллели и чувствовать себя причастной к чему-то большему, нежели просто зрелище. Сегодня вновь эта социальность испарилась без следа. Причем, вероятно, ее никто специально не изгонял, она лопнула, как мыльный пузырь вместе с потребностью в ней. Прежняя история "благонамеренных порывов" двух достаточно интеллигентных персонажей, поневоле бегущих наперегонки с "властью", обернулась всего лишь забавным анекдотом. Исполнители центральных ролей остались прежними: Гафт - Глумов и Кваша - Рассказчик. Но, постарев почти на 30 лет, они приобрели здоровый оптимизм и явно ироничный взгляд на себя прежних. Актеры не играют, они откровенно концертируют в жанре полуэстрадного шоу с музыкой, песнями и плясками. И явно лидируют в омолодившемся исполнительском составе. Смачно хлопают рюмашку-другую, закусывают ароматной ветчинкой, комично декламируют нечто "патетическое" и всячески готовы участвовать в интриге с фиктивной женитьбой, принимая все за игру, не более того. О том, что автор текста Салтыков-Щедрин, забываешь напрочь. Таким образом истолкованный сюжет вполне мог принадлежать перу ну хотя бы Михаила Жванецкого. Новое действо, несмотря на многочисленные досады, смотрится с неподдельным интересом. Все-таки, пусть формально, но товстоноговский отсвет в нем остался. Здесь снова развлекают, но со вкусом, без пошлости, и дают-таки публике то, за чем она в большинстве своем и стремится сегодня в театр, - отдохнуть от проблем насущных. И право же, что в этом предосудительного? Другое дело, что все эти "сюжеты для небольших рассказов" вряд ли останутся вехами в новейшей истории Современника. Запомнятся разве что зрителям нескольких текущих сезонов, не сделают сценической погоды. Но ведь и в период театральной "распутицы" надо как-то жить, не теряя лица. Пока Современнику это удается. Также в рубрике:
|