Главная | Форум | Партнеры  |
|
АнтиКвар |
КиноКартина |
ГазетаКультура |
МелоМания |
МирВеры |
МизанСцена |
СуперОбложка |
Акции |
АртеФакт |
Газета "Культура" |
|
№ 37 (7148) 1 - 7 октября 1998г. |
Рубрики разделаАрхивСчётчики 
|
|
Краски мираВенеция-98: сквозь глаз камеры и экран компьютераЗаметки о недавно закончившемся киносмотре Галина СЛУЦКАЯ Самый первый фильм, который я посмотрела на Венецианском кинофестивале, была английская короткометражка Патрика Нолана "Автобус N 389". Молодой человек, угрожая ножом водителю и пассажирам, требует остановиться и отдать ему все мобильные телефоны и пейджеры. И когда это требование выполнено, он достает из кармана сложенные листки бумаги и начинает медленно и с выражением читать свои стихи... Бунт против электронной стихии, наступающей на людей и пожирающей живое слово. Против бездушного общения через автоответчик, факс, сотовый телефон, компьютер, видеозапись. Фильм длится не более 10 минут, но он стал как бы эпиграфом ко всему Венецианскому киносмотру. Картина известного французского мастера К.Лелуша "Случаи или совпадения" ("Hasards ou Coincidences") не имеет четкой жанровой ориентации, она, скорее, похожа на многослойный пирог: здесь и мелодрама, и комедия, и трагедия. Множество сюжетных линий с большим числом героев в финале сводится в одну. Взяв в руки камеру, героиня фильма пытается создать тот мир, который хотели бы видеть ее сын и муж, погибшие в море. Она начинает жить не в реальном, а в видеопространстве, которое сама организует и через которое общается со своими родными. Это был не единственный фильм, где контакты между людьми происходят через глаз видеокамеры и экран компьютера. Все, что находится в рамках условного языка, становится реальностью бытия. Любой может стать и автором, и режиссером видеофильма. Не надо учиться операторскому мастерству, познавать секреты монтажа - нажал кнопку и получил изображение и даже звук. Искусство кино, как и предсказывал вождь, становится всеобщим достоянием, и уже каждая кухарка может управлять кинокамерой. Но ведь кино - это не только изображение и звук, это еще и сплав художественной идеи, мыслей, образов, рожденный личностью, характером и талантом художника. Когда-то во ВГИКе мы бурно дискутировали на тему: вытеснит ли кинематограф театр? Шли годы, споры не утихали, менялись только слагаемые: вытеснит ли телевидение кинематограф? Сегодня можно, пожалуй, предложить новую формулу: вытеснят ли видео и компьютер культуру вообще? Молодая, но уже уверенно заявившая о себе Франческа Аркибуджи в фильме "Грушевое дерево" (Италия), по сути, продолжает тему массового видеогипноза. Она рассказывает о семье, где двое детей, два отца и одна мать, которая разведена и с первым, и со вторым мужем, пьет, колется, занимается проституцией. А ее дети - мальчик пятнадцати лет и девочка пяти - предоставлены самим себе. Их общение с родителями происходит через записки на экране компьютера. По стилистике фильм очень напоминает ленты времен неореализма. Только другие проблемы, другой технический век на дворе. Одна бразильская журналистка рассказывала мне, что после показа сериала "Рабыня Изаура" по венгерскому телевидению в деревне на Балатоне собрали деньги и послали "на фазенду", чтобы выкупить героиню фильма из рабства. Уверенные в том, что это не киновымысел. И это ли не триумф массовой культуры, которая провоцирует страсть, ненависть, любовь обывателя, сидящего у экрана телевизора?! Американский режиссер Питер Вайер, автор фильма "Труман-шоу", считает, что телевидение может заставить поверить в мир, которого не существует, в искусственно созданную видеореальность. Миллионы американских телезрителей живут в вымышленной стране, не выключая свои "ящики" ни днем, ни ночью. "Многие из них, - объяснил Вайер на встрече с журналистами, - даже предпочитают жить в телевизионном спектакле, где нет ни прошлого, ни настоящего..." Остров, на котором поселился "средний американец" Труман (его с блеском сыграл Джим Кэрри), похож одновременно на Диснейленд с аттракционами и на кафкианское замкнутое пространство, наполненное ужасом и кошмарными снами наяву. Питер Вайер создал модель современного бытия, где мужчины похожи на рекламные манекены, женщины - на куклу Барби, а толпа выступает в роли массовки. В какой-то момент Труман понимает, что кто-то за ним следит, следует по пятам. Всевидящее око! Материализовалось предсказание Джорджа Оруэлла. Но если в романе "1984" за жизнью героя наблюдают подручные "старшего брата", то каждодневное существование Трумана становится достоянием всего острова: он герой шоу, где играет - сам того не зная - главную роль. Труману удается выскользнуть из этого кинонасилия, но зрители спокойно берут в руки программу передач и спрашивают: "Какой сериал следующий?". Ведь видео-вампирство никогда не кончается! Ибо, как точно подметил один из отечественных кинокритиков, "великий сеанс социальной терапии происходит с регулярностью, вызывающей истинное воодушевление... Полтора десятка сериалов идут одновременно с десятком почти одинаковых ток-шоу". Конечно, на таком престижном киносмотре не обошлось и без хорошо сработанного детектива. Для короля этого жанра Алфреда Хичкока важным в его фильмах было не только и не столько наличие криминального сюжета и мотивации убийства, но прежде всего - раскрытие системы отношений всех персонажей. Фильм Эндрю Дэвиса "Идеальное убийство" (США) стал римейком знаменитой ленты Хичкока. Такое прямое повторение классики может рассматриваться как следственный эксперимент, блестяще проведенный Э.Дэвисом. Культовой фигурой американских триллеров последнего десятилетия стал, конечно, Майкл Дуглас, безупречно сыгравший главную роль. Сюжет прост: муж предлагает любовнику своей жены убить ее за 500 тысяч долларов. С тем чтобы потом самому получить по условиям брачного контракта баснословную сумму - 100 миллионов. Не стану раскрывать финал этой преступной затеи, хочу только подчеркнуть, что предметная среда и драматургическая канва гармонически организованы - и эстетически, и этически. И, несмотря на преднамеренное сюжетное заимствование, картина Дэвиса обладает своим оригинальным киноязыком. В 1978 году Роман Кармен с группой своих коллег и единомышленников создал на ЦСДФ киноэпопею "Великая Отечественная...". Для американского зрителя она называлась "Неизвестная война". Стивен Спилберг привез в Венецию (для внеконкурсного показа и европейской премьеры) свою "неизвестную войну" - фильм "Спасение рядового Райана". Со скрупулезной точностью и детализацией ужасов воссоздал режиссер страшные эпизоды почти неизвестной нам бойни второго фронта. На фоне безумных и беспощадных эпизодов войны, с натуралистически вывороченными кишками и оторванными головами, в ткань фильма вплетается сентиментальный мотив: поиски в этом кровавом месиве солдата Райана. Его нужно найти и спасти, потому что он - последний из четырех братьев, оставшийся в живых. И спецотряд из 7 человек ищет Райана на полях сражений. По ходу дела почти все погибают, но находят своего солдата, чтобы вернуть его матери. Это "Апокалипсис", но пропущенный через призму времени, новое возвращение режиссера Спилберга к теме второй мировой войны, которая не отпускает его сознание. Еще одна лента о страшном эхе войны - фильм молодого американского мастера Брайана Сингера "Ученик". 16-летний школьник выслеживает нацистского преступника, скрывающегося в маленьком американском городке. Шантажируя его разоблачением, мальчик заставляет бывшего палача раскрывать все страшные подробности расправ в гитлеровских концлагерях. И постепенно, под влиянием этих рассказов, психика юного героя меняется. Фильм оканчивается неожиданной драмой, он свидетельствует о тлетворном влиянии идей насилия и фашизма. Отголоски совсем другой - современной - войны слышны в реалистической и добротной ленте югославского режиссера Дорана Паскальевича "Буре-барута" ("Пороховница"). Это рассказ об одной ночи в сегодняшнем Белграде, об искалеченных судьбах людей, живущих рядом с войной, привыкших к насилию и безысходности. Представленный в программе "Перспективы" фильм является экранизацией нашумевшей театральной пьесы драматурга Дежана Дудковского. Он был отмечен критикой прежде всего за отличный актерский ансамбль. В этом году сразу две ленты российских кинематографистов демонстрировались на Венецианском фестивале: "Американка" Дмитрия Месхиева и "Железная пята олигархии" Александра Баширова. Цитаты из Довженко и Пудовкина, Эйзенштейна и Барнета органично врезаны в ткань фильма А.Баширова, они не выглядят случайными. Абсурдная реальность, в которой живут герои ленты, не поддается пересказу, это невозможно, как невозможно пересказать Джойса или Беккета. Нет четкого сюжета, ускользает фабула - все на уровне ощущений, символов. Молодой режиссер в совершенстве владеет метафорой, показывая, с одной стороны, одушевление вещественного мира, а с другой - умерщвление реальности. Главный герой фильма Николай Петрович (в ярком исполнении самого режиссера) - это и Шариков, и Муссолини, и Жириновский с Анпиловым. Страшный портрет получается. Самое удивительное, что удалось А.Баширову, - это создание собирательного образа великого коммунистического хама, но уже постсоветской эпохи. Несмотря на самобытность повествования, на чисто российские аллюзии, зал принял фильм громом аплодисментов. Чего, к сожалению, нельзя сказать о картине Дм.Месхиева "Американка". Его фильм зритель просто не понял или не захотел понять. Ассоциации с "Амаркордом" Федерико Феллини, по-видимому, раздражали итальянцев. Им, не обремененным проблемами недавнего социалистического прошлого, пьяным и полуголодным бытом, остался неясным пафос, скорее, антипафос картины. На самом деле молодой режиссер очень точно воспроизвел панораму конца 60-х - начала 70-х годов, мрачную и однообразную жизнь провинции. Обращение к Феллини нельзя назвать эпигонством, это - дань великому мастеру, апробированный прием, воспроизведенный в другом контексте. У Феллини - на фоне фашизма, у Месхиева - на фоне коммунистического застоя. Канонический текст и изображение "Амаркорда" стали уже жанром, в котором можно и должно работать. Также в рубрике:
|