Главная | Форум | Партнеры  |
|
АнтиКвар |
КиноКартина |
ГазетаКультура |
МелоМания |
МирВеры |
МизанСцена |
СуперОбложка |
Акции |
АртеФакт |
Газета "Культура" |
|
№ 20 (7379) 22 - 28 мая 2003г. |
Рубрики разделаАрхивСчётчики 
|
|
ТеатрПрекрасная Дама в стогах"Дядя Ваня" Льва Додина в Малом драматическом театре Светлана ХОХРЯКОВА
Санкт-Петербург - все-таки непостижимый город. Его премьеры проходят совсем не так, как в Москве. Никакого нездорового ажиотажа, даже если идет речь о Додине (это его постановка), никакой VIP-тусовки. Все спокойно, культурно, публика интеллигентная. Позавидуешь. Сценография Давида Боровского - полный минимализм, ничего лишнего, стол и стулья да еще три стога где-то над головой. Дощатый чистый пол, словно в хорошо промытой избе, дающий ощущения естества и свежести. Одним словом, сцены из деревенской жизни, как и положено у Чехова. Все время смотришь на эти стога и ждешь какого-то движения, ведь не просто так они здесь. Ружье наконец должно выстрелить. Должна разверзнуться сцена и открыть взору, к примеру, бассейн с водой, к образу которого в последние годы Лев Додин нас приучил. Но нет никакой воды, кроме потоков ее за окном, по стеклу, в грозу. Только в финале стога опустят на планшет сцены и поставят в истории точку. Никаких эффектов. Все просто, скромно, ничто не отвлекает от главного - неторопливого движения русской и очень чеховской жизни, естественного, как течение реки. Люди пьют, спят, едят и говорят. Всюду сонные физиономии. Никакой риторики и пафоса хрестоматийных астровских речей. Слышишь знакомый-презнакомый текст, но вдруг засомневаешься: не отсебятина ли, не вставка ли? Какие-то новые слова и интонации. "К нам едет ревизор", "заткни фонтан" - конечно, все это есть у Чехова. Звучит только как из другой, не чеховской эпохи, словно все теперь происходит. Необъяснимая вещь. А Астров - никакой не луч света даже на безрыбье. Жизнь в самом деле скучна, глупа, насчет "грязна" - большой вопрос, за всем этим и к Астрову ходить не надо. И так все очевидно. А сам он в исполнении возвратившегося в родные пенаты после московских странствий в недрах Табакерки Петра Семака - такой же мужик, как и все, ничего в нем особенного нет. Затягивает эта жизнь. Чувства притупились. Астров и Войницкий у Додина, в сущности, недалекие, но очень недурные люди. Сложись все иначе - иначе бы выглядели, думали, жили. Это очевидно. Жизнь испила их, превратила в ничто. Что делать на этой земле - только глупеть, иных перспектив нет, разве что пить. Тут и пьют. Даже Елена Андреевна в компании с Соней напьется допьяна - с тоски, отчаянно. У Войницкого Сергея Курышева - помятый вид. Он словно со сна, встрепанный, как воробей. Ему, как мы помним, 47, и он вечно толкует о преклонных летах. Курышев моложе, тем более жалкие чувства способен бы вызвать. Не вызывает. Как не вызывал его Платонов в спектакле Л.Додина "Пьеса без названия"при всех на то основаниях. Но в Платонова влюблялись женщины, конечно, оттого, что более было не в кого. Увлечься Дядей Ваней как мужчиной почти невозможно. Он всего лишь дядя Ваня. Тут иной центр притяжения, тут все влюблены в Елену Андреевну, и не потому, что более не в кого (а Соня - девушка-старушка, унылое, высохшее существо), а потому, что есть она. Елена Андреевна скажет о себе, что всегда была эпизодическим лицом. В сущности, все персонажи Додина - второстепенные люди. Точное определение подыскала толковательница чеховских мотивов Кира Муратова. Разве что в отличие от муратовских додинские герои - не чудаки и уж не чудики точно. Они - вполне заурядные люди. Сама Елена Андреевна - прекрасное растение в этом антураже. Роскошная женщина. Нервная, естественно царственная. Ксения Раппопорт когда-то уже сыграла Елену Андреевну в дипломном спектакле Санкт-Петербургской академии театрального искусства. Номинировалась на нынешнюю "Золотую Маску" с ролью Иокасты в "Эдипе-царе" молодого режиссера Андрея Прикотенко. Снималась в "Изыди!.." у Дмитрия Астрахана, "Цветах календулы" Сергея Снежкина, в американской картине о Николае II сыграла Матильду Кшесинскую, на которую похожа. Была даже женой Сергея Прокофьева в немецком кинопроекте. При этом все еще остается фигурой в кинематографе не вполне знакомой. Зато в театре становится звездой и многое обещает. Первый ее опыт на сцене МДТ в "Чайке", где она сыграла Нину Заречную, был заметным, но робким. Зато теперь можно сказать, что наконец-то у нас появилась значительная молодая актриса в театре, а таковых по пальцам перечесть. На нее можно делать ставку и строить репертуар. Когда Елена Андреевна сгребает пузыречки-скляночки с лекарствами мужа, накатывают воспоминания о "Дяде Ване" Някрошюса. Его флакончики не забыть. Они казались наполненными не лекарствами, а диковинными духами, и этими флакончиками как-то удивительно манипулировала Елена Андреевна. Ксения Раппопорт играет на рояле, ведь в консерватории когда-то училась, только вместо рояля садится за стол, ударяет по его поверхности, как по клавишам. Живых звуков в этом доме боятся, они мешают мужу Прекрасной Дамы. На фоне Войницкого и Астрова Серебряков Игоря Иванова, как ни странно, - импозантный мужчина (вроде и должен быть таким, чего бы им такая женщина увлеклась, но театр приучил нас к другим клише). Он умен, терпим, великодушен, ничего невыносимого в его жалобах нет. Он и не жалуется, достаточно мудр для этого. Он единственно привлекательный мужчина в этой глуши. Здесь, правда, чувства в принципе сглажены, притуплены. Никто никого по большому-то счету даже не раздражает. Хотя смотрят Войницкий с Астровым на Елену Андреевну страстно, глаз не отводят. Но это как вспышки на солнце. Ударят по организму, нанесут разрушительный удар, но неблагоприятный день сменяется благопрятным, и все вроде обошлось. Будет, правда, сцена, когда Астров буквально завалит Елену Андреевну на стол - достаточно резкая в данном неторопливом контексте, а уж для этой сонно-аморфной жизни и подавно. Вначале Войницкий, а потом и Серебряков застанут Елену с Астровым. Сцены эти вполне водевильные, забавные, очень живые. Куда ни шло, хоть раз в жизни может же женщина выйти за рамки приличий. Потом случится перестрелка, шум, пальба нелепая, но не водевильная. На шутов гороховых тут никто не тянет. Положение у людей безнадежное. Только и делать, что терпеть до скончания века, пока жизнь сама по себе не иссякнет. День похож на день, но второстепенные эти существа продолжают держаться на плаву, безо всякой надежды увидеть небо, а в нем алмазы. Спектаклям Додина всегда требуется время, чтобы отстояться и настояться. Случай с "Чайкой", дважды показанной в Москве почти с годовым разрывом, - тому ярчайший пример. Словно два разных спектакля привозили. Один обругали, второй был поразительным. "Дядя Ваня" на третьем своем и теперь описываемом представлении еще не дошел. Семак и Курышев пока не сделали того, что точно в их силах. Абсолютно ясно, что все впереди, ясно по тому, как задумано и выстроено. Требуется время. Также в рубрике:
|