Львиная доля

60-й Венецианский кинофестиваль принес россиянам удачу

Светлана ХОХРЯКОВА
Венеция - Москва
Фото Рейтер

А.Звягинцев и его актеры И.Добронравов и К.Лавроненко

6 сентября завершился 60-й Венецианский кинофестиваль. Юбилейные цифры всегда рождают некие ожидания. Надеешься на что-то необыкновенное, на то, что все будет не совсем так, как прежде. Но, как правило, юбилей не означает ничего и даже приносит разочарования. Все так и случилось в Венеции. Один фильм хуже другого, просто за голову хватаешься и изнываешь от скуки в кинозале, и думаешь, как вообще подобное безобразие могло оказаться в Венецианском конкурсе. Впрочем, жюри во главе с 88-летним Марио Моничелли все эти испытания вынесло с честью. И преподнесло некоторые сюрпризы. Русским-то уж точно.

Впервые в истории фестиваля сразу два "Золотых Льва" достались одному режиссеру - Андрею Звягинцеву за картину "Возвращение",

о которой "Культура" уже писала . В свете этих потрясающих событий, о которых все последние дни трубят средства массовой информации и в России, и в мире, в тени оказался еще один наш соотечественник, завоевавший главную награду в своей номинации. "Серебряный Лев" в конкурсе короткометражек достался Мураду Ибрагимбекову за пятиминутную картину "Нефть". Сам режиссер пробыл в Венеции дня три и накануне заключительной церемонии уехал в Баку, где снимает свой новый фильм. "Льва" получал продюсер фильма Рауф Атамалибеков. Кстати, конкурс короткометражек, который традиционно плохо посещается мировой прессой, также особыми прорывами не отличался, хотя в нем участвовала Аньес Варда - обладательница "Золотого Льва" 1985 года и были фильмы с участием известных актеров, и довольно изобретательные. Мурад Ибрагимбеков сделал монтажное кино (а в конкурсе короткометражек чего только нет, вплоть до анимации), отобрав хронику в архивах, в том числе в Госфильмофонде России, и на крошечной временной дистанции рассказал нам все про нефть. Нефть - это жизнь, нефть - это цивилизация, прогресс, каторжный труд, смерть и счастье. Добывается в муках, несет зло, неизбежно сопровождающее человеческие открытия и прорывы. Режиссер, как человек, родившийся в Баку, как истинный азербайджанец, а Азербайджан и ассоциируется прежде всего с нефтяными вышками, таков его пейзаж, чувствует данную материю лучше, чем кто-либо другой.

И это еще не все наши победы. Специального упоминания жюри удостоен Алексей Герман-младший за черно-белый фильм "Последний поезд", показанный в рамках программы "Новые территории".

Напомним, что год назад две российские картины также получили важнейшие награды: "Дом дураков" Андрея Кончаловского (Гран-при) и короткометражный "Клоун" Ирины Евтеевой ("Серебряный Лев").

"Возвращение" и "Нефть" - фильмы, сделанные без поддержки Службы кинематографии, и это либо самый печальный, либо радостный итог. Вопрос лишь в том, как на ситуацию посмотреть. Мы уже писали о том, что "Возвращение" просто выплыло из небытия. Никто и понятия-то не имел о том, что есть на свете такой режиссер Андрей Звягинцев. В Италии его имя не могли выговорить, зачитывали по бумажке. Но это временные трудности. Хочешь не хочешь, а заучить его придется. В Венеции "злые языки" не раз и не два передавали высказывания главы Российского киносоюза Никиты Михалкова (кстати, обладателя "Золотого Льва" 1991 года за картину "Урга - территория любви") по поводу внезапного триумфа. Якобы он намекал на загадочные связи Звягинцева, его пробивные способности, обеспечившие "Львов", не исключив, однако, и того, что, возможно, это хорошая картина. Но по возвращении в Москву услышала его обращение к герою дня по телефону в программе Андрея Максимова "Ночной полет" исключительно в выражениях "дорогой мой", "родной", называл, правда, Никита Сергеевич при этом "Золотого Льва" "Золотым Орлом". Звягинцев был растроган, еще чуть-чуть и покатилась бы слеза. У нас, кстати, присутствовавших в момент вручения награды "Возвращению", она и выкатилась. Хотя картина многим русским критикам не нравится по всем параметрам, но чувство гордости за собственную страну взыграло.

Ш.Пенн, приз "За лучшую мужскую роль"

Вокруг "Возвращения" много толков ходило и ходит. Три дня подряд главная итальянская газета "Corriere della Sera" писала о фильме даже на первой полосе, а это случай небывалый, особенно когда речь идет не о Шоне Пенне или Николь Кидман. Группа фильма всячески скрывала тот факт, что один из исполнителей - юный Владимир Гарин погиб при трагических обстоятельствах. Произошло это 25 июня, ровно через год и в тот же роковой день, когда начались съемки "Возвращения". Погиб той же смертью, что и его экранный отец в исполнении Константина Лавроненко. Скрывали, потому что не хотели каким-то образом влиять на решение жюри, спекулировать на трагедии. Лично у меня все эти обстоятельства вызвали самые противоречивые чувства. Что-то неправильное было в решении группы. И пресс-конференции, и два показа для журналистов в Москве проходили слишком бравурно и радостно. Понятно, что поездка в Венецию - несомненная удача, но как-то надо было скорректировать поведение, раз случилась такая беда, и выстраивать процедуру выхода картины в соответствии с произошедшим.

В Италии тайна была раскрыта тут же. Та же "Corriere della Sera" напечатала на первой полосе кадр из фильма с участием Владимира Гарина, рассказав миру о произошедшей трагедии. И у многих есть подозрения, что кто-то из причастных к производству и продвижению картины людей обнародовал эту "конфиденциальную" информацию. В мае на Каннском кинофестивале уже был подобный прецедент. Один из главных исполнителей в турецкой картине "Узак" погиб, об этом сообщили, и ничего страшного в самом этом известии не было. Все сделано было по-людски. А наши чего-то таинственно недоговаривали, а в итоге недомолвки оказались чем-то вроде секрета Полишинеля. Множество вопросов возникало и в связи со странным кочеванием картины из одной фестивальной программы в другую - из Венеции в Локарно и обратно. Кстати, на одном из просмотров рядом оказалась отборщица фестиваля из Локарно. Так вот она только где-то в пути узнала о том, что "Возвращение" изъято из конкурса, хотя программы утверждены. Весь этот наворот событий и рождал всякие домыслы. Но все это теперь не имеет значения. Беспрецедентный триумф заставил забыть предшествующие ему недоразумения.

К.Риман, приз "За лучшую женскую роль", в фильме "Розенштрассе"

Все перевернулось в судьбе картины и ее режиссера, а Службе кинематографии, Союзу кинематографистов надо думать, как и чем жить дальше. "Возвращение" будет показано более чем в 30 странах. И, говорят, уже шесть голливудских компаний сражаются за ее прокат. Во всяком случае, "Мирамакс" запросил копию картины. При таком раскладе, возможно, следует выдвигать "Возвращение" от России на "Оскар", а не заигрывать, как "Кукушку". Но многим нашим киномэтрам наверняка окажется куда важнее не "Оскар" для России, а личные амбиции. Кроме того, надо картину каким-то образом прокатывать в родной стране. Продюсер Дмитрий Лесневский намерен этим заняться уже осенью, но как он сумеет пробиться в сетку кинотеатров, забитых чужой продукцией, совсем неясно.

Главное, чтобы у самого Звягинцева не случилось головокружения от успеха. Жил себе человек и жил, никому был не нужен, когда бы Дмитрий Лесневский не приметил. Бедствовал одно время страшно, приехав в Москву из Новосибирска. Рассказывают, даже дворником работал. И вдруг такой триумф, какого не знало, как говорят очевидцы, даже "Иваново детство" Тарковского ("Золотой Лев" Венеции в 1962 году). Как сохранить самообладание, когда первая газета Италии дает заголовок: "Возвращение": шедевр". Хотя "Возвращение", будем смотреть правде в глаза, - никакой не шедевр ("Урга" гораздо ближе к этому определению). Это хорошая картина, успехами которой мы можем гордиться. Это сильный дебют. Дальше - все сложнее. Сделать вторую картину всегда труднее, а тут, когда на тебя будет устремлено столько глаз, да еще не самых доброжелательных, когда ждать будут исключительно шедевра, - многократно труднее. Многие радуются триумфу "Возвращения" уже в силу того, что молодой режиссер утер-де нос Госкино, которое финансирует мэтров, снимающих один фильм хуже другого. Радуются, что показали, мол, фигу Союзу кинематографистов и лично Михалкову, а еще почему-то Сокурову, который "мнит себя единственным и неповторимым". Такова не вполне здоровая кинематографическая жизнь. И опыт "Возвращения" поставил дополнительные вопросы.

Интересно, что бы было, окажись "Возвращение" в конкурсе не Венеции, а Московского кинофестиваля? Да ничего. Что бы было, если бы "Коктебель" талантливых дебютантов Хлебникова и Попогребского оказался не на ММКФ, а на Венецианском кинофестивале? Можно пофантазировать на этот счет. Звягинцев, безусловно, - счастливчик. Для него все сложилось идеально.

Тенденция наметилась, как мы видим, вполне определенная - в бой идут "дилетанты", в смысле, люди, ВГИКов не кончавшие, во всяком случае не имеющие режиссерского образования (Звягинцев, Хлебников и Попогребский). Интересно, что даже оператор "Возвращения" Михаил Кричман имеет полиграфическое образование, снимал любительское кино про себя и свою жену на отдыхе, потом, правда, сделал три серии "Черной комнаты" на REN TV со Звягинцевым и две полнометражные картины "Теория запоя" и "Небо. Самолет. Девушка".

Кадр из фильма Б.Бертолуччи "Мечтатели"

Пересекая границы

Конкурс в целом был слабым. Иной раз посмотришь картин пять за день, выйдешь из кинозала, увидишь Венецию - этот великолепный и ни на какой другой не похожий город, и ужаснешься тому, что так безумно и расточительно потратил время. Венеция в тысячу раз интереснее любого кинофестиваля, а уж тем более нынешнего. Кажется, что ты обошел все ее улицы и каналы, ан нет, что-нибудь новое и откроешь. Можно бесконечно созерцать известное: площадь Сан-Марко, например, в разное время суток, при разной погоде, то многолюдную, то опустевшую и даже покрытую тонким слоем воды, уровень которой неожиданно поднялся в каналах раньше срока.

Чем Венеция отличается от Канна, так это тем, что смотреть здесь надо фильмы, не вошедшие в основной конкурс. В Канне достаточно ходить на конкурсные показы, где собрано все самое лучшее и интересное. В Венеции существует какое-то безумное количество показов и программ. Выбирай любую. И если спросить о Венецианском кинофестивале у разных критиков, то может сложиться впечатление, что люди эти побывали на разных фестивалях.

Столько разговоров ходило о том, что кое-кто из режиссеров, начиная с Тарантино, в Канн не поехал, но в юбилейной Венеции непременно будет. Не случилось. Самые громкие американские картины оказались за чертой конкурса. Не хотят рисковать не только российские мэтры, все чаще отказываясь от участия в фестивальных конкурсах, но и крупнейшие голливудские компании. Так что Вуди Аллен, братья Коэн - все они прошли по разряду спецсобытий. Похоже, рисковать не боится один лишь Такеши Китано, хотя у него оснований для этого больше, чем у кого-либо другого. Обидели его "Куклы" в Венеции год назад. Рейтинги были самые высокие, на картину ломились, ею восхищались, а награды не дали. Кстати, накануне закрытия фестиваля мы сидели с Андреем Звягинцевым рядом на одном из просмотров и говорили о Китано. Китано для него - небожитель, классик. И вот ведь как бывает: вчера ты смотрел на него издали, затаив дыхание, а сегодня получил награду покруче той, что досталась кумиру.

Так что не все предполагаемые мэтры и культовые для киноманов люди на Лидо приехали. А те классики, что приехали, надежд не оправдали. Но в любом случае интересно, чем они живут и дышат, даже если это полный, извините, маразм.

Картина 95-летнего Маноэля де Оливейра, которая называется "Говорящий фильм", - своего рода кинооткрытка, которая отправляется из самых разных городов мира. Иностранцы обожают, путешествуя, писать своим друзьям и родственникам послания с видами посещаемых городов. Тратят на это уйму времени. "Здравствуй, Габриэль, Мэгги, Франсуаза. Мы в Венеции". Вот и Оливейра не предает традиций.

Героиня его фильма - профессор истории, родом, как и сам режиссер, из Португалии, путешествует по миру с маленькой дочкой, показывает ей достопримечательности, которые и транслируются нам, словно послания. В портах следования на судно восходят выдающиеся актрисы: в Марселе - Катрин Денев, в Афинах - Ирен Папас, где-то близ Помпей - Стефания Сандрелли. В итоге дамы собираются за одним столом во главе с капитаном корабля, которого играет бесподобный Джон Малкович. Рассуждают о том, что у них нет семьи. Завершается история трагической гибелью ребенка. Понимай все это, как знаешь. Страх терактов парализовал мир. Удивительно другое, как вообще в такие годы человек снимает кино, ведь это же тяжелейший труд, каким бы ни был результат, физические и душевные затраты огромны. Критики были уверены, что, несмотря ни на что, Оливейре дадут какой-нибудь приз "за заслуги". Не дали.

Посмотрев картину ливанки Ранды Шахаль Саббаг "Бумажный змей", сразу же понимаешь: быть ей среди победителей. Это идеальный вариант для награждения на фестивале такого класса, где обожают выдавать награды за политкорректность. Картина неплохая, но так похожа на "Божественное вмешательство" Элия Сулеймана, появившееся в Канне год назад и ныне выходящее в российский прокат. Шестнадцатилетняя девушка заочно выдается замуж "на другую сторону". Семьи жениха и невесты познакомилась друг с другом по видеозаписи. Теперь героиня идет в свадебном платье через один из блокпостов, которыми перегорожен Израиль и прилегающие к нему территории, в том числе и ливанские, и на котором, кстати, служит предмет ее девичьих вздохов. В "Божественном вмешательстве" любовь героев олицетворяло исключительно прикосновение рук на израильско-палестинской границе (иной возможности встреч просто нет), здесь тоже все чисто, возвышенно, платонически - прикосновение рук, взгляды, вздохи. В "Божественном вмешательстве" на чужую территорию улетел воздушный шар с изображением Ясира Арафата. А тут дети запускают змея, а он возьми да перелети через колючую проволоку, разделяющую сопредельные территории. Жених из семьи смешанной: мать - ливанка, отец - еврей, невеста - совсем иных кровей. Так и живут - женятся, а потом возвращаются в родные места, не в силах жить среди чужих людей. Картина получилась симпатичная, трогательная, не более, но и не менее того.

Полиция для фон Триера

Председатель жюри М.Моничелли

Израильская тема в ином варианте транслировалась и неутомимым Оливером Стоуном, который продолжает серию своих встреч с известными политиками. В Москве уже показали его фильм "Команданте" о кубинском лидере Фиделе Кастро. Теперь Стоун в "Персоне нон грата" встречается с Ясиром Арафатом, бывшими министрами Израиля, ведет с ними диалоги, сам присутствует в кадре, пытаясь раскусить суть проблемы этой земли. Ответа в том, кто виноват, нет. Своя правда у каждого, в том числе и у боевиков, с которыми Стоун также встречается.

Кадр из фильма "Двадцать девять пальм"

Жанр диалогов на экране входит в моду. Даже Ларс фон Триер сподобился. Разговаривал с экрана в собственном фильме "Пять препятствий" практически с самим собой. Вызвал жуткий ажиотаж. Сам в Венецию не приехал. И как всегда поразил непредсказуемостью посыла и воплощения. Устраивали несколько дополнительных показов и даже вызывали полицию для усмирения желающих попасть на просмотр. Дополнила мэтров 14-летняя младшая дочь знаменитого иранца Махмальбафа Хана. Она маленькая да удаленькая. Отец про нее сочиняет тексты в превосходных степенях, которые печатаются в каталогах, и как говорят в кулуарах, снимает за нее кино. Верится в это с трудом. Потому как фильм слабенький, разве что финальные кадры разрушенного дворца потрясают воображение. Собственно, это фильм о том, как старшая сестра режиссера-подростка снимала свой фильм. Сестра - девушка всему миру известная - Самира Махмальбаф. Она все время присутствует в кадре с килограммами косметики на ресницах и щеках. Фальшиво разговаривает с иранскими женщинами, выспрашивая об их проблемах и нуждах. Камера прыгает, в глазах рябит. Но смотреть все равно интересно. Самообнажение стопроцентное. Не в собственную пользу.

Самурай на пенсии

Т.Китано в фильме "Заточи"

"Заточи" Такеши Китано стал хитом фестиваля. Публика выставляла ему в рейтингах наивысшие оценки. Киноманы и критики готовы ловить кайф от всего, что делает этот человек. Хотя "Заточи" не самая выдающаяся картина выдающегося японца. Зато сам он великолепно сыграл роль самурая на пенсии. Выкрасил волосы, став блондином. Прикрыл глаза и стал слепым, что не помешало его герою так владеть мечом, что мало не покажется. На экране лились потоки крови, но это было то, что в "Балаганчике" Блока определялось как "истекаю клюквенным соком". "Заточи" - великолепная игра в кино, пародия на самурайскую жизнь как таковую и на сериалы о самураях. Настоящее кино для киноманов. Таков же фильм братьев Коэн "Невыносимая жестокость" с Джорджем Клуни и Кэтрин Зета-Джонс, построенный на цитатах, пародийный, в нем столько кинематографического блеска и такой режиссерский пилотаж высшей пробы, которому равных в Венеции не было.

Наша Катя

"Двадцать девять пальм" Бруно Дюмона вывели из спокойного состояния всех, придав конкурсной программе некоторую пикантность. Во время пресс-показа журналисты покидали зал массово, чего ни на одном другом сеансе не наблюдалось (критики вообще народ терпеливый, смотрят то, чего нормальный зритель вынести не в состоянии). Повторился случай с картиной Винсента Галло "Коричневый кролик" в Канне (кстати, фильм Дюмона туда не взяли), когда публика не выдерживала бесконечного путешествия главного героя на автомобиле, сопровождавшегося мытьем в душе, встречами с женщинами, отправлениями прочих естественных человеческих потребностей, а потом шла во второй раз на фильм ради финала. "Двадцать девять пальм" - тоже течение естественной человеческой жизни. Двое любовников едут на автомобиле по Калифорнии, по пустынным ее местам, где редко встретишь живого человека, занимаются любовью (на экране все это показано подробно, а сексуальные отношения героев яростны и экстремальны). И так два часа, которые длятся бесконечно. И только в последние несколько минут случается нечто. На машину нападают какие-то люди. Один из них насилует героя, разбивает ему лицо, а пострадавший таким образом любовник жесточайшим образом расправляется с недавней возлюбленной, ставшей свидетельницей страшной для него трагедии. В главной женской роли, потребовавшей немалой смелости, снялась русская актриса Катерина Голубева, звезда Лео Каракса, бывшая жена литовского режиссера Шарунаса Бартаса и мать его дочери. Живет она в Москве, где работы у нее практически нет.

Талант на весах

Фильм "21 грамм" мексиканца Алехандро Гонсалеса Инаритту, который совсем недавно дебютировал картиной "Сука любовь", принесла награду Шону Пенну. Пенн - все-таки блестящий актер. В Канне мы его видели в "Мистической реке" Клинта Иствуда, и это был суперкласс. До высот "Мистической реки" актер на этот раз не поднялся, но тем не менее роль заметная, да и конкурентов у Пенна было мало. Зато можно было выдать призы за худшую мужскую роль. Прежде всего его достоин, и уже не в первый раз, господин Бандерас в фильме "Imagining Argentina" (картина эта в рейтингах была признана худшей наравне с "Двадцатью девятью пальмами"). Бандерас все понял заранее и в Венецию не приехал. Приза за худшую роль достоин и Николас Кейдж во внеконкурсном фильме Ридли Скотта "Matchstick Men". А вот Пенну и с партнерами повезло. Это Бенисимо дель Торо и знаменитая дебютантка Дэвида Линча Наоми Уоттс. "21 грамм" - картина, конечно, путаная, ее события скачут во времени, где прошлое и будущее, и что чему предшествовало - в этом надо еще разобраться. Но история женщины, потерявшей в результате несчастного случая детей и мужа (его сердце спасло жизнь герою Шона Пенна), хотя и довольно тяжелая, но мощная, эмоциональная. Это одна из немногих удач фестиваля.

Кадр из фильма "Водка-лимон"

Водка и лимоны из Армении

Картина "Водка-лимон" сделана курдом Хинером Салеемом. Режиссер этот родился в Ираке, но давно бежал от режима Саддама Хусейна. Обосновался в Париже. Кино снял в Армении. Говорят в фильме по-армянски, по-русски и на курдском языке. Интересно, откуда взялась такая точность в изображении постсоветского быта? Высоко в горах Армении люди живут так, как жили при Советской власти, только еще беднее. Допотопный телевизор, жалкое жилье, скромнейшая еда. Кто мог, тот вырвался - в Москву, Париж, Новосибирск, который тут не менее заманчив, чем Париж. История простая и трогательная. Пожилой человек ходит на могилу к жене, беседует с ней. Встречает там женщину, которая навещает усопшего мужа. Возникает симпатия, только на миг старику покажется, что нахмурились брови жены, глядящей на него с памятника. Шофер, который возит этих людей на кладбище в расхлябанном автобусе, похожем на полусгнившую консервную банку, всякий раз включает песню Сальваторе Адамо и сам поет голосом великого француза. Это так неожиданно, смешно, и так просто, но додуматься до подобного способен только очень талантливый человек. Картина наполнена такими милыми, теплыми деталями, так что жизнь в горах, в захолустье, совершенно не представляется беспросветной. Невеста здесь в красной фате, а свадьбу справляют прямо на заснеженной поляне. Молодому мужу тесть простреливает пах, и это не беда, как оказалось, а пианино, стоящее посреди заснеженной дороги, неожиданно вместе с сидящими за ним людьми, словно тройка, несется в неведомые дали. Но почему-то совсем не хочется сравнивать картину эту с тем, что мы видели у Кустурицы, да мало ли еще у кого, где реальность становилась ирреальной, а проза жизни - поэзией духа. Итальянцы в зале перешептывались: "Армения? Русо?" Русо, русо, и песню здесь поют "Ленин всегда с тобой, Ленин всегда живой", сбиваясь с армянского на русский. Интересно, что в латышской картине "Питон" тоже нет-нет да и заговаривали по-русски, хотя никаких примет и намеков на былую советскую действительность и в помине нет. Вот только картина на редкость неудачная.

Очередь

Итальянская пресса участвовала в опросе, связанном с уровнем организации фестиваля. Оценивалась работа разных служб, начиная от составления каталога, заканчивая функционированием туалетов. Последние получили самые низкие оценки, а то и просто прошли по нулям. Для того чтобы на Венецианском кинофестивале попасть в туалет, надо отстоять внушительную очередь. Очереди вообще вечные спутницы этого фестиваля. До начала сеанса выстраиваются огромные вереницы людей - пресса, любители кино и публика. Требуется терпение. Чтобы с Лидо, где проходят показы, уехать в Венецию, а сделать это можно только при помощи лодки, тоже приходится постоять в очереди, особенно ночью, после сеанса, заканчивающегося часа в два ночи.

Во время показов иногда куда-то исчезали титры: не итальянские (они на экране), а английские (под экраном, мелкие, которые иной раз разглядишь с трудом). Иногда - ну просто как в нашем родном сельском киноклубе - прерывался показ. Вещи, почти невозможные на фестивале такого класса, случались. И стали они происходить с того самого момента, как новый директор Мориц де Хадельн заступил на пост. Таким образом пытались ему навредить технические службы, недовольные переменами и новой политикой фестиваля. Но с тех пор прошло два года. А воз хоть ныне и не там, однако случаются казусы.

Призы 60-го Венецианского кинофестиваля

О.Шариф, приз за карьеру

"Золотой Лев" за лучший фильм - "Возвращение" (Россия) Андрея Звягинцева.

Гран-при "Серебряный Лев" - "Воздушный змей" (Ливан - Франция) Ранды Шахаль Саббаг.

Приз за лучшую режиссуру "Серебряный Лев" - Такеши Китано, "Заточи" (Япония).

Приз лучшей актрисе "Кубок Вольпи" - Катя Риман, "Розенштрассе" Маргарет фон Тротты (Германия).

Приз лучшему актеру "Кубок Вольпи" - Шон Пенн, "21 грамм" Алехандро Гонсалеса Инарриту (США).

Приз за лучший сценарий и "За выдающийся личный вклад" - Марко Беллоккио, "Доброе утро, ночь" (Италия).

Приз Марчелло Мастроянни лучшей молодой актрисе - Нажат Бенссаллем, "Ража" (Франция).

"Серебрянный Лев" за лучшую короткометражную картину - "Нефть" Мурада Ибрагимбекова (Россия).

Специальное упоминание жюри - "Последний поезд" Алексея Германа-младшего (Россия) и "Танец в три шага" Сальваторе Мереу (Италия).

Приз Сан Марко (50 тысяч евро) в конкурсе "Против течения"- "Водка-лимон" Хинера Салеема.

Приз за режиссуру в конкурсе "Против течения" - Михаэль Шорр, "Шульце слушает блюз" (Германия).

Приз лучшему актеру конкурса "Против течения" - Таданобу Асано, "Последняя жизнь во вселенной" (Таиланд).

Приз лучшей актрисе конкурса "Против течения" - Скарлетт Джоханссон, "Трудности перевода" (США) Софии Копполы.

Приз Луиджи де Лаурентиса "Лев будущего" за лучший дебют (100 тысяч евро) - Андрей Звягинцев, "Возвращение".

Призы за карьеру "Золотые Львы" - Омар Шариф, Дино де Лаурентис.

Приз ФИПРЕССИ - "Прощай, "Пристанище дракона" Цай Минь Ляня (Тайвань).

ПЕРВАЯ ПОЛОСА

• Львиная доля
  60-й Венецианский кинофестиваль принес россиянам удачу

ПРЕМЬЕРЫ

• Акела промахнулся
  "Король Лир". Театр им.Евг.Вахтангова

ФЕСТИВАЛИ

• Холодное море в Анапе
  "Киношок"-2003 стартовал

АНОНС

• "Вишневый сад" снова в Москве
  Теперь на Большой сцене