"Доброе имя - моя неразменная монета"

Ролан Быков считал себя "человеком успеха"

Григорий КРОШИН
Фото Геннадия ШАЛАЕВА

Р.Быков

Случилось так, что я оказался одним из последних журналистов, с кем разговаривал Ролан Быков. Когда беседа уже была готова к печати, пришло известие, что артиста не стало: "6 октября 1998 года после продолжительной и тяжелой болезни на 69-м году жизни"...

С ним было невозможно ходить по улицам, его все узнавали... Кто-то узнавал в нем Бармалея из давнего "Айболита-66", кто-то - актера-разведчика Савушкина из "Мертвого сезона", вороватого Кота Базилио или отца Федора из "Двенадцати стульев", а кто-то - может быть, всех сразу, а это значит - любимого артиста Ролана Быкова. Но, кого бы в нем ни узнавали, какой бы неприятный, даже страшный образ он ни всколыхнул в памяти людей, тут же при взгляде на этого удивительного человека все невольно улыбались!.. Потому что, несмотря на всю его внешнюю насупленность, - от него исходила доброта. Это было видно невооруженным взглядом.

...Правда, со мной он поначалу был весьма строг, недоступен и даже колюч. Лет этак 14 назад, на заре перестройки, я, тогдашний парламентский корреспондент журнала "Крокодил", в перерыве первого Съезда народных депутатов СССР необдуманно смело подошел к шедшему мимо меня тогдашнему же народному депутату СССР и по совместительству народному артисту СССР, классику детского кино, самому Ролану Быкову и на ходу попросил его... дать мне интервью. Для "Крокодила".

- Для "Крокодила"? Не дам, не проси, - отрезал классик, продолжая идти куда-то по своим депутатским делам и не подняв на корреспондента головы.

- Но... - Я растерялся, начал канючить. - Рола-а-ан Антонович... У меня задание... Попрут же из редакции...

- Не дам, сказал. Все, привет. Понял?

- Понял, Ролан Антонович.

- Так. И что надо-то?

- Интервью...

- Ну ты даешь! Я ж сказал: "Крокодилу" - не дам! Уже один раз давал, плохо получилось, неудачно.

...Мы проговорили тогда с ним около двух часов. В пустом коридоре Дворца съездов, за колоннами гардероба (все народные избранники разошлись на перерыв): великий лицедей и философ, к радости журналиста, хорошо разговорился, монологи его были импровизационно зажигательны, по-актерски темпераментны, просто гипнотизировали своей талантливостью...

...Прошли годы. Ролан Быков ко мне потеплел и, когда я в последний раз (кто ж тогда знал, что в последний?) снова попросил его об интервью, сразу же назначил срок, предупредив, конечно, что вообще-то у него времени нет...

Поэтому, приехав к нему на службу, в огромный "сталинский" дом бывшего Министерства хлебопродуктов на Чистых прудах, на фасаде которого висит теперь солидная вывеска "ФОНД РОЛАНА БЫКОВА" ("Международный фонд развития кино и телевидения для детей и юношества под руководством Ролана Быкова"), сразу же, без всяких предисловий (он этого терпеть не мог) задал свой вопрос:

    

- Сегодня, спустя девять лет после нашей встречи на первом съезде, вы уже не депутат и не только режиссер и актер Ролан Быков, а... коммерсант да плюс продюсер? Как вы пришли к этой трансформации?

- Я пришел к ней совершенно логично и естественно. Понял: если я получил инфаркт, отстаивая "Чучело", то это была моя цена борьбы за творческие принципы, за искусство, против догм, идиотских идеологических запретов. Это одно. А вот другое: я снял на деньги ООН маленькую картину о правах ребенка (я был представителем России в компании таких личностей, как Жан Люк Годар, Джерри Льюис). Так вот, после того, как меня учили всю жизнь идеологи, как надо снимать кино, меня стали учить... продюсеры (мою картину угрожали снять с производства, так как не укладываюсь в смету). После этой борьбы я заработал инсульт. На фестивале я получил за картину приз, она была представлена и хорошо оценена в Канне, но - инсульт! Такова была цена маленького фильма уже в новое время... И понял: я сумел сохранить свою независимость во времена торжества идеологии, а сегодня мне угрожает уже впасть в зависимость от рубля... И я оказался просто вынужден искать пути обретения независимости от этого нового идиотизма. Тогда-то я и организовал первый в Москве частный банк. Да, я и коммерсант сегодня, так как я - Ролан Быков - не хочу быть нищим...

    

- Сейчас уже многие люди искусства поняли это и открывают собственные коммерческие дела.

- Это естественно. Когда я слышу, например, разговоры о том, что, смотрите, мол, Александр Розенбаум там где-то открыл свой ресторан или кто-то еще из артистов, я говорю своей супруге: "Люди, особенно представители средств массовой информации, у нас любят видеть актера нищим... Вот, дескать, когда он нищий, тогда они согласны оказать ему уважение, а когда он, актер, не нищий, то это уже, по их стандартам, как бы... нравственно не соответствует. Ну, это, по-моему, такой примитивный взгляд, на который не следует обращать внимания. Для меня совершенно ясно: человек, мужчина, должен обеспечить свою семью, свой дом, своих стариков какими-то определенными жизненными возможностями. Я не допускал мысли никогда, а тем более теперь, в новых экономических условиях, что я - Ролан Быков - должен быть нищим.

...Как-то я на себе убедился, что факт искусства... непростителен. Очень здорово сформулировал этот закон мой отец, когда я снял своего "Айболита-66". Понимаете, мне ведь после выхода этого фильма на экран стало очень трудно жить. И когда я пожаловался на это своему отцу, он спросил: "Ты, сынок, што-то новое зробив? Высунувся?"... Я начал ему объяснять, что это, мол, не то что "высунулся", это совсем иначе называется, просто, говорю ему, я сделал нечто первое в мире, синтез искусств... В общем, завелся по молодости, но отец, не дослушав, сказал: "Ну, мне ясно, высунувся. Тут, сыночек, так: или не высовывайся, или не ной". Мне очень понравилась эта точка зрения. Я и не ныл.

    

- А поводы для нытья были?

- Не люблю я про это... Про то, что меня всегда и во всем обделяли "сверху", долго не давали никаких званий, что я был самый старенький "заслуженный артист" в нашей стране, что не давали много лет снять ни одной картины, запретили восемь сценариев, запрещали мои фильмы, в которых я играл хорошие роли (одна 17 лет пролежала на полке, другая - 18: я имею в виду "Андрея Рублева" Тарковского и "Комиссара" Аскольдова)... Словом, начиная с упомянутого "Айболита", все мои картины были запрещены. Даже "Внимание, черепаха!". Нашли ассоциации с событиями в... Чехословакии! Говорили, что я "устроил парад советских войск в сортире"...

Конечно, приходилось временами довольно туго, но я все-таки ухитрялся зарабатывать и был тогда достаточно обеспеченным человеком. Деньги у меня водились, и я даже Тарковскому одалживал... Мне запрещали работать в кино - я шел на телевидение. Когда было совсем трудно с деньгами, шел в... цирк. И там, между прочим, тоже стал лауреатом. Однажды про себя понял: я - человек успеха. Это мое открытие. Своим студентам я сейчас даже читаю курс "Успех". Не рискую показаться нескромным: я сыграл 112 ролей и - ни разу не проваливался! И всего шесть раз попадал в плохие картины. Что же это значит, как не успех?!

...У меня ведь не было ничего за душой, кроме моего доброго имени. А пока в России имя играет еще определенную роль. И я, например, горжусь тем, что одной женщине, психологу, изучавшей психологию детей в экстремальных обстоятельствах, я выписал командировку в "горячие точки", подписанную просто - "Ролан Быков". И ее всюду беспрепятственно пропускали армяне и азербайджанцы, грузины и абхазы, ее пропускали и в тюрьмы... и так далее. Доброе имя - моя неразменная монета до сего дня.

Сейчас снимаю картину. Глобальную: об итогах ХХ века для всего мира. Я снимал ее в столицах и маленьких городах Америки, Англии, Франции, Италии, Болгарии, Японии, Китая, Монголии. Снимал в Берлине, в Потсдаме, снимал уход наших войск из Германии... Я начинал снимать эту картину как фильм о войне. Схватился за него как за пистолет, когда столько было лжи о нашей Победе. И с этим настроением я приступил к съемкам. Но когда я проехал по миру и мир мне... улыбнулся, моя агрессивность совершенно растаяла. Я понял, что снимать надо вовсе не о войне. Тогда-то сам собой в фильме появился положительный герой, которого я предварительно не задумывал. Это - старики. Бывшие воины. Я снял таких роскошных стариков - немцев, англичан, французов, американцев, японцев, китайцев, монголов, русских! Ох, какие мужики! А самое главное - таких людей больше не делают! Это - люди прошлого. Они навсегда исчезнут из мира. Поэтому и есть в этой картине трагическое признание факта гибели культуры...

Почему-то сегодня, говоря о ресурсах, не говорят о главном ресурсе - человеческом, духовном ресурсе планеты, ресурсе гения, таланта. По Библии, "в начале было Слово". То есть литература. Литература не как чтение, а как "жизнь человеческого духа", говоря словами Станиславского. А сегодня литература существует только в резервации средней школы и очень маленькой части высшей школы. Я недавно в Лос-Анджелесе спросил в школе: "Любите ли вы Сэлинджера?" - "А кто это такой?" - спросили меня американские дети... Тот же вопрос задал мне и преподаватель литературы... Это про лучшего детского писателя Америки: "Кто такой?"...

    

- Может, они знают кого-то еще? Лучшего, чем Сэлинджер?

- Нет, не знают. Правда, и мы не должны забывать о том, что наши дети сегодня на вопрос о том, что такое "Герой нашего времени", ответили, что это поэма Пушкина... Россия перестала быть "самой читающей страной". Самой читающей страной сегодня оказалась Швеция, это тоже надо нам знать. Если в других странах этот процесс идет постепенно, в течение столетий, то у нас в России произошел мгновенный паралич культуры.

    

- Ваш фильм - это не ностальгия?

- Ни в коем случае! Я вообще человек не ностальгический. У меня тоска по будущему больше, чем тоска по прошлому. У меня есть львиная тоска по будущему! Тоска по идеалу. Который есть, по-моему, основная движущая сила художника, когда он понимает наконец, что дело не в личном успехе, а личный успех - дело техники...

    

- А что вас в этой сегодняшней тяжелой жизни держит на плаву? И что тревожит, чего, может быть, боитесь?

- Что держит?.. Любовь. Любовь к жизни, к людям. Я когда-то вообще думал, что люблю всех. Правда, я был в очень хорошей компании: у меня справа была Лидия Князева, слева - Ефремов, с одного боку - Леонов, с другого - Евстигнеев, с третьего - Смоктуновский. Тут же тебе и Байрон, и Пушкин, а там, как говорится, и до Христа недалеко...

А сейчас у меня компания совсем другая, в конце которой - Гитлер, Сталин... и так далее. Понимаешь, в чем дело: компания другая... Посему и тревожит многое сегодня. А чего я боюсь в этой жизни? Знаешь... я тут сказочку простенькую сочинил.

Спросили как-то у Иголки: "Что, по-твоему, предпринять? В стране нет порядка". - "Как что? - говорит Иголка. - Шить!" - "А что же шить?" - "Ну... можно свадебное платье, можно саван, можно и то и другое на всякий случай"... Спросили у Пивной Кружки: "В стране нет порядка. Что делать?" - "Ну как что... Выпить, - отвечает Пивная Кружка. - Только, ясное дело, не пиво надо сейчас пить... Тут, как говорится, без пол-литры не разберешься".

И спросили у Пистолета ТТ: "Что делать? В стране порядка-то нет". - "Что делать? Ясно что - стрелять, - сказал Пистолет твердо. - Стрелять надо"... Вот такая сказочка получилась.

    

- Мрачная сказка.

- Что поделать. Да это ведь уже и не сказка...

ПОД ЗАНАВЕС

• "Доброе имя - моя неразменная монета"
  Ролан Быков считал себя "человеком успеха"
• Бал имени царя Алексея Михайловича
• "Тайная жизнь" фруктов Юлианы Волож
• Загляните в Книгу судеб
  Гороскоп с 9 по 15 октября
• Человек родился