Современники минувшего века

"Россия в лицах на рубеже эпох" Виктора Ахломова

Жанна ВАСИЛЬЕВА

Г.Нейгауз. 1963 г.

Альбом фотографий знаменитого репортера-"известинца" Виктора Ахломова "Россия в лицах на рубеже эпох" впечатляет не только тем, что собрал под своей обложкой самых известных наших соотечественников - современников минувшего века. В нем можно найти портреты политических деятелей от Хрущева до Горбачева, космонавтов, ученых, поэтов и балерин, писателей и композиторов, музыкантов и архитекторов - среди героев нет людей незнаменитых. Что и понятно: фоторепортер, как правило, появляется перед будущим персонажем своего снимка в момент, когда переменчивый лик фортуны поворачивается к человеку своей светлой стороной. Блеск фотовспышки (особенно в дотелевизионную эпоху) был вестником грядущей славы и гарантией места в вечности. Или по крайней мере - места на завтрашней газетной полосе.

Ю.Любимов на репетиции

Среди снимков, вошедших в альбом, есть обошедшие весь мир и знакомые практически каждому. Как, например, фото двух первых космонавтов с Хрущевым, или снимок растроганного от собственного величия Брежнева, которому его товарищ по номенклатуре прикрепляет к пиджаку очередную награду, портреты Шолохова и Окуджавы, Синявского и Лихачева, Солженицына и Ахматовой... Не потому, что все мы такие прилежные читатели газет, что помним каждый снимок, но потому, что фотографии Ахломова перепечатывались и тиражировались так часто и повсюду, что стали неотъемлемой частью нашей личной памяти. Более того - знаком события.

И.Глазунов. 1964 г.

Скажем, поразительно точная по композиции фотография Андрияна Николаева вместила разом в кадр непосредственность радости космонавта и простодушную озадаченность старушки в платочке позади него, что нечаянно поймала взгляд фотографа, и букет, рвущийся из угла кадра прямо к зрителю. Но не только. Это фото вобрало в себя гораздо больше - фантастичность, ошеломляющую невероятность свершившегося шага в космос для большинства людей, живущих на земле земными заботами же. В одном кадре встретились крестьянская Россия и держава, шагнувшая в космос. Безоглядность порыва прогресса в будущее и терпеливое, много видевшее прошлое, изумленное тем, куда же его вынесла история. Почва и ее росток, коснувшийся неба. Виктор Шкловский напишет своему тезке Ахломову на обороте собственной фотографии: "Вы очень хорошо - умно видите". Ахломов и вправду умно видит. Именно поэтому взгляд мастера смог стать взглядом сотен тысяч людей, увидевших людей и события его глазами. Сделанные им фотографии стали коллективной памятью. Лица людей на них - "Лицом века" (по слову Валентина Курбатова, озаглавившего так свое предисловие к альбому, что, словно нить Ариадны, влечет в глубь века и книг, рожденных им).

Н.Хрущев, Г.Титов, Ю.Гагарин. 1961 г.

Но именно поэтому же собранные вместе и представленные в одной любовно изданной книге, эти фотографии рождают странное ощущение - узнаваемости и отчуждения одновременно. Словно оказалось, что твоя личная память живет себе преспокойно отдельно от тебя. И вообще, она вовсе не твоя, а фотографа. Ты можешь, конечно, узнавать людей на фото и думать, что ты их "знаешь", между тем знает их на самом деле фотограф. Невидимый для нас посредник, открывающий необъятность и неисчерпаемость мира.

А.Тарковский

Фотограф, в свою очередь, конечно, знает, что снимки-слепки мгновений его жизни ведут самостоятельное путешествие по журналам и книжкам, но не догадывается, похоже, насколько они уже присвоены и освоены чужой памятью и сознанием. Или наоборот - знает слишком хорошо и потому хочет напомнить аморфному и склонному к забывчивости коллективному сознанию о точке отсчета - личности, в фокусе чьей камеры так часто сходились линии времени. И потому складывает снимки, сделанные благодаря профессиональной репортерской судьбе, в жанр ... семейного альбома, который посвящается юной серьезной особе - Анечке Ахломовой-Борисовой. Портрет Ани открывает этот альбом вместе с портретом мэра Москвы.

А.Синявский. 1989 г.

Как ни странно, в этом соседстве проявилась не только сентиментальность дедушки, но и осознанный жест художника, соединяющего в книге-ретроспективе частное и публичное. Для Ахломова это зачастую две стороны одной фотографии. Собственно фото и автограф персонажа как след прикосновения, свидетельство встречи и диалога. Ахломов соединяет их, позволяя и читателю тоже насладиться факсимиле автографа, например, Юрия Башмета, вписывающего свое имя в нотный стан латиницей - как имена нот, причем первая буква оказывается сложена из двух басовых ключей.

Личное, сугубо индивидуальное может выразиться в почерке, может - в рисунке: стремительные наброски самолетов и дельтапланов, сделанные знаменитым авиаконструктором Антоновым, говорят о любви к небу, пронесенной через всю жизнь, больше, чем любой толстый том. Но иногда индивидуальность оставляет след даже в официальном документе. Рядом с портретом Бориса Полевого, вполне официальным, со звездой Героя и чередой орденских планок, - письмо за его подписью из журнала "Юность", где Полевой был главным редактором. Это письмо с просьбой дать фотографии на выставку, присланное Ахломову в 1973 году, впечатляет всем - стилем, человечностью, просто масштабом личности. После просьбы о негативе ("разумеется, во временное пользование") Полевой добавляет: "Гарантирую Вам, что мы его не зажилим и, сделав отпечаток, вернем обратно. Тому порукой моя честь старого журналиста". Дело даже не в том, что автор "Повести о настоящем человеке" (которая гремела в те времена и в самом деле была книгой достойной) скромно именует себя "старым журналистом". Не в том, что он находит время лично обратиться к фотографу. Спокойная уважительность интонации вкупе с разговорными оборотами в официальном письме на бланке редакции показывает писателя, умеющего во всяком собеседнике видеть прежде всего человека, для которого статус (его пост, награды и прочее) - внешняя условность. Сегодня, как ни странно, такого рода письмо кажется немыслимым...

После таких факсимиле начинаешь снова и снова вглядываться в фотографии, открывая для себя подробности, не замеченные прежде. И вскоре обнаруживаешь, что сюжет многих снимков образует как раз эта встреча человека публичного и частного. Неважно, снимает ли Ахломов знаменитого литовского поэта Эдуардаса Межелайтиса на зимней рыбалке или Дмитрия Шостаковича в момент, когда ему на утренней репетиции накануне премьеры сообщают мнение "сверху" - "не раздувать премьеру тринадцатой" симфонии. Более того, похоже, его снимки живут именно на этой пограничной территории, где рядом с видимым всем приоткрывается невидимое никому.

Но надо отдать должное такту Ахломова - он никогда не пытается вломиться в эту приоткрывшуюся дверь. Охотничий азарт репортера никогда не превращается у него в беспринципность папарацци. Вспоминая о том, как однажды Рихтеру на "Декабрьских вечерах" преподнесли вместо цветов бутылку отличного армянского коньяка и как он решил его попробовать после концерта в кабинете Антоновой, Ахломов признается: "Не помню, из каких рюмок-стаканов мы выпили "на троих" в кабинете Антоновой. Но то, что у меня не хватило смелости снять Рихтера "распивающего", - точно помню".

Рассказы фотографа о съемках (чего стоит описание чемодана Ахматовой со стихами!), как и с тщанием подобранные цитаты из работ героев снимков, - это отдельная тема. Альбом Ахломова стоит не только смотреть, но и читать внимательно. Альбом, посвященный Анечке Ахломовой-Борисовой, собран для нас всех. Он - неизбежно! - вклад в копилку коллективной памяти России.

    

В.Ахломов. "Россия в лицах на рубеже эпох". М.: "Авангард", 2004.

ПОД ЗАНАВЕС

• Современники минувшего века
  "Россия в лицах на рубеже эпох" Виктора Ахломова
• Победа пейзажа над клоунадой
  "Свет на небе" Мартина Пуденца
• Загляните в Книгу судеб
  Гороскоп с 14 по 20 октября
• Человек родился