Главная | Форум | Партнеры  |
|
КиноКартина |
ГазетаКультура |
МелоМания |
МизанСцена |
СуперОбложка |
Акции |
АртеФакт |
Газета "Культура" |
|
№ 23 (7482) 16 - 22 июня 2005г. |
Рубрики разделаАрхивСчётчики 
|
|
СобытиеТо, что Стрелер завещал"Piccolo Teatro di Milano" привез в Москву Моцарта ОПЕРАДмитрий МОРОЗОВ Один великий музыкант на склоне лет признавался: "Раньше я говорил: я и Моцарт, потом: Моцарт и я, а теперь говорю просто: Моцарт!" Для великого итальянского режиссера Джорджо Стрелера взаимоотношения с Моцартом начались со второго этапа. Да и то не на практике, а в размышлениях, разговорах, книгах и статьях. На практике они начались сразу с третьего этапа. В том смысле, что Стрелер никогда не пытался самоутверждаться за счет Моцарта, привносить в трактовку его опер нечто субъективное ("Я так вижу, я так слышу"). Еще в начале 70-х в своей книге "Театр для людей" Стрелер писал: "Приступая к постановке оперы Моцарта, режиссер оказывается перед трудной и одновременно легкой задачей... У Моцарта все написано - движения, паузы, жесты, внешние и внутренние взаимоотношения, колорит, ситуации, драматические перипетии, атмосфера. Но чрезвычайно трудно дать достойное сценическое воплощение замыслу Моцарта, у которого музыка и ситуация всегда находятся в идеальном равновесии, так что одна никогда не идет в ущерб другой." Именно эту задачу - "дать достойное сценическое воплощение замыслу Моцарта" - и решал великий режиссер в своих моцартовских постановках, первая из которых ("Похищение из сераля") была осуществлена в 1965 году на Зальцбургском фестивале, а последняя ("Cosi fan tutte" - "Так поступают все") - в 1997 году в Пикколо Театро ди Милано. Ее-то и увидели москвичи в рамках "Итальянского сезона в России" на сцене МХТ имени А.П.Чехова. Кто-то был настроен настороженно, если не сказать скептически, памятуя о всего несколькими месяцами ранее показанном на сцене Большого "Фальстафе". Однако тут ситуация принципиально иная. И не только потому, что сама постановка на 17 лет моложе. На сей раз перед нами именно тот спектакль, который ставил Стрелер - тот же театр, где он непрерывно шел все это время, те же исполнители, для которых рисунок ролей отнюдь не был платьем с чужого плеча. Великий режиссер не дожил до премьеры, но работу над спектаклем успел завершить. Таким образом, "Cosi fan tutte"- его последняя постановка, которую с полным основанием называют завещанием Мастера. Мы увидели спектакль абсолютно живой, классически совершенный, чуждый веяниям изменчивой театральной моды и начисто свободный от всякого рода излишеств. В том числе и декоративных: Эцио Фриджерио отказался здесь от излюбленных им гигантских архитектурных сооружений в пользу сценического минимализма. Графика мизансцен, дышащее пространство, в котором почти физически ощущаешь неповторимый аромат юга Италии, цветовая гамма костюмов от Франки Скуарчапино, свет (Джерардо Модика) - все это составляет единую, необычайно гармоничную картину. Актеры-певцы являются ее неотъемлемой частью, не превращаясь, однако, в условные, безжизненные фигуры. Каждая роль проработана до мельчайшего нюанса и при этом идеально вписана в общий ансамбль. Слово "ансамбль" оказывается ключевым и при оценке исполнения вокальных партий. По отдельности лишь Фиорелле Бурато (Фьордилиджи) удавалось подняться выше среднего уровня, зато все были безупречны в ансамблях, которых здесь больше, чем в любой другой моцартовской опере. Точно так же и оркестр Фонда Петруцелли ди Бари сам по себе совершенным не назовешь. Однако под управлением дирижера Джузеппе Ла Мальфа все было сыграно вполне качественно, с ощущением стиля этой музыки, внутренней ее пульсации и, что в данном случае никак не менее важно, темпоритма спектакля Стрелера, работавшего над постановкой совсем с другим дирижером. Поучительный парадокс состоит в том, что, несмотря на отсутствие какой-то оригинальной концепции, это все-таки прежде всего режиссерский спектакль. Притом что "уши" нигде не торчат, рука режиссера видна повсюду - в идеальной соразмерности всех составляющих, в целостной композиции, даже в общей тональности. В "Cosi" ведь так легко удариться в чистый фарс, вплоть до перехода границ вкуса, или, напротив, слишком сгустить драматизм. Стрелер нашел точку золотого сечения, и его работа кажется абсолютно идеальным воплощением духа моцартовской партитуры. В этом, собственно, и состоит высшее мастерство. Также в рубрике:
|