Я здесь, Инезилья...

Рисунки Пушкина: подозреваются все

Беседу вел Виктор КИРИЛЛОВ
Саратов

В самом начале прошлого года издательство "Наследие" выпустило книгу Любови КРАВАЛЬ "Рисунки Пушкина как графический дневник" - итог тридцатилетнего труда. Издание осуществил Институт мировой литературы им. А.М.Горького РАН, оно вышло в серии "Пушкин в ХХ веке". Автор книги - Любовь Александровна Краваль - живет в Саратове. Возможно, ее имя кому-то покажется знакомым: о ней говорил Булат Окуджава в фильме "Храни меня, мой талисман", о том, как нелегко пушкинисту из провинции публиковать свои исследования. Именно Булат Шалвович помог появиться ее первой работе в журнале "Юность". И вот вышла книга.

    

- Вас называют Агатой Кристи пушкиноведения. Вы специально избрали подобный подход?

- Как-то само выходит. Если читателю это интересно, то могу только порадоваться.

    

- Прочитав вашу книгу, уже по-иному видишь рисунки Пушкина. Для меня, например, "...их наполнил шум и звон..."

- Пожалуй, вы правы. Скажу больше - снова и снова вглядываясь в рисунки поэта, я словно каждый день смотрю самый захватывающий сериал. Герои графических сюжетов Пушкина всегда взаимодействуют, они общаются или, наоборот, хмуро отворачиваются друг от дружки; здесь, чтобы разгадать тайну, как в детективном фильме, важна деталь, и Пушкин дает ее крупным планом: пистолет, женская ножка, скрещенные шпаги или вот, например, "игральная карта", на которой изображены два российских императора. В каком удивительном ракурсе узрел поэт низвергающегося Александра I и восходящего Николая! Вы можете возразить: ну, это вы утверждаете постфактум, уже зная историю, а я вам скажу: а вы гляньте на дату рисунка - 1819 год, и в который раз мы убедимся, что Пушкин был пророком...

    

- Позвольте совсем неожиданный вопрос: а что нам дают расшифровки рисунков Пушкина? Ну, положим, нарисовал он Воронцову, или там Лунина, или Пестеля? Ну и что?

- Расшифровки рисунков нам дают то, что дает дневник, - реальную основу для биографии. У нас ведь до сих пор нет основательной биографии Пушкина. Гипотезы, гипотезы, гипотезы. Известно, например, что он был влюблен в Марию Раевскую. Но это гипотеза... Известно, что столь же сильно был он влюблен в графиню Воронцову. Но и это только гипотеза. Рисунки все расставляют по своим местам.

    

- Каким образом?

- В них все имеет значение. Например, количество портретов той или иной персоны: кого-то он рисует один или два раза, кого-то всю жизнь, кого-то рисует небрежно, кого-то тщательно. Иных в контексте семьи - с мужем, с братом, с сестрой, других - рядом с собою. Еще Татьяна Цявловская заметила, что Пушкин рисовал себя возле тех женщин, которые ему нравились. Скажем, вот зарисовка семьи Раевских - здесь есть и Мария, и Елена. А Пушкин рисует себя рядом с Екатериной. Не ответ ли это на вопрос, кто из дочерей генерала Раевского ему нравился больше...

Или Амалия Ризнич. Считается, что Пушкин познакомился с ней летом 1823 года, а первые ее портреты появляются в рукописях только в начале сентября, причем явно пробные, неуверенные. Это что-нибудь значит?

Вот еще - Воронцова. Большинство ее портретов группируется в рукописях около 12-13 декабря 1823 года. Перед балом и после бала, данного Воронцовым 12-го числа. А потом ее портреты исчезают, почти на полгода. И в конце мая он рисует ее уже с неприязнью. Это тоже что-нибудь значит?

    

- Воронцова, Раевская, Ризнич... Вы опровергаете такие романтические истории. С вами хочется спорить...

- А с кем не хочется? Григорий Макогоненко, например, спорит с Т.Цявловской, утверждая, что роман поэта с Воронцовой "есть вершина мифологической биографии поэта". А с Щеголевым разве не хочется спорить? Он прочел в черновиках "Посвящения "Полтавы" строчку: "Сибири хладная пустыня" и построил на ней гипотезу об утаенной любви к Марии Раевской-Волконской.

    

- А ее воспоминания? А бессмертные строки, посвященные ей:

Я помню море пред грозою:

Как я завидовал волнам,

Бегущим бурной чередою

С любовью лечь к ее ногам...

- Прочитайте внимательно об этом в ее записках, и вы убедитесь, что описание у Раевской не очень-то соответствует тому, что запечатлел поэт. Мария вспоминает идиллическую картинку: забавляясь, девочка убегает от волн, и ни слова о том, что дело происходит перед грозою. Не потому ли, приводя эти стихи в воспоминаниях, Раевская опускает первую строку? Многие пушкинисты давно уже оспаривают гипотезу Щеголева. "Сибири хладная пустыня" еще не значит Раевская-Волконская. Из женщин, уехавших за мужьями в Сибирь, Пушкин знал многих: княгиню Трубецкую, Александру Давыдову, Анну Розен, сестру лицеиста Малиновского, да многих. А Наталья Фонвизина считала, что с нее поэт списал Татьяну Ларину. С Алиной Муравьевой он передал свое послание "В Сибирь". Словом, здесь, как в хорошем детективе, каждая может быть "подозреваема"...

    

- В своей книге, если не ошибаюсь, вы ничего не говорите о сличении зарисовок с документальной иконографией. Вы полагаете это необязательным?

- Ни в коем случае. Если я этого не акцентирую, то потому только, что считаю это само собой разумеющимся. Но Пушкин сам "подсказывает" исследователю: главнейшие, характерные черты он переносит из рисунка в рисунок. Нам остается только примечать. Например, у декабриста Василия Давыдова он неизменно отмечает бровь, выгнутую дугой, тонкую, точно китайской кисточкой прорисованную, а еще - мрачную улыбку: уголки его сочных капризных рисунчатых губ загнуты вверх как бы в улыбке, но улыбки нет, взгляд его больших волооких глаз или мрачен, или меланхоличен. Или, например, в портретах Пестеля Пушкин всегда отмечает голый лоб, клином уходящий под начесы волос, коротеньким столбиком - до уха - бачки, обрюзглость щек и подбородка, магнетический взгляд и очень выразительный "завиток" на серединке верхней губы. Один из самых великолепных портретов Пестеля разыскал С.А.Фомичев, но в каталоге Р.Г.Жуйковой он отмечен знаком вопроса. Вопроса тут никакого быть не может. Только восклицательный знак! Такая обрюзглость, такой мощный взгляд, такой бесподобный "завиток" - неповторимый, как отпечаток пальца...

    

- Кстати, о каталоге портретных атрибуций Пушкина. Вы им пользуетесь?

- Разумеется. Работа классическая. Труд Рэдмоны Георгиевны Жуйковой вызывает уважение и восхищение. Каталог позарез был необходим всем, кто занимается рисунками Пушкина, и как он теперь облегчает им жизнь.

    

- Ваши атрибуции там приводятся?

- Да. Часть из них принята, часть критически прокомментирована...

    

- В свое время ваша работа на тему "Пушкин и святцы" стала открытием в изучении рисунков поэта.

- Поэт знал святцы наизусть и имел обыкновение в день того или иного святого рисовать в черновиках какого-нибудь его соименника, именинника - таким способом он кого-то вспоминал, кого-то поминал. Когда числа в рукописях проставлены, это очевидно. Но и когда датировка затруднена, "именинные зарисовки" помогают датировать рукопись.

    

- Например?

- Первый черновик стихотворения "Желания славы" по положению в тетради относят приблизительно к ноябрю - декабрю 1823 года. Можно ли более конкретизировать время? Можно, благо на этом листе нарисованы в ряд три Екатерины: старая хозяйка Каменки Екатерина Давыдова и ее внучки: Екатерина, дочь Аглаи и Александра Львовича, и Екатерина Орлова, урожденная Раевская. А наверху слева нарисован Н.М.Карамзин (определен А.Эфросом) со своей супругой Екатериной Андреевной. А теперь заглянем в святцы: это Екатеринин день, 24 ноября.

    

- Кстати, в своей книге, рассказывая об этом рисунке, вы о Карамзиной не упоминали.

- У меня была плохая копия этого листа, и я сомневалась. Но, когда я увидела рисунок в тетрадях, воспроизведенных факсимильно, все сомнения отпали. Более того, на смежном листе я увидела профиль, который с оговорками считают Амалией Ризнич, а это - тоже Екатерина! Екатерина Захарьевна Стамо (урожденная Ралли).

    

- Разве вы не работаете с подлинниками?

- Увы, даже факсимильные тетради мне труднодоступны или вовсе не доступны... Это все в Москве, в Петербурге, но не в саратовских библиотеках. И не потому, что не хотят их иметь, - уж больно дороги...

    

- Не могли бы вы привести еще пример вашей расшифровки рисунка, где сходилось бы все: и связь с текстом, и детали, и композиция, и святцы?..

- В XIV строфе пятой главы "Евгения Онегина" описывается сон Татьяны. В черновиках меня заинтересовал рисунок под стихами о медведе, преследующем Татьяну:

Она бежит, он все вослед,

И сил уже бежать ей нет.

Здесь нарисован ряд идентичных профилей полнощекого мужчины. С чего бы это? Когда мы поймем, что этот ряд изображает бег медведя пофазно (почти кадр за кадром), все встанет на свои места: первый профиль справа, слегка зачеркнутый, - еще сонный, второй - проснувшийся, растаращивший глазок, третий - упорный, набычившийся ("кряхтя, валит медведь несносный"), у ближайшего к "цели" губки разгорелись, замаслились, расцвели эдаким "чмоком" - поцелуйчиком. Вот такое кино.

    

- А цель для поцелуя - женский профиль слева?

- Ну да, и он хорошо соотносится с пушкинскими зарисовками Анны Вульф, определенными А.Эфросом. Сюжет подкреплен сценкой кота и кошки: кот изображен на фоне мужских профилей, кошка - рядом с женским. Причем, именно такие зарисовки кошек у Пушкина - знак независимости. Этот "знак" очень подходит эмансипированной Анне Вульф.

    

- А кто поклонник?

- Думаю, перед нами общий поклонник всех дев и дам Псковской губернии - Иван Матвеевич Рокотов. Это подтверждают и святцы: здесь есть еще один портрет полнощекого мужчины, очень похожий, но с выпуклыми глазами и без инфантильности - это брат его, Николай Матвеевич. И он не входит в композицию, а нарисован по случаю именин, как и Анна Вульф: 3 февраля - память Анны Пророчицы, а 4-го вспоминается преподобный Николай, игумен Студийский...

    

- Наверняка вы продолжаете свои изыскания?

- У меня еще много неопубликованного. Конечно, хотелось бы, чтоб это вышло в Саратове, тем более в такой год...

    

- От кого это зависит?

- Может, от отцов города, может, от меценатов... А может быть, и от самого Пушкина: если бы он не хотел, то и первая книжка не вышла бы...

    

- Все, кто занимается Пушкиным, признаются иногда в удивительном ощущении его присутствия. У вас такое бывало?

- Однажды меня пригласили в Ленинград на пушкинскую комиссию. Разгромили в пух и прах и даже ответ не выслушали (а у меня на всякую критику - и умную и глупую - триста доказательств припасено). И вот прихожу я зареванная в гостиницу, упала на постель и думаю: "Пушкин, ну почему так? Неужель я все делаю неправильно? Хоть бы знак подал какой!.."

И вдруг радио как громыхнет романсом:

Я здесь, Инезилья,

Я здесь под окном...

    

- В окно выглянули?

- Не сообразила. Мне и этого хватило, до сих пор в изумлении...

ПЛОЩАДЬ ДЛЯ ПУШКИНА

• Я здесь, Инезилья...
  Рисунки Пушкина: подозреваются все
• Немодное искусство
• Всех замучил Балда