Младенец удивляется новизне ощущений

Фестиваль современного танца "Визит в Петербург"

Яна ЮЛИНА
Санкт-Петербург

Следить в Петербурге за извивами развития современного танца - дело хлопотное. "Носители языка" - полусамодеятельные труппки, группки и студии подвизаются в основном в различных клубах и домах культуры, реже - в концертных залах. Возникают они быстро. Исчезают еще быстрее. Один-два спектакля, и - много месяцев молчания (в лучшем случае) или скоропостижная смерть (в худшем). О гастролерах и говорить нечего. Речь, разумеется, идет не о патриархах, чьи творения, как правило, представлены в балетоманских видеотеках. Скорее - об эпигонах и даже эпигонах эпигонов (национальные различия на этом уровне уже теряются), по ним метаморфозы стиля прослеживаются нагляднее. Испаряется харизма лидера, нейтрализуется его творческая воля. Художественной системе, если, конечно, таковая успела сложиться, предложено отвечать самой за себя. Показать панораму жизни скромных тружеников современного танца решило питерское агентство "Визит IE". В корысти его заподозрить трудно: стойким коммерческим успехом в частном прокате пользуются лишь именитые модернисты да мелкие эксплуататоры академической классики. Тем благороднее приложенные агентством усилия: добрый месяц фестивальные спектакли шли на второй по величине балетной сцене города - сцене Театра имени Мусоргского.

Сама панорама, правда, получилась мрачноватой (любопытно, что Конкурс молодых хореографов имени Лопухова буквально повторил ее в миниатюре). Право, странное это искусство, современный отечественный танец. Давно уже модернисты перестали быть гонимыми еретиками. А публики по-прежнему дичатся, будто только что выпущены из андерграундного подвала. Не приучены к ней, как дикари к одежде. Опусы сочиняют протяженные, темные и вялые. Зрители томятся несказанно. Наиболее бойкие норовят эвакуироваться в сравнительно безопасный театральный буфет прямо посреди представления. Быть может, поэтому непритязательно милую миниатюру "Свадьба" Михаила Плешачкова (Саранск) принимали особенно тепло. Забавляясь развязной живостью своих персонажей-марионеток, хореограф вовремя спохватился, что многословные шутки имеют обыкновение превращаться в глупость. И получил приз Конкурса молодых хореографов. За юмор и, очевидно, сострадание к зрителям.

Проблема "хореограф и публика" решена, похоже, лишь для самого почтенного участника фестиваля - Георгия Алексидзе. Осев в Тбилиси в 1972 году, он едва ли не каждый сезон показывает очередную премьеру. Именно на "своего", культивируемого зрителя и рассчитана его рафинированная хореография (были показаны "Диплипито" Канчели и концертные номера). В ее разреженном воздухе каждая поза и каждый жест обретают особую ценность, требуя несуетного, но напряженного всматривания. Сюжет едва намечен, в свою очередь предполагая заведомое знакомство зрителей если не с цветаевской "Федрой"- к ней отсылал Алексидзе на пресс-конференции, - то хотя бы с античным мифом.

Большинство же молодых хореографов явно путают элитарность с угрюмой самодостаточностью. Творческий пар уходит в основном на свистки, а не движение вперед. Словесные декларации обычно шлифуются любовно и тщательно. Иное дело - хореография: здесь чуть ли не каждый горделиво полагается на собственное "нутро". Кто что смотрел на видео, по работам прослеживается довольно четко. С прочитанным и услышанным сложнее. А может быть, и наоборот, проще: большинство балетмейстеров, как правило, выше этого. Иной раз со сцены окатит такой первозданной наивностью, что за собственную испорченность становится мучительно стыдно. Музыкальный же репертуар так щемяще предсказуем, что закрадываются подозрения, будто черпается он в основном из популярных аудиоблоков "Избранные шедевры музыки". (Для тех, кто не знает о подобных кассетах: это когда Вагнер представлен лишь "Полетом валькирий", а Чайковский - первой частью Первого фортепианного концерта).

Принцип подбора прост. Музыка - непременно красивая (желательно Моцарт или Шопен). Или максимально понятная широким массам, как, например, композиции в духе ВИА 70 - 80-х. Можно что-нибудь с претензией, но в то же время не слишком заумное типа оханья, скрежета и всхлипов. Не возбраняется также спеть и самим танцовщикам. В любом случае отношения между хореографом и музыкой выстраиваются сугубо джентльменские: лишь бы шум из магнитофонных динамиков не мешал возне на сцене - вроде ненавязчивого ресторанного наигрыша. Иногда прилежно отанцовывается темпоритмическая сетка. Музыкальные структура, динамика, фактура? Это, очевидно, проходит по разряду ремесленных предрассудков.

А крепких ремесленников (то есть людей, уверенно оперирующих определенным профессиональным языком) предъявлено почти и не было. Насмотревшись всех и вся, отечественные модернисты зачастую бессильны понять, а значит, и перенять главное - композиционную логику. И этим напоминают младенца, который беспорядочно лепечет все когда-либо услышанные слова, каждый раз удивляясь и радуясь новизне ощущений. С небольшой поправкой: вместо радости и удивления - яростная истовость, многозначительная скорбь или тихий восторг, в равной мере отдающие узколобым сектантством.

От этого сразу хочется впасть в занудство и напомнить о прописных истинах. Например, о том, что хореографы-ремесленники - своеобразный балетный "средний класс". И без них бессмысленно и даже как-то неприлично говорить о жизнеспособности той или иной художественной системы. В данном случае - танца модерн. Некоторую отраду, впрочем, принесли вышколенные питомцы питерской консерватории, да и не только они. Но исключения были столь редки и скромны, что вряд ли возможно говорить о намечающейся тенденции.

Отечественные модернисты любят сетовать на бедность. Им всегда чего-то не хватает: репетиционных помещений, сценических площадок, артистов, сценографии, высококачественного звука. И, как говорил в подобном случае литературный классик, "хоть бы один пожаловался на недостаток таланта"... По крайней мере две фестивальные работы показали, что счастье не в деньгах. Второй балетмейстер Театра имени Мусоргского Георгий Ковтун представил одноактный "Концерт для старости". Балет Анжлена Прельжокажа привез нашумевший спектакль "Ромео и Джульетта".

К услугам Ковтуна - обширная профессиональная труппа, изголодавшаяся по новым постановкам, карт-бланш в выборе темы, балетные классы и сцена крупного театра. И что в итоге? Дряблое танцевально-музыкальное ассорти, кордебалетные юноши и девушки, буколически резвящиеся вокруг грязно- линялого существа с крыльями (программка сообщает, что печальные обитатели дома престарелых подбирают и отмывают несчастного ангела, который в благодарность за это уводит их в рай), тот же набор резвостей, но уже на фоне звездного неба. Финал: с колосников спускаются треугольные фигурки картонных ангелов, из кулис ползет густой едкий дым, юноши и девушки обзаводятся голубиными крылышками - всеобщее умиление. Собственно, особых надежд на Ковтуна никто и не возлагал. Не то что на Прельжокажа. Разочарование было жестоким. И Шекспир, и Прокофьев в этом балете, мягко говоря, ни при чем. Во главе угла - плакатная внятность. "Чувствующие" герои противопоставлены воинственной роботоподобной массе. Питерскую публику, закаленную произведениями Бориса Эйфмана, этим не удивишь.

Агрессивная зрелищность комикса (художник-постановщик Энки Билаль), эстетика кинобоевика задерживают внимание ненадолго. Зато беззаботной "глухотой" одаренного хореографа можно беспрепятственно наслаждаться до конца балета. Проблема даже не в бесчисленных купюрах, вставках и перестановках - к этому все привыкли. Все куда непосредственнее. Ну и что, что в оркестре трубит приближающееся шествие: весь марш на сцене в любовной истоме неподвижно лежат парочки люмпенов...

К концу фестивального пути надоедает все, даже собственная ругань. Исчерпаны самые выспренние обороты ("как нет числа оттенкам серого, так нет числа оттенкам самой что ни на есть серой скуки"). Хочется вскинуться и испугаться собственного кощунства. Куда ни кинь, молодых модернистов винят в одном и том же: лексическом однообразии, бессилии перед сложной, развитой танцевальной формой, художественной однозначности. Быть может, просто исчерпал себя сам современный (то бишь "неклассический") танец?

МЕЖДУНАРОДНЫЙ ДЕНЬ ТАНЦА

• Младенец удивляется новизне ощущений
  Фестиваль современного танца "Визит в Петербург"
• Московский Баланчин
  Премьера в Большом
• НАТАЛЬЯ ДУДИНСКАЯ: "Не спела "Интернационал" - вон из училища"!
• Весь мир - тюрьма
  "Ромео и Джульетта" Анжлена Прельжокажа