Бред, но прогрессивный

Госдума приняла в первом чтении поправки к 94-му закону

ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

Юлия АНТОНОВА
Фото Екатерины ЛЯШКО

Федеральный закон № 94 стал классическим примером того, какие последствия нас ожидают, если, по сути дела, автоматически уравнять культуру с другими отраслями. Самое обидное, что ясно это было "на берегу": законопроект бурно обсуждала вся художественная элита страны, настойчиво убеждая законодателей, что многие его положения совершенно неприемлемы для культуры - ни с точки зрения общепринятой мировой и отечественной практики, ни с точки зрения здравого смысла. Однако здравый смысл, как водится, проиграл. Закон был принят. Спустя год пришло время собирать камни... Выводы? Неутешительные. Художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин отчаянно заметил: "Мне иногда кажется, что чиновники обращаются с нами, как с детьми-дебилами из детского сада: они считают, что им виднее, что нам надо". Боюсь, Юрий Мефодьевич немного ошибается: при принятии решений законодатели не то чтобы не ратуют за культуру, они просто ее не учитывают. А результат - закрытые библиотеки, детские музыкальные и художественные школы...

Однако все по порядку. Напомним, что Федеральный закон № 94 "О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд" гласит: любое выделение государственных средств объемом больше 60 тысяч рублей отныне требует проведения тендера или конкурса (причем до 2006 года эта сумма могла составлять 200 тысяч рублей). А с ним, естественно, связаны длительные бюрократические процедуры и огромное количество времени. Смысл документа в том, чтобы сделать распределение бюджетных средств открытым, гласным и, главное, равнодоступным, а потому - на конкурсной основе. Таким образом, государство имеет возможность на широком рынке закупать самый дешевый товар. Конечно, при принятии закона в первую очередь имелись в виду крупные заказы для армии, медицины и т.д. Это все правильно и полезно для экономики, но закон, к сожалению, игнорирует такое понятие, как эксклюзивность услуги или товара. А ведь культуру именно такая "штучная" черта и отличает от всех остальных областей. Так что применительно к ней Федеральный закон № 94 оборачивается полнейшим фарсом: МХТ должен проводить конкурс среди других театров на постановку на своей сцене спектакля Олега Табакова, а Эльдар Рязанов - доказывать, что он лучше других режиссеров снимет фильм по своему сценарию. "Глупо, конечно, объявлять конкурс, например, в Театре на Малой Бронной на постановку пьесы Чехова "Чайка", если у руководства есть договор с неким режиссером Петровым, который может поставить спектакль за 100 тысяч рублей, - попытался в доступной форме иллюстрировать несовершенство закона заместитель председателя СТД Геннадий Смирнов. - Однако по новому правилу театр обязан объявить конкурс. И вот, например, приходит Сидоров и говорит, что поставит пьесу за 50 тысяч. Театр должен отказаться от услуг Петрова, с которым имеет дело много лет, и взять на работу Сидорова, хотя не факт, что тот впишется в необходимую концепцию или вообще умеет ставить пьесы".

Понятно, что, когда закон наберет силу, все сведется к формальности: Роскультура будет объявлять конкурсы и затем признавать их недействительными, но сколько времени, бумаги и, главное, сил это займет, остается только догадываться. "Бред, но прогрессивный", - горько заметил на это заместитель руководителя Федерального агентства по культуре и кинематографии Александр Голутва.

Впервые серьезно о последствиях принятия нового закона заговорили в начале прошлого года на заседаниях в Роскультуре. Тогда осознали, что к традиционным планам теперь добавится бессмысленная бюрократическая волокита по объявлению конкурсов и последующему признанию их недействительными. А директор Политехнического музея Гурген Григорян даже подсчитал, что на оформление одного конкурса у него уйдет 40 килограммов бумаги. "Да, жизнь стимулирует к творчеству", - пошутил Михаил Швыдкой. Его ведомство уже не раз обращалось в Министерство экономического развития и торговли с просьбой учесть при разработке этого закона специфику отрасли, но никаких ответов не получило. "К сожалению, ни разъяснительных писем, ни подзаконных актов, которые бы убрали культуру из числа сфер услуг, пока тоже нет", - добавил Михаил Швыдкой. К слову, в МЭРТ приходило не одно письмо из разных структур по данному вопросу, но министерство, видимо, придерживалось древнеримского принципа: "Закон суров, но это закон".

Следующий виток страстных дебатов о Федеральном законе № 94 наступил, когда Союз театральных деятелей собрал художественную общественность на Второй всероссийский форум весной прошлого года. Тогда стало известно, что многие учреждения культуры уже столкнулись с последствиями нового закона. Так, художественный руководитель Александринского театра Валерий Фокин пожаловался на то, что торжества, посвященные 250-летию русского репертуарного театра, утверждены без сметы, и это, мягко говоря, обессмысливает работу по их подготовке. Руководитель Театра-фестиваля "Балтийский дом" Сергей Шуб привел пример из собственной практики. Ему было предложено заказать костюмы в... ателье по пошиву военной одежды "Звездочка" (представители власти, контролирующие исполнение закона, заявили: "У них же так дешево!"), а не звать профессионального художника по костюмам Аллу Коженкову. Все это смешно в качестве анекдота, но жить в анекдоте - почти трагедия. "Пусть нам объяснят стратегически - ради чего это делается. Ведь все вроде бы делается ради того, чтобы жили хорошо, а мы живем плохо; для того, чтобы учреждения культуры не обманывали государство, а мы вынуждены обманывать", - расстроенно подытожил Александр Калягин.

Подготовка поправок к закону служила заботой Минкультуры почти год. Дело у нас, как известно, долго делается.

Но капля все-таки точит камень. Недавно Государственная дума приняла в первом чтении поправки к 94-му закону. Это внушает сдержанный оптимизм. Сдержанный, потому что, как уверяет заместитель министра культуры РФ Павел Пожигайло, текст уже согласованных поправок дожидался своего часа в недрах Госдумы почти шесть месяцев.

Основной пункт, за который ратуют деятели культуры, предусматривает "размещение заказов на приобретение уже созданных произведений исключительно у единственного поставщика (определенного автора), являющегося обладателем исключительных прав на произведение литературы и искусства, а также на исполнения и постановки". То есть речь идет о том, что если товаром обладает единственный поставщик, то конкурс может не проводиться. Как видим, эта статья возвращает Петру Фоменко право просто поставить в театре Петра Фоменко спектакль Петра Фоменко и ни с кем при этом не соревноваться, равно как и Музеям Московского Кремля - возможность проводить мероприятия к собственному юбилею и не бороться за нее с Третьяковкой. Кстати, в случае благоприятной судьбы поправок, библиотеки тоже будут спасены от коллапса. Трудность учреждений заключалась в том, что их обязали подавать на тендер для приобретения нескольких экземпляров какой-либо ценной книги в свои фонды. Все бы ничего, но зачастую выпуском таких драгоценных фолиантов занимается одно издательство. Соответственно, здесь конкурс тоже неуместен и лишь затруднял бы и так нелегкое положение библиотек.

ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

• Бред, но прогрессивный
  Госдума приняла в первом чтении поправки к 94-му закону

КОНФЛИКТ

• Запрет на запретное искусство
  Сахаровский центр снова оказался в эпицентре религиозно-политического скандала

АРХЕОЛОГИЯ

• "Культурный слой" становится все тоньше
  Строительный бум угрожает историческим ценностям

КИНОРЫНОК

• Эра домашнего формата
  Российский зритель предпочитает DVD