Цветы жизни

Зинаида Серебрякова и Иван Николаев в "Доме Нащокина"

Елена ТИТАРЕНКО

З.Серебрякова. "Тата в карнавальном костюме". 1924 г.

Наверное, устраивать выставку Зинаиды Серебряковой радостно и в то же время чрезвычайно трудно. Оптимизм вселяет как витальная сила этой героини Серебряного века, так и качество ее изящных работ, написанных как будто на одном дыхании. Но как собрать вместе эти работы, разбросанные по музейным и многочисленным частным коллекциям? Как добавить нечто новое к рассказу о той, чьи выставки не такая уж редкость, альбомы изданы изрядным тиражом, а интерес публики подогрет ценами на западных аукционах на ее полотна, порой достигающими полумиллиона долларов? Наконец, как выдержать груз ответственности, неизбежной, если речь идет о классике? А в том, что прославленная художница причислена к сонму классиков, давно нет никаких сомнений. Более того, на русской почве она оказалась одной из самых ярких звезд femme art (этот феномен с легкой руки сотрудников Третьяковки окрестили "искусством женского рода"). Даже всемирно знаменитые "амазонки авангарда" не затмили это светило.

По счастью, в столичной галерее "Дом Нащокина" не стали морочить голову себе и зрителям столь высокопарными материями, как, скажем, попытки встроить Серебрякову в ряд единомышленников по кружку "Мир искусства". Дочь скульптора Евгения Лансере, племянница зодчего Леонтия Бенуа, его брата-акварелиста Альберта, а равно живописца и историка искусств Александра Бенуа, она присоединилась к мирискусникам на позднем этапе, в 1910 году, но ярко выразила дух этого объединения, обогатив его обаянием "женского начала". Простой, доверчивый и спокойный взгляд на мир был присущ ей даже в немолодые годы, невзирая на все перенесенные за долгую жизнь (1884 - 1967) потрясения, утраты и разочарования.

И.Николаев. "Марина и Матвей". 1972 г.

Классическая ясность и гармония, благородство и изысканность - неотъемлемые черты искусства Серебряковой, никогда не изменявшей мощному и мажорному собственному стилю. И это прекрасно видно в работах, собранных на выставке "Детский портрет" и отражающих ее умение строить композицию, обыгрывать колористические нюансы, находить выразительные ракурсы и свежие повороты вековечных сюжетов. Конечно, у Серебряковой свой взгляд на милую сердцу натуру, своя манера, подчас раздражающая сентименталистской сладостью и рокайлевой кукольностью фарфоровых личиков, но и это укладывается в стилистику русского модерна в его мирискусническом изводе (да и физиономическое сходство несомненно). А в отдельных - увы, на выставке малочисленных - "крестьянских" листах виден иной подход, рука автора становится тверже, взгляд - холоднее и суровее, а образы - острее и весомее.

Правда, в "Доме Нащокина" Зинаида Серебрякова предстала не одна, как на проходившей здесь же "персоналке" по случаю 120-летия со дня ее рождения, а в сопровождении своего внука Ивана Николаева. Поэтому на вернисаже в скоплении публики, вполне предсказуемом, мелькали как узнаваемые лица знаменитостей из разных сфер - от кино до экономики, так и вовсе не медийные, зато обладающие без труда уловимым сходством физиономии родственников двух экспонентов. Восходящая к Франции XVIII века, до сих пор свою "французистость" не растерявшая, арт-династия Кавос - Лансере - Бенуа, продолженная семьями Серебряковых и Николаевых, всегда отличалась чадолюбием, явленным в тесноватых залах в Воротниковском переулке в десятках детских портретов. В карандаше, сангине, акварели, темпере, масляных красках, а также на фото: подборка старых семейных фотографий, письма из Парижа с крохотными снимками, помещенное у входа генеалогическое древо тоже достойны внимания. Пожалуй, без них было бы трудно разобраться в хитросплетениях судеб, до того перекрестившихся, что чуть не подставили подножку, когда Зинаида Лансере выходила замуж: ее избранником стал кузен, и для венчания требовалось специальное разрешение. К счастью, близкое родство не повредило четверым отпрыскам, как явствует из рисунков, здоровым, умным и красивым, а вот семейное счастье длилось не так уж долго - в 1919 году инженер-путеец Борис Серебряков умер от тифа, едва успев добраться до своего имения Нескучное под Курском.

Итак, занятия живописью, при всем активном участии художницы в выставках поначалу выглядевшие как хобби, довольно быстро превратились в профессию: некогда хорошо обеспеченной даме, принадлежавшей к петербургской арт-элите, в новой России пришлось своим трудом зарабатывать хлеб насущный. Дети легко приняли роль натурщиков - позировать им было не привыкать, их рисовали едва не с момента рождения: спящими, за обедом или чтением, играющими в домашнем театре, рисующими... Наверное, закономерно, что они и сами стали художниками да зодчими.

Впрочем, ни серьезная профподготовка, ни похвалы Серебряковой со стороны весьма уважаемых критиков не принесли ей успеха при Советах. Можно было забыть о том, что картину 1909 года "За туалетом. Автопортрет" у начинающей художницы практически после первого показа приобрела Третьяковка, что еще в 1910-е годы Серебрякову признали мастером жанровых сцен, что прогремели ее "крестьянские" полотна "Баня" и "Беление холста". В ситуации после 1917 года, когда, пусть ненадолго, стали верховодить авангардисты, мирискусникам чуждые и враждебные, не было заказов для нее и как монументалиста. Не доведена до конца работа в интерьерах Казанского вокзала в Москве, к которой в 1915 году Зинаиду Серебрякову и ее брата Евгения Лансере привлек Александр Бенуа.

После разгрома родового гнезда Серебрякова ищет заработок в Харькове, где делает зарисовки археологических находок для университетского музея, а затем в разоренном родном Петрограде, где служит в мастерских наглядных пособий при Петросовете, работает для театра и пишет портреты балерин. Ослепительное сияние белых тканей, румянец нежных ланит и блеск черных глаз, характерные для ранней Серебряковой из Нескучного, на домашних зарисовках сменяются более пасмурными сценами, словно подернутыми петербургским серо-синим туманом, да сумерками нетопленой квартиры на улице Глинки - когда-то беззаботно и хлебосольно жившего дома семейства Бенуа. И хотя художница стремится не изменить себе как живописцу, а также не отвадить детей от прежних радостей, будь то куклы или игра на рояле, кризис очевиден - не творческий, а банально житейский.

Спасением от нужды и жизни впроголодь кажется подвернувшаяся в 1924 году поездка в Париж - нечто вроде командировки, откуда Серебрякова уже не вернется, хотя ни денег, ни славы в кишащей все теми же авангардистами Франции не добьется. Горестные заметки по поводу своей невостребованности на фоне шумных и модных модернистов, которых она так и не приняла, - в расклеенных по выставке выдержках из писем: в рассказе о парижском периоде они заменили рисунки. Изданные к вернисажу отдельной книжкой, письма эти адресованы в основном старшим детям - с ними художница оказалась разлучена почти на 40 лет. Лишь в годы оттепели Евгений и Татьяна Серебряковы смогут навестить ее в Париже, куда вслед за ней в 20-е годы переехали Александр, ставший во Франции художником более известным, чем мать, и Екатерина, до сих пор упорно стремящаяся пропагандировать ее творчество. По тому же пути движутся и московские потомки - именно они предоставили галеристу Наталье Рюриковой работы Серебряковой, в том числе прежде не выставлявшиеся.

К сожалению, не назовешь большой удачей кураторов сопоставление Серебряковой и Николаева: известный монументалист, достаточно сильный живописец проигрывает своей знаменитой бабке, будучи представлен в основном карандашными рисунками, причем скорее подготовительного характера, нежели имеющими самостоятельную ценность. Не спасает от ощущения анемичности его "детей" даже отрывок из письма Зинаиды Евгеньевны 1947 года, где, обращаясь к дочери Тате (Татьяне Борисовне), она хвалит присланный ею рисунок семилетнего сына. Конечно, любопытно посмотреть на лица продолжателей династии и, как предлагают кураторы, сравнить, как спустя почти столетие пишет своих чад уважаемый член правления МОСХа, но далее познавательного пафос этой части экспозиции распространиться может вряд ли. Зато получился праздник семейный, как это водится в "Доме Нащокина".

ПАЛИТРА

• Цветы жизни
  Зинаида Серебрякова и Иван Николаев в "Доме Нащокина"
• "Дорога к храму" на российском бездорожье
  Юбилейная выставка "Художники Москвы"
• И пусть им общим памятником будет...
  Российско-германская выставка театрального плаката
• Трагический иллюстратор
  К 100-летию со дня рождения Дементия Шмаринова