Невольник лести

250 лет со дня рождения Дмитрия Ивановича Хвостова

Алексей КОРНЕЕВ

"Пушкинъ и гр.Хвостовъ". Карикатура из альбома П.Челищева. 1830 - 1831 гг.

"Благосклонный читатель! Ты зришь пред очами своими жизнеописание знаменитого в своем Отечестве мужа. Дела его и заслуги своему Отечеству столь были обширны, что совместить их в себе может одна лишь соразмерная им память".

Столь высокоторжественным вступлением начинается биография графа Дмитрия Ивановича Хвостова, которая - откроем секрет - написана им самим.

Имя Хвостова принадлежит к печально известным литературным именам - никто из писателей ХIХ столетия не был адресатом стольких эпиграмм и пародий, как он. Судьба одарила его завидным долголетием - обратившийся к поэзии во времена А.П.Сумарокова и М.М.Хераскова, он окончил беседовать с музами, когда всей России стали известны имена А.С.Пушкина, Е.А.Баратынского, Н.М.Языкова... Одно литературное поколение сменялось другим, а он все так же здравствовал и создавал новые творения.

Человек честный, умный и хорошо образованный, член Государственного совета, сенатор, академик, принесший много добра и пользы, Дмитрий Иванович Хвостов имел несчастье быть бездарным поэтом и приобрел печальную славу графомана. Справедливости ради следует сказать, что до начала ХIХ столетия его творения были не хуже появлявшихся в то время произведений. Однако Хвостов не замечал, что классицизм, верность которому он сохранял, уже приходит в упадок. Быть может, рано или поздно Дмитрий Иванович сумел бы понять, что заблуждается, если бы не одно обстоятельство: Хвостов был богат и знатен. Среди литераторов нашлись льстецы, уверившие сочинителя, что он гениальный поэт, творения которого приносят славу России.

С.Галактионов. "Обед у А.Ф.Смирдина". 1823 г.

Простодушный и доверчивый, Хвостов счел отнюдь не бескорыстные похвалы искренними и постепенно сам уверовал в свою гениальность. Стоит ли удивляться, что он с еще большей охотой продолжал писать! Льстецы именовали его патриархом русской поэзии, писателем, который "посрамил Лафонтена, победил Мольера, уничтожил Расина". (Сам же граф уподоблял себя Горацию, воспевшему Бандузский ключ, и посему именовал себя "певцом Кубры" - речки, протекавшей в его имении). Восхваляя творения Хвостова, почитатели его "неувядающего гения" просили кто протекции в сенате, кто поддержки своему журналу, кто денежного пособия, кто производства в чин. И сановный сочинитель делал для них все.

Рассказывают, что А.В.Суворов, родственником и другом которого был Хвостов, умирая, просил его не писать более стихов или по крайней мере не печатать их. Однако граф не внял этой просьбе, приняв слова умирающего полководца за бред. И неудивительно - иначе поступить человек, твердо веривший, что его творения приносят славу Отечеству, не мог.

С одинаковой легкостью писал Хвостов во всех жанрах, какие только существовали в литературе: он создавал стихи лирические, духовные, "о разных предметах", оды, послания, элегии, стансы, сатиры, трагедии, надгробные надписи, мадригалы, эпиграммы, басни, которые сам автор именовал притчами. Увесистый том с замысловатым заглавием "Избранные притчи из лучших сочинителей российскими стихами" сделался для читателей многих поколений предметом насмешек в веселый час. Изумительные превращения происходили с персонажами этих притч по воле автора: попавший в сеть голубь разгрызал ее зубами; осел, обхватив дерево лапами, взбирался на рябину; у осла оказывалась свиная туша; уж становился на колени; ворона роняла сыр из пасти.

Не менее курьезными, чем сами притчи, были авторские пояснения к ним, в которых Хвостов с серьезнейшим видом объяснял, отчего стали возможны такие метаморфозы: "Многие критиковали слово пасть, свойственное только зверям, а не птицам. Автор знает, что у птиц рот называется клювом; несмотря на то, он заменил сие речение употребляемым в переносном смысле, ибо говорится и о человеке: "Он разинул пасть" (Словарь Российской академии)".

Однако Хвостов был знаменит не только тем, что писал бездарные произведения, но и еще одним: он с завидной настойчивостью распространял их. Останавливая знакомых на улице, он часами мог читать им свои творения; приглашая к себе гостей, потчевал их отменными блюдами французской кухни и стихами собственного сочинения; узнав о каком-нибудь званом обеде, являлся на него заранее и раскладывал рядом с приборами свои книги; на балах, затерявшись в толпе гостей, украдкой рассовывал по их карманам брошюры.

"Люблю писать стихи и отдавать в печать", "За труд не требую и не чуждаюсь славы" - такие эпиграфы стоят на титульных листах собраний сочинений графа Хвостова. Этим девизам сановный сочинитель, отдавший поэзии шесть десятилетий, хранил верность до конца жизни. Великое множество раз выходили в свет его творения - от увесистых томов до тонких брошюрок и отдельных листков. Книги печатались на дорогой бумаге, переплетались в роскошные переплеты, украшались великолепными иллюстрациями и дорогим тиснением. Трижды издавал он полное собрание своих сочинений, скупая перед этим весь нераспроданный тираж предыдущего.

Никто творений Хвостова не читал и не покупал, однако автора это нисколько не смущало. С исключительной щедростью дарил он их, рассылая в библиотеки академий, университетов, гимназий, всевозможных ученых и литературных обществ - русских и иностранных, преподносил монархам, сановникам, знаменитым ученым и писателям. Заказывая переводы своих произведений на иностранные языки, граф щедро оплачивал труд переводчиков. По пути в свое имение на каждой почтовой станции Хвостов оставлял свои книги и портреты, чтобы проезжающие проводили время в ожидании лошадей за чтением его творений и знали знаменитого поэта в лицо. Иногда, впрочем, он не ограничивался портретами. Так, морской библиотеке Кронштадта сиятельный стихотворец подарил не только все тома собственных сочинений, но свой мраморный бюст. Этому предшествовало весьма приятное для Дмитрия Ивановича событие - в Ревеле появился торговый корабль "Граф Хвостов", названный в его честь.

Многие поэты, современником которых был Хвостов, - Г.Р.Державин, И.И.Дмитриев, В.А.Жуковский, К.Н.Батюшков, К.Ф.Рылеев, П.А.Вяземский, А.А.Дельвиг, Е.А.Баратынский, Н.М.Языков, - не обошли его вниманием в своих сатирах, эпиграммах и пародиях. А.С.Пушкин, которого граф считал своим последователем, "посвятил" ему оду - великолепную пародию на бездарные и высокопарные творения "патриарха", изобилующие устаревшими словами и тяжеловесными оборотами. В ней "певец бессмертный и маститый" сравнивался с Байроном, с которым у него обнаруживалось и сходство, и различие:

Вам с Бейроном шипела злоба,

Гремела и правдива лесть.

Он лорд - граф ты! Поэты оба!

Се, мнится, явно сходство есть. -

Никак! Ты с верною супругой

Под бременем Судьбы упругой

Живешь в любви - и наконец

Глубок он, но единобразен,

А ты глубок, игрив и разен,

И в шалостях ты впрямь певец.

Хвостов обладал еще одной удивительной особенностью: с одинаковой легкостью он сочинял стихи на все прошедшие и настоящие, счастливые и несчастливые случаи. Знаменитое петербургское наводнение 1824 года вдохновило его на создание послания "О наводнении Петрополя", в котором обстоятельно описывалось это стихийное бедствие. Однако, увы, в памяти неблагодарных читателей из всего пространного творения остались лишь две строки:

По стогнам там валялось много крав (коров),

Кои лежали, ноги кверху вздрав.

Пушкин увековечил и самого сиятельного стихотворца, и его стихотворение "О наводнении Петрополя" в поэме "Медный всадник":

Граф Хвостов,

Поэт, любимый небесами,

Уж пел бессмертными стихами

Несчастье невских берегов.

Хотя Хвостов почитался видным сановником и считал себя гениальным поэтом, он был чужд высокомерия и надменности. Очень доброжелательный и скромный в жизни, Дмитрий Иванович во время прогулок по Летнему саду часто знакомился с приехавшими в столицу провинциалами, приглашал их в гости, угощал обильным и вкусным обедом и дарил на память свои сочинения.

Хорошо знавший свои слабости, Хвостов первый смеялся над ними - в молодые годы, только вступив на поэтическую стезю, он сочинил "Эпиграмму на самого себя", начинавшуюся словами:

Стихи писать

И их читать

Всегда намерен.

В печать их никогда не буду выдавать...

И не вина, а беда стихотворца, что он, уверовав в постоянные похвалы, сделался невольником лести и десятилетия спустя, публикуя "Эпиграмму на самого себя", дополнил ее примечанием: "Автор не сдержал своего обещания, сделанного в молодости, единственно потому, что впоследствии многочисленные друзья автора и с тем вместе друзья российского слова заставили его изменить этому шутливому обету и, напротив, все, все, все печатать он стал, что доказывается семью томами полных его творений".

Своей страстной и бескорыстной влюбленностью в поэзию Хвостов заслужил уважение знаменитых писателей. "Я смотрю с умилением на графа Хвостова за его постоянную любовь к стихотворству... - писал Н.М.Карамзин. - Вот любовь, достойная таланта! Он заслуживает иметь его, если и не имеет".

Умер Дмитрий Иванович в глубокой старости, подготавливая к изданию восьмой том нового полного издания своих творений. Еще при жизни его имя сделалось нарицательным как плодовитого и бездарного стихотворца. Однако мечтавший о славе Хвостов сумел все же добиться своего: благодаря талантливым пародиям и эпиграммам знаменитых современников его имя осталось в истории литературы. Сбылось предсказание, сделанное некогда К.Н. Батюшковым: "Хвостов своим бесславием славен будет в позднейшем потомстве". И в наши дни, когда исполнилось 250 лет со дня рождения Дмитрия Ивановича Хвостова, думается, уместно вспомнить об этом удивительном человеке.

ИСТОРИЯ

• Невольник лести
  250 лет со дня рождения Дмитрия Ивановича Хвостова