Загадки Федора Михайловича

ХI Международный фестиваль камерных спектаклей по произведениям Достоевского

ТЕАТР

Ирина АЛПАТОВА
Старая Русса - Москва

Сцена из спектакля "Бедные люди"

Достоевский для театра - персона загадочная, сложнопостижимая, чаще малодоступная. И притом безмерно притягательная. Хотя самого Федора Михайловича с театром ничего не связывало - пьес не писал, сценических пристрастий не демонстрировал. Но этот изначальный внутренний драматизм, коим пропитана каждая строка - будь то роман, повесть или маленький рассказ! Эти знаменитые психологические "надрывы"! Эти страсти в клочья и заманчивая противоречивость характеров! Да каких там характеров - людей, гениально "сконструированных" писателем, но из абсолютно живого материала! Где драматизм мысли не менее эмоционально накален, чем чувственные перипетии. Где глаза всех без исключения персонажей и впрямь "обращены зрачками в душу" - самого писателя. Впрочем, людям театра все это давно известно.

Но вот тут-то и камень преткновения. Упомянутым людям театра порой кажется, что слово Достоевского всесильно, а тот самый тотальный драматизм самодостаточен. И если что и нужно для сценического бытия его произведений, так это актерское мастерство и темперамент, и не обязательно в режиссерской огранке. А последняя, между прочим, должна бы предусмотреть некий диалог автора-классика с нынешним зрительным залом. Можно бесконечно дискутировать на тему, изменилась ли человеческая суть за прошедшие сто с лишним лет, и не найти однозначного ответа. Но вот что изменились форма подачи материала, интонация, ритмы - это вряд ли кто оспорит. Ну и, конечно, личностность воплощения, без которой - вообще никуда. Это вовсе не значит, что к произведениям Достоевского могут приступать лишь великие таланты и незаурядные человеческие особи. Нет, достаточно и человека "обычного", но желающего и способного все пропустить через себя, хотя бы попытаться это сделать. Взгляд со стороны здесь явно не проходит. И не в первый раз приезжая на фестиваль в Старую Руссу, в этом убеждаешься все отчетливее.

Сцена из спектакля "Игрок"

Как и в том, что в сценическом прочтении Достоевского существуют два основных греха-штампа: так называемая "достоевщина" - с мелодекламацией, падением актера оземь и биением головой о стены, или жалостная слезливость - умилительное присюсюкивание, смакование всех этих словечек: "жизненочек", "маточка" и т.п. Это мы видели не раз и не два, случалось подобное и здесь. Так что формальные поиски зачастую не выглядят всего лишь режиссерскими импровизациями. Нет, это попытка убежать от штампов, найти новые, живые интонации, идя подчас внешним путем. Но всему свое время...

Вокруг да около

Впрочем, фестиваль камерных спектаклей по произведениям Достоевского, порой делящий свое пространство между Старой Руссой и Великим Новгородом, явление весьма своеобразное. С пятнадцатилетней уже историей, которая включила в себя одиннадцать форумов. С международным статусом, полученным в 1996 году. Среди его организаторов и учредителей - Федеральное агентство по культуре и кинематографии РФ, Комитет культуры и туризма Новгородской области (председатель - Наталья Григорьева), Новгородский академический театр драмы имени Достоевского (директор - Виктор Назаров). А сама идея фестиваля, как говорят, зародилась в недрах дома-музея писателя в Старой Руссе, директором которого долгие годы была Вера Богданова (и сегодня принимающая непосредственное участие во всех его делах), а теперь ее сменила Наталья Костина. Ну и, конечно, велика помощь Комитета по культуре и делам молодежи администрации Старорусского муниципального района (председатель - Елена Иванова).

Впрочем, рискну утверждать, что на этом фестивале творческая программа - конечно, важная, но все же часть общего действа. Главное же - погружение в мир Достоевского, его эмоциональную атмосферу, возможность не только в очередной раз все это умозрительно понять, но и удивительным образом почувствовать. Во всем, что происходит вокруг и с тобой лично. В поездках, путешествиях, встречах, разговорах, новых знакомствах. Быть может, потому, что Старая Русса, кажется, мало изменилась с тех давних времен, когда там живал-бывал сам Федор Михайлович. Это - истинный российский провинциальный городок, почти не подверженный лоску и глянцу новой цивилизации. Хотя какое-нибудь игорное заведение с завлекательным названием "Лас-Вегас" и там можно обнаружить. Но оно настолько робко вклинивается в череду малоэтажных домишек с садами, что порой просто незаметно.

И узкая речка Перерытица до сих пор не "оделася в гранит", и булыжные мостовые совсем не предназначены для ультрамодных дамских "шпилек", и в саду Достоевского все так же зреют яблоки, которыми щедро одаривают потом всех участников фестиваля. Улицы всегда пустынны, а скопление народа можно обнаружить лишь на воскресной службе в Георгиевском храме, где и отслужил 11 ноября, в день рождения Федора Михайловича, панихиду отец Амвросий. Батюшка, не лишенный чувства юмора и живого интереса к бренной жизни, частенько посещает и фестивальные мероприятия. Может забавно попенять курящим, что толпятся на крыльце дома: "Знал бы Господь, что человек курить начнет, трубу бы ему приделал. Есть у тебя труба?" - "Нет, батюшка". - "Так брось". И здравия пожелает собравшимся цитатой из пролетарского поэта: "Лет до ста расти нам без старости". И не зря к нему на исповедь ("грехи сыпать") отовсюду люди съезжаются.

Тут все по-домашнему. Как, например, досыта накормить всю эту актерскую братию и жюри во главе с Георгием Тараторкиным, одним из лучших актеров театра Достоевского? За дело берется старорусская средняя школа, носящая имя писателя. Директор Нина Егорова живо организовала учителей, которые вместе со школьными поварами каждое утро вставали к плите, чтобы попотчевать всех потом домашними обедами и ужинами - прямо в классах. А уж как им аплодировали на финальном банкете в школьной столовой - не каждый народный артист такого удостоится.

И все окрестности-достопримечательности показать нам хотелось, чтобы гости не скучали. Из монастыря (будь то известный Варлаамо-Хутынский или еще наполовину лежащий в руинах Косинский, который отважно восстанавливают своими руками одна-единственная матушка с двумя молоденькими послушницами) - в деревенскую баньку, с паром, "хреновухой" и песнями под аккордеон (где солировала глава старорусского Комитета по культуре Елена Иванова). Потом, после коротенькой ночи, - в храм на панихиду по Федору Михайловичу. После службы - на очередной спектакль. Только успевай душевно "перестраиваться".

В поисках знака равенства

Если фестиваль прошлый, юбилейный, был не лишен авангардистского уклона с перехлестами и перекосами в виде обнаженных актеров, читающих Достоевского, стоя на голове, то нынешний частенько устремлялся в русло православное. Рифмуется ли театр с храмом, вопрос спорный, и отвечает на него каждый по-своему. А может, просто для фестиваля обычного, "светского", все эти ритуалы еще в диковинку? Идешь на банальную пресс-конференцию, а попадаешь на предваряющую ее молитву с церковными песнопениями. Или фрагмент литургии начинает спектакль, как было с "Кроткой" петербургского Театра драматических импровизаций. Артист Фалес Зиньковский поделился потом, что это была его идея - создать таким образом атмосферу и настроение. Они и создались, да только, кажется, не совсем те, что были необходимы для восприятия последующего греховного рассказа. А молодые артисты Театра-студии "Артель" из подмосковной Щербинки во главе с руководителем и режиссером Ольгой Огоньковой в спектакль "Человек есть тайна" ввели в текст Достоевского творения святителя Тихона Задонского и духовные песни из собрания старца Николая (Гурьянова). Юные актрисы надели бумажные ангельские крылышки, да только настоящего духовного единения ни с писателем, ни с залом все равно не случилось, несмотря на все старания неопытных исполнителей.

Был и целиком Православный драматический театр "Странник" из Санкт-Петербурга, некогда существовавший в жанре радиотеатра при православной радиостанции, а ныне делающий первые шаги на действенно-визуальной сцене. Вот тут-то одно из неожиданных открытий и случилось. Режиссер Владимир Уваров пытался сделать "Раскольникова" спектаклем-покаянием. И, уповая на духовные прозрения героев, актеров и зрителей, не озадачивался броскими режиссерскими приемами и каким-либо антуражем, кроме парочки стульев и иконы. Но актеры Александр Чередник (Раскольников) и Елена Станчиц (Соня) так глубоко впустили в себя хрестоматийную и всем знакомую историю, что дыхание перехватывало у публики, казалось бы, ко всему привычной. Столь живой и обнаженной правды чувства, мысли, эмоции давно не приходилось наблюдать даже у каких-нибудь прославленных коллективов. А причиной всему - та самая личностность прочтения, когда за персонажем угадывается конкретная человеческая судьба - этого, и только этого, актера. Что само по себе - вещь редкая, а потому драгоценная.

В ситуациях же куда более частых, когда речь идет не о чуде, а о нормальной постановке спектакля, выручает изобретательность формы и и Петербургский ТЮЗ имени Брянцева со спектаклем "Бедные люди" (пьеса Валерия Семеновского по мотивам одноименной повести Достоевского) в постановке небезызвестного Григория Козлова. В строгом пространстве графической сценографии Николая Слободяника Макар Девушкин (Валерий Дьяченко) и Варенька (Юлия Нижельская) отнюдь не выглядели "униженными и оскорбленными". Но наоборот - людьми сильными, по-своему жизнерадостными, полными достоинства и способными (хотя бы на уровне попытки) отстоять свои чувства. Причем не в интуитивных актерских метаниях, но в строго выверенных режиссерских мизансценах.

Им, быть может, отчасти не хватало эмоционального накала. Зато форма и содержание замечательно синтезировались в моноспектакле "Игрок", исполненном Филипом Фратчаком, актером польского Театра имени Хожицы из Торуни. Тут не стоит сбрасывать со счетов виртуозную режиссуру Анджея Бубеня, который при этом бесследно "умер в актере". Последний же покорял темпераментом и накалом переменчивых страстей в предельно выстроенной их партитуре.

Еще одна "партитура" и еще один формальный эксперимент был предложен режиссером Александром Орлоцки в спектакле "Дочки-матери" московской Театральной группы "Декамерон". Все долго гадали, что за "дочки-матери" присутствуют в романе "Братья Карамазовы". Оказалось, на свет божий вытянута линия Лизы Хохлаковой (Екатерина Семенова) и ее родительницы (Ольга Митрофанова) при участии Алеши Карамазова (Игорь Макаров). Спектакль разыграли как концерт, где исполнители сидели за индивидуальными пюпитрами с нотами-текстами и поочередно солировали. Попытка поисковой новизны всегда вызывает уважение, даже если изящная форма подчас доминирует над общей идеей постановки.

Открытый финал

Так вот насчет идеи - понятия столь существенного для Федора Михайловича. Спустя пятнадцать лет фестивального бытия ее, конечно же, стоит обновить и отреставрировать. Спектакли по произведениям Достоевского - это все-таки слишком общо и расплывчато. Быть может, стоит конкретизировать идею каждого нового фестиваля, вписав ее в антураж дома-музея. Или расширить пространство. И упорядочить отбор, сделав его более грамотным и жестким. Ведь не секрет, что в Старую Руссу попадают порой спектакли случайные, которые можно было бы и не видеть вовсе. Камерность пространства отчасти тоже сковывает, а ведь сегодня Достоевского интересно интерпретируют и в опере, и в балете, и в мюзикле, и даже в куклах, не говоря уж о драматическом театре "большого стиля". А потому и в Старой Руссе, а может, и в Новгороде тоже (на каких-нибудь выездных спектаклях фестиваля) хотелось бы видеть не только дань памяти Достоевского, но и некие творческие события, открытия и свершения, которым, конечно же, нужен иной масштаб. Но когда задач много, тогда и работать интереснее. И ждать новых встреч - со Старой Руссой, домом Достоевского, его словом. И с актерами, которые тоже этим живут.

ТЕАТР

• Загадки Федора Михайловича
  ХI Международный фестиваль камерных спектаклей по произведениям Достоевского

КОНФЛИКТ

• Меценатство приветствуется, но не поощряется
  Дарам не нашлось места

НАСЛЕДИЕ

• Десять лет вокруг рок-арта
  В Кемерове открылась выставка "Древнее искусство на скалах"

ВЫСТАВКА

• Шедевры для всех
  Две экспозиции, которые потрясли Красноярск

МУЗЕЙ

• История заводской проходной
  Резец, манометр и турбина попали в экспонаты