Романтизм с вибрацией

Теодор Курентзис исполнил Малера с "Новой Россией"

Дмитрий МОРОЗОВ
Фото ИТАР-ТАСС

Т.Курентзис

В последние годы имя Теодора Курентзиса сделалось столь известным и раскрученным, что кто-то даже предпочитает видеть в греческоподданном маэстро не экстраординарную личность, каковой он является в действительности, но едва ли не "мыльный пузырь", созданный ловкой рекламой. Последняя, надо сказать, и впрямь оказывает Курентзису не самую лучшую службу, вызывая у многих отторжение, распространяемое отчасти и на самого дирижера, и нередко привлекая на его концерты не совсем ту публику. С другой стороны, Курентзис и сам порой отталкивает от себя серьезных музыкантов чрезмерным "аутентистским" ригоризмом, простирающимся во многом уже и на музыку двадцатого столетия. Впрочем, те, кто на подобном или каком-либо ином основании спешат объявить Курентзиса "шарлатаном", делают это, как правило, заочно, не бывая на его выступлениях или побывав разок на какой-нибудь эпатажной программе (например, в рамках Фестиваля "Территория"). Те же, кто следит за творческой деятельностью дирижера более-менее регулярно, хорошо знают, что его трактовки могут быть весьма спорными, но при этом они всегда и неизменно интересны своим ярко индивидуальным характером, не говоря уже о печати большого таланта, и становятся порой событиями такого масштаба, какой в наших залах нынче встретишь нечасто. К таким событиям, несомненно, должна быть отнесена и Первая симфония Малера, исполненная недавно в БЗК с оркестром "Новая Россия".

Надо сказать, подобное сочетание - Малер и "Новая Россия" - порождало не самые радужные ожидания. Еще свежи в памяти их недавний довольно скверный Вагнер (Вступление и Смерть Изольды с Андреем Борейко в КЗЧ) или фрагменты из первого акта вердиевского "Отелло" с тем же Курентзисом в прошлом сезоне, поэтому выбор именно данного коллектива вызывал недоумение. Однако на сей раз Курентзису удалось сотворить чудо. Очевидно, хорошо понимая, что такое Малер, и уже имея опыт сотрудничества с этим оркестром, Курентзис соответствующим образом выстроил репетиционную работу. Не знаю, сколько именно репетиций у него было, но, судя по результату, могу уверенно предположить, что весьма немало. Конечно, "Новая Россия" не заиграла вдруг на уровне Венской филармонии, но зато она в этот вечер оказалась способна в исполнении Малера конкурировать с лучшими нашими оркестрами, а в чем-то даже и уйти вперед. Не состязаясь в звуковой роскоши (каковая, впрочем, преспокойно может уживаться с куда большим количеством всяческих помарок, особенно у духовых, нежели мы слышали в этот вечер), "Новая Россия" вполне могла бы с ними поспорить в том, что касается проникновения в материал, понимания, о чем эта музыка, ее интонирования.

Интерпретация Курентзиса была на сей раз вполне конгениальна Малеру и могла бы выдержать сравнение со многими прославленными образцами. Разве что небесспорным показался чересчур уж брутальный характер, который приобрел лендлер второй части, однако маэстро и это удалось сделать достаточно убедительно. Просто феноменально выстроил он звуковую драматургию первой части, и совершенно грандиозным (можно сказать - титаническим, памятуя название симфонии, пусть даже и снятое потом самим Малером) получился финал. Не обошлось, впрочем, без накладки: во время первой части вдруг потерял устойчивость пульт, и партитура съехала на пол. Курентзис, не растерявшись, до конца первой части дирижировал без партитуры, продемонстрировав, что, в принципе, вполне мог бы без нее обойтись.

Малеру в этот вечер предшествовал Рахманинов - композитор, в ряде своих произведений явно не избежавший влияния старшего современника. Впрочем, к Концерту № 2 для фортепиано с оркестром это еще не относится. С самым популярным из рахманиновских произведений крупной формы случилась в этот вечер характерная метаморфоза. Вроде бы никаких революционных изменений в характере музыки не произошло, все ноты были на своих местах, но при всем том не покидало ощущение, что она звучит как будто в первый раз. Курентзису удалось вернуть ей именно что вот эту первозданную свежесть звучания. Вопреки традиционной при исполнении фортепианных концертов расстановке сил, здесь именно он "командовал парадом", определяя не только темпы, иногда просто головокружительные, но и сам характер звучания музыки. Прекрасный пианист Александр Мельников выдержал предложенный дирижером марафон, в промежутках между своими вступлениями буквально не отрывая от того глаз. В целом ему удалось адекватно реагировать на дирижерские императивы, не поступаясь в то же время собственным слышанием рахманиновской музыки...

Еще одно серьезное опасение развеялось буквально с первых же звуков. Можно было ожидать, что Курентзис преподнесет нам Рахманинова и Малера "без вибрации", как он проделывал это в последнее время с Верди и Чайковским, Шостаковичем и Прокофьевым. В данном случае этого не случилось. Вероятнее всего, потому, что "Новая Россия" - оркестр и без того достаточно проблемный, чтобы заниматься с ним подобными сомнительными экспериментами. Иначе вряд ли удалось бы добиться от него того качества, что было продемонстрировано. Одновременно Курентзис еще раз доказал, что и без всех этих "подпорок" он как дирижер и музыкант более чем состоятелен.

МУЗЫКА

• Романтизм с вибрацией
  Теодор Курентзис исполнил Малера с "Новой Россией"
• Великолепное размножение
  В КЗЧ чествовали Валентина Берлинского
• Звук и отзвук

ПЕРВОЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ

• Бетховенский марафон
• Четыре лика Цветаевой

КНИГИ

• Антон Иванович сердится