Игорь Моисеев. Начало пути

Дневники хореографа

Публикацию подготовила Лидия ШАМИНА

Аккуратные тетради ученика Флеровской гимназии, общие тетради с размышлениями о жизни студента Хореографического техникума при ГАБТе СССР, личные письма и, самое главное, записные книжки Игоря Моисеева периода 1925 - 1942 годов - вот архив, волею судеб оказавшийся в руках Лидии Шаминой. Это бесценный подарок Валентины Анатольевны Смирновой, поклонницы и подруги Нины Борисовны Подгорецкой, балерины Большого театра и первой, гражданской, жены хореографа. Интересоваться историей ансамбля Лидия Шамина начала, еще будучи артисткой моисеевского ансамбля. Учась заочно на факультете журналистики МГУ им. М.В.Ломоносова, она попала на практику в журнал "Советский балет" к ученому-балетоведу Валерии Уральской - именно она посоветовала углубленно изучать творческий метод Игоря Александровича. В результате Лидия Шамина защитила кандидатскую диссертацию, во время работы над которой познакомилась с моисеевцами разных поколений, записала их рассказы, записала и проанализировала практически все, что было написано об ансамбле и самом Игоре Александровиче в отечественной и зарубежной прессе. Она - автор двух сценариев телефильмов об

Игоре Моисееве , статей, интервью, юбилейных буклетов об ансамбле и его основателе. Сам Игорь Александрович очень высоко оценивал работу Лидии. И вот недавно она получила драгоценный подарок - архив Игоря Моисеева, который станет основой готовящейся книги. За полустершимися строками (часто Игорь Александрович писал карандашом, и не всегда ставил знаки препинания) - подробности его творческих и жизненных коллизий, становление ансамбля, жизнь коллектива в гастролях по Сибири, Уралу в 1941 - 1943 годах. Чтобы объяснить некоторые строки из дневников, автор сочла необходимым дать комментарии к наиболее интересным событиям жизни великого хореографа. Стихи Игоря Моисеева публикуются с авторской пунктуацией.

Таджикская экспедиция

И.Моисеев. 1930-е гг.

В 1930-е годы для организации Декад национального искусства республик СССР правительство страны обратилось к артистам Большого театра с призывом оказать профессиональную помощь самодеятельным танцорам, музыкантам и певцам. Тогдашний директор Большого театра, Елена Константиновна Малиновская, зная интерес Игоря Моисеева к народному искусству, предложила ему одним из первых отправиться в такую экспедицию. Для молодого хореографа это предложение было как нельзя кстати - только из одной этой поездки он привез несколько танцев, которые до сих пор идут в репертуаре ансамбля. Один из них, мужской танец с саблей "Шамшири-бозы", блистательно исполнял артист первой труппы, до ансамбля - выпускник Драмбалета и солист Одесского театра оперы и балета Иван Карташов. Он выходил с саблей и ярким шелковым платком: стремительно вращаясь и виртуозно работая кистями рук, он с каждым пируэтом, подбрасывая ткань в воздух, отсекал небольшой кусочек ткани - к концу танца вся сцена была усыпана живописными клочьями. Еще один - женский сольный номер, "Памирский", - сегодня в репертуаре Школы-студии при ансамбле. Вот тексты открыток, которые Игорь Моисеев из Таджикистана посылал в Москву своей матери Анне Александровне.

    

20 февраля 1931 г., Сталин-Абад

М.Кандаурова и И.Моисеев в балете "Красный мак". ГАБТ. 1930-е гг.

Сталин-Абад - это сказка. Вернее, Клондайк: 6 лет тому назад это был разрушенный кишлак, где в теперешнем городском саду бегали шакалы, а теперь как из-под земли выросла столица. Даже мне, чужому человеку, очевидно, каким стихийным темпом растет этот город, окруженный со всех сторон вершинами Гиссарского хребта высотой в пять километров. Грязь здесь утопическая - в полном смысле слова: если бы мне не дали здесь высоких сапог, я бы утонул... Представьте себе грязь, по колено, и днем солнце так печет, что от грязи поднимается пар. Дорога также утомительна, несмотря на все удобства, 11 суток выдержать трудно. Но я счастлив и благодарен судьбе, которая привела меня сюда. Я буквально схожу с ума от впечатлений, произведенных на меня танцами таджиков, в особенности памирцев. По предложению предсовнаркома Ходжибаева, я сделаю несколько номеров под их музыку, которые исполню сам на съезде в Москве.

Музыку переложит композитор Книппер, с которым я сюда приехал. Я уверен, что совместно с Книппером, который оказался чудным малым, мы сделаем блестящий балет на совершенно новых началах. В мое распоряжение дадут несколько национальных костюмов, которые я привезу в Москву. Среди них есть настоящие шелковые бухарские халаты, очень дорогие. Не дождусь, когда увижу Нинулю (балерина ГАБТа Нина Борисовна Подгорецкая. - Л.Ш. ) разодетой в бухарский костюм. Также привезу несколько бубнов для танцев.

Война с Тихомировым

И.Моисеев в балете "Саламбо". ГАБТ. 1932 г.

Василий Тихомиров, балетный премьер и муж первой примы Большого Екатерины Гельцер, будучи во главе всей балетной части театра, был ярым противником всего нового в балете. Особенно не нравились ему оригинальные постановки Касьяна Голейзовского, которыми молодой танцовщик Моисеев, напротив, очень увлекался, активно участвовал в его балетах, считая, что советский балет должен искать новые выразительные пути. Конфликт зашел так далеко, что Моисеев, став во главе инициативной группы, написал письмо с просьбой поддержать Голейзовского на имя директора театра Колоскова. Результат: Игорь Моисеев был отчислен из балетной труппы. Восстановили его в театре по личному указанию Луначарского, но отношения с Тихомировым остались крайне напряженными. В этот период Игорь Моисеев и написал сатирические стихи о Василии Тихомирове. Можно только вообразить реакцию Василия Тихомирова, узнай он про эти стихи.

    

12 августа 1925

Тихомирову

Вы нам дороже всех кумиров

Нам слово новое дано

Мы произносим "Тихомиров"

Когда хотим сказать ...

Для милых дам

М.Плисецкая и Д.Бегак в балете "Спартак". Постановка И.Моисеева. 1958 г.

Молодой, красивый, статный, Игорь Моисеев всегда пользовался успехом у женщин. Достаточно сказать, что сама Екатерина Гельцер выбрала его своим партнером. Со многими сверстницами в труппе у него установились крепкие дружеские отношения, в частности, с Тамарой Никитиной, приятельницей его жены, Нины Подгорецкой, но особенно с Еленой Ильющенко, которая потом много помогала ему в работе с ансамблем. Им обеим Моисеев посвятил дружеские стихотворения.

Елене Ильющенко

У Ильющенко Люси

Рубиновый рот

И к лобзаниям пряным

Он властно зовет

У Ильющенко Люси

Большие глаза

В них таятся и нега,

И власть, и гроза

У Ильющенко Люси

Нет сердца в груди,

Но бурлит у Ильющенко

Лава в крови

По Ильющенко Люсе

Сгорают огнем

Но Ильющенко Люся

Не знает о том

Тамаре Никитиной

Тамара Никитина мила и пленительна

В ней все без сомнения полно обаяния:

И плавность движения, и томность мечтания

Но сердцем Никитина коварна и мстительна

До fortissimo!

Первые годы в театре для Моисеева складывались трудно. После смерти любимого учителя, Александра Горского, после конфликта с Василием Тихомировым для него настал мучительный период выбора собственного пути в искусстве. О том, что волновало молодого артиста в это время, свидетельствует запись в дневнике.

    

24 мая 1926

Всякая цель достигается прочно выдержанной системой. Всякая система должна быть гармонична - в гармонии нет крайностей. Следовательно, не выполняя этого, я деградирую. Средина и постоянство - вот что я должен постигнуть и чем овладеть. Это очень просто (как и все великое), но страшно трудно. Посей действие - пожнешь привычку, посей привычку - пожнешь характер, посей характер - пожнешь судьбу. Если трудно достичь результата (сразу достичь результат легко, но очень трудно удержать его), нужно построить жизнь так, чтобы каждый день хотя бы на миллиметр двигал тебя вперед, укрепляясь на завоеванной территории. Чем резче толчки в твоем прогрессе, тем меньше шансов удержать за собой отвоеванное. Надо отыскать в себе силы бороться со своей природой, а отыскав их, надо найти достаточно хладнокровия и благоразумия не израсходовать их сразу - получится фейерверк. Лучше начать с pianissimo и - creschendo - до fortissimo. Все, что я пишу, известно всем, и очень примитивно, но поступают так очень немногие.

Как фанера над Парижем

Весной 1937 года в Москве усиленно готовились к Всемирной выставке, которая проходила в Париже. СССР должен был убедить весь мир, что социалистический путь развития дает необычайно яркие, высокие результаты. Собирались лучшие силы, например, Вера Мухина специально работала над монументальной скульптурой "Рабочий и колхозница", которая должна была стать эталоном социалистического реализма.

Молодой ансамбль народного танца, которому от роду было несколько месяцев, практически без репертуара, тоже собирались послать в Париж. Посмотреть уровень исполнительства танцоров приехал сам Дмитрий Керженцев, председатель Комитета по делам искусств. Поездка не состоялась: не имея нормальных условий для работы, артисты репетировали в танцевальном зале-шестиграннике в ЦПКиО, где по вечерам трудящиеся отплясывали вальсы и тустепы. А вскоре моисеевцы и вовсе были выгнаны вон.

    

25 июля 1937 г.

Шатин (Анатолий Шатин, руководитель хореографического театра "Остров танца" в ЦПКиО. - Л.Ш.) все время выживает нас из парка. В помещении ломали пол.

    

27 июля 1937 г.

С утра был Керженцев. Просмотрел весь репертуар и эскизы. Молчал как сфинкс, но не был недоволен. Все прошло благополучно.

Коварные парады

В 1930-е годы физкультурным парадам в стране уделялось огромное внимание. Стать постановщиком парада было необычайно почетно - и опасно: в случае провала последствия были самые серьезные, вплоть до ареста. После успешно поставленного Моисеевым парада "Граница на замке" для белорусского физтехникума, что было освещено в печати, его даже не отметили, и он сосредоточился на работе в ансамбле, решив с парадами больше не связываться. Вот как проходила работа.

    

17 мая 1937 г.

Целый день провел на всебелорусском стадионе. Обгорел, но чувствую себя прекрасно. Вечером выехал в Москву.

    

26 мая 1937 г.

С 8 утра на стадионе. Доделывал кусок зарядки с женщинами. Вечером уехал в Москву, сдав всю работу.

    

9 июня 1937 г.

Обдумывал новый план.

    

12 июня 1937.

Зачитал новый план парада в связи с уменьшением количества людей и присутствием детей. Должно получиться прекрасно.

    

13 - 24 июня 1937 г.

Работал над парадом.

    

28 июня 1937 г.

Выдумал танки. Очень удачно!

    

9 июля 1937 г.

Просматривали Косарев и Коган. Остались очень довольны. Все сулят большой успех.

    

12 июля 1937 г.

Парад прошел блестяще. На площадь мне пропуск не дали. Волновался очень. Вечером в гостинице "Москва" все были пьяны и упоены успехом и лезли целоваться. Сидели недолго.

    

23 июля 1937 г.

Был потрясен с утра газетой. Весь белорусский техникум награжден орденом Красного Знамени и переименован в институт... Обо мне ни намека. Через некоторое время, когда Моисеева неожиданно вызвали на Лубянку в НКВД, он не надеялся вернуться обратно. Однако, как пишет Моисеев в своей книге "Я вспоминаю...", последовало всего лишь новое "парадное" предложение от секретаря ЦК ВЛКСМ Александра Косарева: "Товарищ Сталин поинтересовался, почему минский Институт физкультуры имени Сталина не получает наград. Он помнил успех парада белорусского техникума и спросил, кто автор. Назвали вас. Сталин сказал: "Пусть он сделает". Как дополнительный аргумент, Косарев пообещал ему орден. Спорить со Сталиным Моисеев не мог. Его номер назывался "Если завтра война", в нем были задействованы сложные технические конструкции, предметы, с которыми спортсменам надо было показывать филигранную работу, огромные деревянные щиты, мотоциклы. Моисеев предложил даже планер, который парил бы над площадью, но его запретили в высших инстанциях, опасаясь покушения на Сталина. Парад прошел блестяще, Институт физкультуры имени Сталина занял первое место. Однако ордена Моисеев так и не получил - к тому времени Косарева сняли с работы. Записи Моисеева свидетельствуют: работа шла на износ.

    

13 июля 1938 г.

Репетиции начинаются в 7 утра. Вещей нет, а с вещами надо много работать. Находимся под угрозой срыва работы. Никогда еще не было так угрожающе плохо в работе, как в этот раз.

    

14 июля 1938 г.

Вещей нет. Работаю с утра до вечера. Нервы напряжены до отказа. Параллельно надо работать с ансамблем, который вернули из отпуска для участия в концерте для делегатов 1-й сессии РСФСР.

    

15 июля 1938 г.

Работаю с утра до вечера без перерыва. Вещи появляются - снопы, самолеты. Их надо осваивать, а времени почти нет. Подавлен волнением. Жара изнуряет до крайности. Нечем дышать, ничего не ем целыми днями, только пью воду.

    

16 июля 1938 г.

Работаю с 7-ми утра до 12-ти на стадионе, с 12-ти до 4-х в ансамбле и с 4-х ч.30 до 9-ти на стадионе. Вечером в институте было заседание по поводу финала - остановились на моем.

    

17 июля 1938 г.

Медленно выправляю недостатки. Хозяйственная часть по-прежнему режет.

    

18 июля 1938 г.

В институте выходной пришлось снять - работали над заменой не допущенных к участию на площадь.

    

19 июля 1938 г.

Дожимаю как могу. Финала выступления еще нет. Мачта не готова. Должен приехать Косарев. Все выступление необычайно сыро.

    

20 июля 1938 г.

Произошло чудо: в 1 1/2 часа сделал финал, и сразу все сделали чисто. Приехал Косарев, просмотрел, все исполнили блестяще и чисто. Я сам впервые увидел, что выступление получилось. Косарев похвалил. Вечером был концерт ансамбля для сессии Верховного Совета. Прошло блестяще. Удачный день.

    

21 июля 1938 г.

Дожимаю в институте. Ночью состоялась общая репетиция на Красной площади. Ленинград - слабо. Украина вся на театральщине. Белоруссия - хороша зарядка.

    

22 июля 1938 г.

Вчера ночью мотоциклы застряли на мосту - делаем новые скаты. Был в Комитете физкультуры, снял с себя ответственность за хозяйственную часть. Вечером репетировали.

    

23 июля 1938 г.

С утра делали репетицию в костюмах - первую и последнюю. Еще многих костюмов нет. В костюмах здорово проходит линкор. Весь вечер проверяли хозяйственную часть. Завтра парад. Будь что будет.

    

24 июля 1938 г.

На парад не пошел - пошел прямо к выступлению, сам дирижировал флагами. Наше выступление самое значительное и сильное. Студенты были несколько скованы волнением, но все прошло чисто. Правительство дало отличную оценку. Студенты меня качали даже. Все довольны удачным исходом. Слава богу, все позади.

    

25 июля 1938 г.

Удивлен сдержанными отзывами печати. Но наплевать, все равно у нас лучше всех. Вечером блестяще прошли на "Динамо". По Москве пошли слухи об институте. Было много театрального народа.

Кремлевские концерты

С 1938 года ни один концерт в Кремле не обходился без моисеевцев. Сталин обожал "Подмосковную лирику" и мог смотреть ее несколько раз подряд. Кстати, именно за исполнение этого номера артистка Анна Кобзева по его личному указанию получила двухкомнатную квартиру на улице Горького. Как видно из записных книжек Игоря Моисеева, первое появление на кремлевской сцене произошло довольно сумбурно.

    

16 мая 1938 г.

Готовимся к отъезду в Киев. Костюмы уже отправлены туда. Ночью меня вызвал в Комитет Назаров и предложил завтра выступить ансамблю в Кремле. Костюмов нет, но я имел нахальство согласиться, надеюсь подобрать в Большом театре.

    

17 мая 1938 г.

Подобрал в Большом костюмы и всякую дрянь. Особенно смешно одеты мужчины в "Молдовеняске". Блестяще выступили с ансамблем в Кремле на вечере для работников Высшей школы. Назаров был в восторге и пил вместе с ансамблем за дальнейшие успехи.

    

31 декабря 1938 г.

Вечером у ансамбля неожиданный концерт в Кремле. Даем "Крыжачок", "Газахи" в первый раз, "Лирику" и "Юлу". Встречали Новый год с Ниной в Кремле. Прошло очень хорошо. Правительство попросило сверх программы "Молдовеняску".

Долгий путь к "Семейным радостям"

Поставить яркие, самобытные еврейские танцы Игорь Моисеев мечтал с самого начала творческого пути ансамбля. Как-то раз на приеме в Кремле Сталин спросил у Моисеева: "Над чем работаете?" Моисеев ответил, что репетирует сюиты еврейских и цыганских танцев. По просьбе Моисеева Соломон Михоэлс приходил к артистам ансамбля и показывал манеру исполнения танцев. Сталин поморщился: "Разве это нации? Вот украинские, белорусские народные танцы куда интереснее". И работа была прекращена. К еврейскому свадебному танцу "Фрейлехс" Моисеев возвращался потом несколько раз, но всегда получал ответ: "Идеологически несвоевременно". Когда ансамбль стал выезжать в США, импресарио Соломон Юрок предлагал: "Игорь Александрович, в каждом американском городе есть еврейская община: с колоритным еврейским номером мы всегда будем иметь битком забитые залы". Но спущенное сверху "идеологически несвоевременно" оставалось в силе. И только в 1994 году "Еврейская сюита" была поставлена, до сих пор каждый концерт она неизменно бисируется. И не только в Америке.

    

30 сентября 1938 г.

Был в еврейском театре у Михоэлса и договорился о его работе над еврейским танцем.

    

1 ноября 1938 г.

Был у Михоэлса по поводу еврейской сюиты.

    

12 января 1940 г.

Днем был артист Еврейского театра Зускин В.Л. по поводу постановки еврейской сюиты в ансамбле.

    

14 января 1940 г.

Заходил ко мне Зускин с композитором Ямпольским по поводу еврейского танца.

    

15 марта 1940 г.

Прослушивал еврейскую музыку.

    

20 марта 1940 г.

Начала работать Менес (Елена Менес - танцовщица и хореограф. - Л.Ш. ) над цыганским - девушки довольны.

Вперед, со Станиславским!

С первого дня жизни ансамбля Моисеев видел его театром. Балетмейстеру, воспитанному театром, хотелось ставить балеты на материале народных танцев, в которых он видел больше жизни, чем в привычных классических постановках. С другой стороны, ему, не вылезающему из стен Армянской студии его большого друга Рубена Симонова, где он увлеченно ставил со студийцами мизансцены и целые мимические акты, например, "пиратский акт" в мелодраме "Красавица с острова Лю-Лю", не терпелось воспитать артиста новой формации, танцовщика-актера, способного, вживаясь в образ своего героя, выражать его характер движениями. Он и труппу-то набирал "по Станиславскому" - в ансамбле сразу были составы вспомогательные и основные, и первые переходили во вторые, если делали успехи. Кроме изучения танцев, в ансамбле обязательными были уроки актерского мастерства, которые проводили Топорков, Михоэлс. Уже в это время Моисеев задумывался о школе, понимая, что у ансамбля должно быть крепкое профессиональное будущее. Однако все планы смела война. Моисеев прилагал все усилия, чтобы сохранить ансамбль, ведь большинство артистов должно было отправиться на фронт. Труппу пришлось сократить, но признанный ценной творческой единицей, которую необходимо сохранить, в июле 1941 года ансамбль выехал на гастроли по Сибири, Уралу, Дальнему Востоку, Монголии до января 1943 года.

    

20 января 1938 г.

Приступил с ансамблем к изучению системы Станиславского. Делали упражнения по фиктивному жесту. Работают слабо и стесняются.

    

13 ноября 1938 г.

Заходил Степанов, работали над балетом "Юрочка". Очень приятные результаты.

    

17 ноября 1938 г.

Заходил Лев Степанов. Закончили с ним наметку 2-го акта Юрочки. Может здорово получиться.

    

31 мая 1941 г.

Принял из школы ГАБТ трех выпускниц - Чагадаеву, Уменышкину и Пилосову.

    

6 июня 1941 г.

Был на базе (так много лет артисты ансамбля называли Концертный зал им. П.И.Чайковского, где находятся репетиционные залы. - Л.Ш. ) - там идет просмотр детей для нашей школы. Просмотрел девушку Назарову из пионерской группы школы ГАБТ - боюсь, не подойдет.

    

22 июня 1941 г.

Исторический день. Началось все великолепно. На даче встали в 10 утра с Матруниным (художник ГАБТ, делавший первые костюмы для ансамбля. - Л.Ш. ), сделали гимнастику. Работали над "Сном", Матрунин сделал макет 1-го акта, кое-что стало удаваться (в ГАБТ предполагалась постановка балета Игоря Моисеева "Сон в летнюю ночь" по Шекспиру на музыку Мендельсона и В.Оранского. - Л.Ш. ), как вдруг пришла новость, что Германия начала против нас военные действия и бомбардировала Киев, Севастополь, Житомир, Каунас и другие города... Решили ехать в Москву, мне необходимо на мобилизацию. Но сказали, что Москва на военном положении, город затемнен и домой с вокзала не доберешься. Решили ехать утром.

    

23 июня 1941 г.

Ансамбль просил порлностью мобилизовать его на обслуживание фронта. Звонил об этом помощнику тов. Щебакова.

    

4 июля 1941 г.

Был у Храпченко, который подписал бумагу в генеральный штаб о бронировании 12 человек ансамбля от мобилизации. Правительство сочло нужным сохранить ансамбль как высокохудожественную единицу.

    

5 июля 1941 г.

Днем во время работы была воздушная тревога. В организационном отношении дневная тревога страшнее, потому что бомбоубежище не вмещает всех служащих и метро в центре переполняется не в меру. (Ансамбль уже работал в Концертном зале им. П.И.Чайковского, на углу которого находится вход в станцию метро "Маяковская". - Л.Ш. )

    

10 июля 1941 г.

Выяснял вопрос о себестоимости и самоокупаемости коллектива в условиях гастроли.

    

16 июля 1941 г.

С 4-х до 6-ти утра дежурил во дворе. Был на киносъемке ансамбля на Потылихе, где мы снимаемся в оборонном фильме "Мы ждем вас с победой".

    

19 июля 1941 г.

Репетировал к концерту. Зархина (тогда - администратор ансамбля. - Л.Ш. ) отправили передовым устраивать концерты ансамбля в Сибири. Постепенно разбирают мой народ в армию, скоро от ансамбля ничего не останется.

    

25 июля 1941 г.

Уезжаем в 1 час дня... На вокзале был сумасшедший дом. Потеряли в кавардаке часть вещей (саратовскую гармошку и т.д.). Погрузились в два вагона и поехали.

    

1 - 6 августа 1941 г.

Выступаем в Саду Вайнерта (парк культуры в Свердловске. - Л.Ш. ), наши гастроли никак не подготовлены, реклама бедная, а главное, погода ужасная и в Сад никто не идет. Сборы копеечные, положение критическое, потому что из Москвы ансамбль уехал, имея 250 рублей денег. Артисты просят 5 рублей взаймы на обед... Все наши усилия направлены на приобретение в аренду вагонов для того, чтобы можно было ездить по периферии, иначе нам капут... Очень много работаем шефских и госпитальных концертов...

    

30 августа 1941 г.

...Еще в Саду Вайнерта, когда перспективы наши были плачевны, я собрал коллектив и предупредил о необходимости строжайшей экономии. Вынесли решение грузить багаж ансамбля актерскими бригадами.

    

2 сентября 1941 г.

Мы простились со Свердловском и двинулись дальше навстречу судьбе.

ПУБЛИКАЦИЯ

• Игорь Моисеев. Начало пути
  Дневники хореографа