Сердечная достаточность

"Река Потудань". Студия театрального искусства

Наталия КАМИНСКАЯ
Фото Ирины КАЛЕДИНОЙ

М.Шашлова и А.Шебаршин в сцене из спектакля

Малая сцена театра открылась спектаклем о любви. Небольшой зал, в котором вдоль трех стен помещаются примерно тридцать зрителей, стал местом, где играют историю Андрея Платонова про любовь бывшего красноармейца Никиты и студентки медицинской академии Любы.

Категория любви у писателя Платонова, как известно, имеет такие космические масштабы, что ее телесное выражение отходит не то что на второй - на десятый план. Платоновские герои зачастую имеют и не тела даже, а мощи, ибо они бедны, голодны, не снабжены теплым жильем и одеждой, ввергнуты в тяжелые физические испытания. Но, обладая каждый какой-то по истине мировой душой, они любят ближнего и дальнего, скотинку, речку и куст, утро и вечер, революцию и светлое будущее... Любят саму жизнь - именно за счастье любить весь мир.

Материал вполне созвучен тому театральному мировоззрению, что характерно для Студии Сергея Женовача. Из платоновского творчества, к которому театры сегодня обращаются весьма активно, этот уникальный организм выбирает то, что близко именно ему. Ведь у этого писателя есть две, казалось бы, взаимоисключающие, но непостижимым образом согласующиеся позиции: жертвенность индивида в пользу всеобщего счастья и необычайно нежное, острое внимание к этому отдельному индивиду, решительно ничем не примечательному. Женовача и его актеров интересует как раз вторая позиция. Мелодии чистых душ, чем проще и безыскуснее они на поверхностный слух, тем более просятся здесь к исполнению. Отец (Сергей Качанов) потерял было сына в пекле Гражданской войны и жил потерянно, хотя и не роптал на судьбу. Платоновские герои вообще не ропщут, все принимают с тихим христианским мужеством. Но сын (Андрей Шибаршин) вернулся, и далее отец готов жить исключительно ради него и его счастья с Любой. Никита оказался абсолютно таким же, как его родитель. В спектакле есть моменты, когда у них двоих будто совершенно одно лицо, излучающее простодушие, робкую радость и бесконечное терпение.

Сквозная история "Потудани" - это любовь двух молодых людей. У Никиты она достигает такой душевной силы, что парализует плотское желание. "Не могу мучить Любу ради своего наслаждения!" - говорит он и мучается сам, пока не уходит из дома, а Люба, отчаявшись его отыскать, пытается утопиться и потом болеет чем-то вроде чахотки.

Любу играет Мария Шашлова. Лучшую пару для той истории, что интересует Женовача, трудно подобрать. Платоновские женщины при всей их бесхитростности и чистоте всегда более земные, чем мужчины. Люба, выйдя за Никиту замуж, все же заводит нечто вроде естественной любовной игры. Эти эпизоды сделаны с мягким юмором - Никиту дразнят ее босые, розовые пятки или худое плечико, с которого смешно, будто невзначай, спадает бретелька старой нижней рубашонки. Он же, как блаженный молочный теленок, смотрит на все эти прелести. Пара удаляется от нас в светящийся проем двери, а затем каждый одиноко возвращается обратно, в квадрат зрительского внимания. Каждый - со своей и одновременно с их общей печалью.

Представить себе бесконечные любовные сцены, в которых не то что постели, а даже сакраментальных слов "займемся любовью" не может быть по определению, нынче как бы и невозможно. Трудно поверить и в то, что при этом мы имеем дело с совершенно нормальными молодыми людьми. Что если и есть в них какая патология, то называется она - гиперчувствительность сердца. Что в данном случае мы встретились именно что с любовью, а не с занятием ею. А между тем львиную долю недолгого сценического времени занимают как раз любовные сцены - герои смотрят друг на друга, касаются друг друга, заключают друг друга в сердечные объятия. На самом же деле они постоянно слышат друг друга сердцем.

И когда наконец потерявшийся Никита вернется к своей Любе и все, что положено мужу с женой, у них произойдет, у Платонова это прозвучит так: "Он почувствовал, что сердце его теперь господствует во всем его теле и делится кровью с бедным, но необходимым наслаждением".

Вторую часть рассказа, где Никита жил на городском базаре подобно растению, убирал отхожие места и спал на крышке выгребной ямы, Женовач опустил. Герой всего лишь несколько минут побыл в темноте зрительного зала потерянным и забывшим самого себя, равнодушным к жизни существом, чтобы вновь вернуться в яркий свет и залезть в утробу свежеоструганного шкафа (художник Александр Боровский) к ждущей его, простоволосой Любе. Все кончилось хорошо. И не потому, что повзрослевший герой, надо понимать, сделал все, что положено мужу. А потому, что этой невозможной, до последней жилки пронизывающей героев любви суждено продолжение. Что там будет впереди, одному богу известно. Но в маленьком периметре новой сцены Студии театрального искусства любят хороший финал.

ТЕАТР

• Сердечная достаточность
  "Река Потудань". Студия театрального искусства
• Нужны драматические актрисы
  "Дыхание жизни". МХТ имени А.П.Чехова
• Невидимые любимцы публики
  XI выставка "От эскиза до спектакля"
• Янковский вновь на сцене
  Корифею "Ленкома" - 65
• Сигалова. Этюд преодоления
  К Юбилею
• ИРЭНА МОРОЗОВА: Изабелла Юрьева называла меня "зажигалкой"