Краеведческий музей мира

Открылась 3-я Московская биеннале современного искусства

Ирина КУЛИК
Фото Степана РАПЧЕВСКОГО

Р.Редди. "Позолоченная голова". 2006 г.

3-я Московская биеннале современного искусства, некоторые специальные и параллельные проекты которой стали доступны для зрителей еще с середины месяца (и наша газета уже о них писала в двух последних номерах), официально открылась 24 сентября в Центре современной культуры "Гараж". Здесь расположился ее основной проект - программная выставка "Против исключения", созданная одним из самых известных в мире кураторов Жаном-Юбером Мартеном.

Мартен возглавлял бернское Кунстхалле, парижский Центр Жоржа Помпиду и дюссельдорфский музей Кунстпаласт, сделал такие знаменитые выставки, как ставшая классикой "Маги земли" 1989 года, впервые объединившая современное искусство с объектами экзотических традиционных культур и поразившая публику прошлой Венецианской биеннале "Artempo", в которой искусство всех времен и народов представало как инструментарий исследования природы времени. Он - одна из тех фигур, которые не только заложили основы профессии куратора, но и сделали кураторство настоящим искусством. Что еще раз доказала и выставка "Против исключения", впервые поставившая молодую московскую биеннале в один ряд с той же венецианской. В этом году основной проект в "Гараже" оказался едва ли не сильнее, чем главная экспозиция в венецианском Арсенале.

Вроде бы ни к чему не обязывающее название "Против исключения" - не столько тема, сколько девиз (сам Мартен не раз говорил, что не любит тематические выставки, в которых искусство оказывается простой иллюстрацией той или иной идеологии или философии), - не должно обманывать. Экспозиция в "Гараже" - на изумление цельное авторское высказывание. Формат, да и заголовки первых двух московских биеннале, над которыми трудился многолюдный интернациональный коллектив кураторов среднего поколения, - "Диалектика надежды" и "Примечания: геополитика, рынки, амнезия" - напоминали сборник материалов к какой-нибудь философской или политологической конференции (которые в самом деле проводились перед обеими биеннале): каждый из многочисленных кураторов, коллективно работавших над первыми биеннале, представлял здесь свой "доклад", оставляя открытой возможность для дебатов и подведения итогов. "Против исключения" - труд совсем иного порядка: объемистый трактат энциклопедического охвата, тем более удивительный, что энциклопедия эта - сугубо авторская и на первый взгляд прихотливостью словника и классификаций не уступающая знаменитой "Китайской энциклопедии", придуманной Борхесом.

"Против исключения" - своего рода "музей всего", этнографический и научный, естественной, древней и новейшей истории, искусств и ремесел, ошеломляющее собрание реликвий и трофеев, открытий и курьезов, тварей и феноменов. Тут можно полежать под подвешенным к потолку настоящим метеоритом (инсталляция "Курс лечения" швейцарцев Герды Штайнер и Йорга Ленцлингера). Понаблюдать за причудливым алхимическим агрегатом - "Кристаллизацией" бразильца Тунги. Поразмышлять над тем, каким же именно образом англичанину Джейсону Шульману удалось окружить пламя настоящей свечи тройным "Нимбом". Поразиться сюрреалистическим визуальным головоломкам Маркуса Ретца из Берна, умудряющегося, например, изваять рюмку и бутылку таким образом, что, в зависимости от угла зрения, они превращаются одна в другую. И остолбенеть при виде поистине магической иллюзии, созданной москвичом Александром Бродским, спрятавшим в ржавых контейнерах бесконечный мегаполис с хрустальными небоскребами (инсталляция "20 ведер мусора").

Не говоря уже о своего рода зоопарке, который можно обнаружить в "Гараже". Тут есть специально выведенные куры, на примере которых автор "Космополитического проекта с курами" бельгиец Кун Ванмехелен доказывает необходимость скрещивания рас (то есть различных пород птиц) для выживания вида. Черепахи, экзотические оранжевые змеи, скорпионы, тарантулы, лягушки и ящерицы, заселившие изящный, в виде горбатого моста-арки в форме той же змеи, вольер - инсталляцию "Театр мира" китайца Хуана Юн Пина. И стайка зябликов, порхающих с одной элетрогитары на другую, извлекая душераздирающие аккорды, - героев инсталляции француза Селеста Бурсье-Мужено "Отсюда до уха". Биеннальный бестиарий дополняют и чучела одетых в имперские меха зверей - медведя, волка, лисы и зайца, чья процессия образует инсталляцию Дмитрия Цветкова "Ледниковый период".

Сразу на входе в экспозицию тебя завораживает "Водопад информации" немецкого художника Юлиуса Поппа: множество водных капель складываются, как пиксели, в ключевые слова новостных потоков, которые падают и уходят в водосток раньше, чем зритель успевает их прочесть. Впрочем, присутствие неких постоянно пишущихся текстов и историй не покидает на протяжении всей выставки. Элементами этой глобальной записи могут оказаться, например, произведения Риджины Пилаук Уилсон, чьи абстрактные картины-орнаменты, продолжающие традиции искусства австралийских аборигенов, являются на самом деле своего рода летописью ее жизни. Или объект восходящей звезды столичной арт-сцены Хаима Сокола "Перекати-поле (Ризома)" - огромный шар, скатанный из стальных лент, на которых Сокол маркером от руки переписывал всевозможные сакральные для него тексты, от Торы до трактата создателей теории "ризомы" культовых французских интеллектуалов ХХ века Жиля Делеза и Феликса Гваттари.

Такой же "ризомой", то есть переплетением и симбиозом разнородных живых систем и организмов, предстает и сам кураторский проект Жана-Юбера Мартена. И даже наследие классической европейской культуры - от античности до исторического авангарда - в работах современных художников не столько цитируется, сколько прорастает в самых неожиданных формах и материалах подобно некоей не исторической, но генетической памяти. "Парфенон" Валерия Кошлякова, выклеееный на стене полосками скотча, отлично рифмуется с "Картинами из мусора" бразильца Вика Мюниса, где моделями для Атласа, держащего земной шар, или мертвого Марата в ванной послужили сборщики мусора на свалке в Рио-де-Жанейро, а материалом для заснятых на пленку гигантских, многометровых коллажей - сам этот мусор. А "Бульдозер" бельгийца Вима Дельвуа, сделанный из ажурных стальных решеток, повторяющих линии готического собора, перекликается со столь же ажурным "Параллаксом" Дмитрия Гутова, который нужно смотреть, задрав голову, - и тогда железные листы, брошенные на растянутую под потолком металлическую сетку, складываются в супрематическую композицию.

Мартен сталкивает, а точнее, переплетает в сложнейшей системе перекличек, рифм и перекрестных ссылок произведения мэтров современного искусства с творениями носителей различных традиционных культур и работами наивных художников, которые стали настоящими героями биеннале. Даже "Синие носы" в "Гараже" представили музей в музее, посвященный скончавшемуся в 2005 году свердловскому "панк-скомороху" и своего рода концептуалисту-самоучке Б.У.Кашкину. Музей Б.У.Кашкина выглядит как пародия на "Альтернативную историю искусств" Ильи и Эмилии Кабаковых, показанную год назад в том же "Гараже". Только Б.У.Кашкин, в отличие от Розенталя и Спивака, - персонаж не вымышленный, а подлинный, что, впрочем, не мешает ему быть не менее ярким представителем пока что остающейся альтернативной истории отечественного современного искусства.

Впрочем, и известные художники включены в неожиданный контекст. Картины представителя среднего поколения московского концептуализма, интеллектуала и мистификатора Павла Пепперштейна, живописующие галлюцинаторный мир будущего, в котором супрематические формы русского авангарда превращаются в фантастическую архитектуру какой-то постчеловеческой цивилизации, зарифмованы с полиэкранным видео художника из ЮАР Уильяма Кентриджа "Я не я, и лошадь не моя": вынесенную в заглавие поговорку художник взял из положенной в основу фильма стенограммы выступления опального Бухарина на пленуме ЦК ВКП (б), по мотивам которой Кентридж снимает анимацию, стилизованную под конструктивистские фотомонтажи.

Впрочем, не менее убедительной рифмой к Пепперштейну оказываются и работы наивного художника-аутсайдера Александра Лобанова, рисовавшего свои вариации на тему "Охотников на привале", а также портреты Ленина или Сталина в образе охотников с ружьями, в психиатрической больнице. А его гимн оружию в свою очередь отсылает к коллекции настоящих так называемых "афганских военных ковров", созданных анонимными авторами в конце 1980-х в лагерях для беженцев: тут в традиционный орнамент изящно вплетены танки, вертолеты, автоматы Калашникова и даже карты боевых действий.

"Против исключения" - проект, явно чуждающийся любой идеологической тенденциозности, но при этом вовсе не исключающий и столь настойчиво пропагандируемого в последнее время политически ангажированного искусства. Такова одна из самых сильных работ выставки, видеоинсталляция-объект "Звук тишины" живущего в США чилийца Альфредо Джаара. Рассказ о реальной судьбе фотографа из ЮАР Кевина Картера, получившего Пулитцеровскую премию за снимок истощенной суданской девочки, смерти которой ожидает стервятник, и покончившего жизнь самоубийством после обвинений в том, что он снимал вместо того, чтобы помочь ребенку, представлена в виде демонстрирующегося в черном кубе, одна из внешних стен которого выстроена из ярких стробоскопических ламп, фильма из одних титров. Только на секунду зрителя вновь ослепят безжалостными, как фотовспышки, всполохами света и покажут тот самый снимок. А затем сообщат, кому сегодня принадлежат права на эту фотографию - корпорации, которой владеет Билл Гейтс.

"Политическое" на выставке присутствует, но оказывается встроенным в куда более сложную, глобальную и вневременную картину мира, точь-в-точь как танки и вертолеты, вплетенные в традиционный орнамент афганского ковра. Ибо если попытаться сформулировать какой-то месседж выставки Жана-Юбера Мартена, то получится нечто вроде того, что искусство всегда было частью не только всех культур и цивилизаций, но и бытия как такового. Выставка "Против исключения" завершается, как и путь живого существа, образами угасания - гиньольной инсталляцией китайцев Сунь Юаня и Пэн Юя "Дом престарелых", обитатели которого - с голливудским гиперреализмом сделанные манекены дряхлых старцев, смутно напоминающих политических и религиозных лидеров нынешнего мира, - катаются в автоматических инвалидных креслах. А в качестве финала следует настоящая "пляска смерти". Целятся друг другу в отсутствующие головы "Джентельмены" - дуэлянты афробританца Йинки Шонибаре. Безвестные трупы из моргов демонстрируют наряды "от кутюр", в которые их при помощи Фотошопа нарядили художники группы АЕС+Ф (фотосерия "Дефиле"). Здесь же висит диплом лауреата учрежденной Юрием Альбертом премии, согласно уставу которой победитель, определяемый по итогам голосования участников нынешней биеннале, будет похоронен за счет нынешней Московской биеннале, если умрет до открытия следующей. Получивший ее бенинец Ромуальд Азуме, автор диковинной машины "Груз" - помеси скутера и самолетика с крыльями из контейнеров для контрабандной нефти - родился в 1962 году, так что, надеемся, премию он не получит. Впрочем, при виде декоративных гробов, изготовленных Сэмюэлем Кане Квеи, все равно невозможно не улыбнуться - самодеятельный художник из Ганы делает их в форме предметов, наиболее любимых усопшим при жизни. В Москву привезли гроб-рубанок, гроб-кроссовку и гроб - лодочный мотор.

Русские художники в основном проекте нынешней биеннале представлены куда шире, чем на двух предыдущих, но показаны так, что даже оказываются знакомыми незнакомцами. Тотемный столб, изваянный Анатолием Осмоловским в рамках его поисков квазиабстрактных форм, поначалу вполне можно принять за творение каких-нибудь настоящих аборигенов. На выставке "Против исключения" они оказались на равных не с пресловутым "Западом", а со всем миром: нет никаких оснований переживать по поводу как исключенности, так и исключительности.

ПЕРВАЯ ПОЛОСА

• Краеведческий музей мира
  Открылась 3-я Московская биеннале современного искусства

АКТУАЛЬНАЯ ТЕМА

• Небоскребы на набережной Невы
  Строительство башен в Санкт-Петербурге начнется несмотря ни на что

АНОНС

• По следам основателей
• "SOLO" на сцене