На лицо ужасные, добрые внутри

Репортаж с Музейного острова

Екатерина БЕЛЯЕВА
Фото автора
Берлин - Москва

Берлинская золотая шапка. Х в. до н.э.

Берлинцы больше других немцев устали от грязи строек, подъемных кранов, наличия тысяч гастарбайтеров, толкущихся в центре, и, главное, от самого определения города как "большой стройки". Противный ярлык приклеился к Берлину в начале 1990-х, когда после падения стены здесь начались великое переселение народов и переоценка ценностей, свезенных в столицу из двух частей одной державы.

XX век вообще внес слишком много сумятицы в размеренную и упорядоченную жизнь Берлина. Архитекторы прошлого отстраивали город основательно, с конкретной установкой "раз и навсегда". Великий Шинкель одним махом за какие-то 20 - 30 лет дал городу в буквальном смысле все: правительственные учреждения, мосты, театры, библиотеку, университет, музеи, церкви, обелиски и парковые павильоны. Постройки, выполненные по его чертежам, были выдержаны в едином стиле неоклассицизма и в едином благородном сером - истинно берлинском - цвете. Без ложной скромности гениальный немец хотел сделать берлинцев счастливыми, как эллины, поэтому строил, оглядываясь на классические образцы и на вечность.

Статуя бога Гелиоса. II в. н.э. Египет

И вдруг все это внезапно кончилось. Берлинский Акрополь был взорван бомбами союзников в 1945-м. Горожане растерялись. И дело даже не в том, что погибли какие-то конкретные постройки или какие-то знаковые здания - погибла уверенность в завтрашнем дне, которую олицетворяли прочные архитектурные ансамбли Берлина. Почти весь старый город, вернее, его руины, достались ГДР. Вокруг развалов империи Шинкеля выросли бетонные "уроды" советского периода - в том числе и вблизи Музейного острова, который тоже "угодил" в ГДР. "Островные" музеи, чьи здания сильно пострадали от авиабомб, толком так и не были приведены в чувство. С одной стороны, полуразрушенные и неухоженные, они и должны были быть вечным укором и напоминанием о войне, с другой же - берлинцы сами просто боялись начинать стройку на острове. Чувствовали, что если начать, то мероприятие обратится "стройкой века" в прямом и страшном смысле этого слова. Они оказались правы, потому что после разрушения Берлинской стены, когда с музеев сняли "проклятие" и повелели им снова блистать имперским блеском, остров превратился в часть той самой непроходимой "большой стройки".

Фрагмент фрески "Патриотического зала": "Бог плодородия Фрей"

Три года назад с помпой открыли после санации Музей Боде (в нем хранятся коллекция византийского искусства, итальянская и немецкая скульптура от раннего Средневековья до конца XVIII века и собрание монет и медалей) - тот самый, через который проходит наземное метро. Левый угол острова освободился от лесов и строительной грязи, передав эстафету следующему за ним зданию - Пергамскому музею. Самый младший брат музейной семьи (строительство его закончили в 30-е годы прошлого века) оказался и самым болезненным. Однако его решили не закрывать на основательный ремонт - пример Музея Боде, который не работал чуть ли пятнадцать лет, подсказал другое решение. Бюро Освальда Матиаса Унгерса взялось ремонтировать дом Пергамского алтаря и Ворот Иштар без закрытия (только в январе 2010 года музей закроется на несколько дней - будут демонтировать плиты с портала). Так что в настоящий момент здание покрыто лесами и полиэтиленом с копошащимися под ним рабочими, над входом нависают подъемные краны, но тем не менее в музей можно попасть и даже посмотреть там выставку античных мраморов из Милета - малоазийского соседа Пергама.

Следующий пункт посещения острова - три месяца назад открывшийся Новый музей. Сдать объект успели в срок - музей обнажил свеженький фасад и принимает посетителей. Но... Проход к музею снова сопряжен с грязью и неустроенностью, потому что в реальности стройка не закончена, и Дэвид Чипперфилд, автор проекта реконструкции Нового музея, занят сейчас сооружением общего здания-входа на Музейный остров, которое вырастет аккурат перед фасадом Штюлера (исторический архитектор Нового музея), но... примерно к 2020 году. Увы, но сроки сдачи комплекса снова увеличились.

Так что посетителям Музейного острова, чтобы не утонуть в грязи, стоит заходить на остров с "парадного" входа (то есть со стороны Люстгартен и Берлинского собора), который хорош собой, но приземлен, так как скрыта собственно островная перспектива, или же с тыла - через Старую национальную галерею. Отсюда и к Новому музею - самому посещаемому сейчас на острове - можно пройти через чистенький плац и встретить грязь только на выходе.

Детище Чипперфилда производит пока странное впечатление - чем-то музей похож на муаровский флигель-руину, а местами на Австрийский музей прикладного искусства с его постмодернистским укладом. Напомню, что англичанин принял решение не реставрировать знаменитые фрески (пришлось бы писать их заново, как поступили сейчас в Эрмитаже со стенописью Лео фон Кленце, тупо замазанной маслом в советское время), но законсервировать их в том виде, в каком они сохранились после войны, чтобы музей стал еще и памятником истории XX века. Немцам грустно смотреть на эти швы времени - тут их любимые Норны парят над белесым ландшафтом, а Аполлона, Диану и Ниобид можно лишь с трудом рассмотреть на уцелевших кусочках штукатурки. Есть в музее и более трогательные экспонаты - архитектор выбрал самые выразительные куски лепнины и фризов из тех залов, которые были разрушены до основания и лежали грудой мусора, и развесил их по стенам центральной лестницы, как портреты предков. Архитектор явил сугубо английский взгляд на вещи.

Знаменитый бюст Нефертити так и не поместили на вершине лестницы - из соображений безопасности. Впрочем, когда поток туристов немного схлынет, может быть, она еще и переедет из черного кабинета, где ее сейчас можно рассматривать через стекло со всех сторон. Нефертити обрела семью - наконец-то египетская коллекция времени Эхнатона увидела свет в полном объеме. Бесконечные портреты этой династии очень похожих друг на друга людей заняли десятки витрин в нескольких комнатах. Школьники в буквальном смысле штурмуют эти интереснейшие залы.

Залы кипрских древностей также очень популярны у посетителей, можно сказать, что Новый музей - один из главных владельцев изделий из кипрской меди древнейшего периода.

Функцию луврской Ники Самофракийской в Берлине выполняет колоссальная статуя Гелиоса. Его "загнали" в маленькую комнатушку - правда, с куполом, чтобы на бога нельзя было посмотреть, не подняв головы. Секрет такого странного экспонирования прост - берлинский Аполлон не так прекрасен (слишком приземистый и мощный), как его коллеги из Ватикана и Афин, вот и решили переориентировать взгляд смотрящих.

До третьего этажа, где расположился так называемый Музей ранней истории, добредают немногие. Коллекция богатая и для посетителей с детьми совершенно обязательная. Вместе с орудиями труда и украшениями людей каменного века сидят муляжи этих самых людей, одетых в шкуры. А рядом - остовы древних животных. Впечатляет один гигантский экспонат семейства лосиных.

Зато абсолютно все идут в подвальный этаж - к египетским мумиям. Четыре целехоньких экземпляра, как и было обещано газетчиками, которые "пиарили" Новый музей, устроились внизу без стекол и прочих условностей. К ним стоят постоянные очереди из детей и взрослых. Видимо, "почившим" объектам еще долго придется быть палочкой-выручалочкой кураторов этого концептуального по сути музея.

И правильно - после встречи с мумиями выход из музея прямиком в эпицентр строительного процесса кажется уже не таким страшным.

КРАСКИ МИРА

• На лицо ужасные, добрые внутри
  Репортаж с Музейного острова
• КАРЛУШ ПАДРИССА: Мы ездили по Каталонии на повозке
• Осколки Тиффани
  Люксембургский музей временно сворачивает выставочную деятельность

ВСЕ ОБО ВСЕМ

• Встреча на Бисмаркштрассе
• Вавилонскую историю оцифровали
• По следам Хичкока
• Стены Кассандра