Монументы промзоны

Бернд и Хилла Бехер в Фонде культуры "Екатерина"

Ирина КУЛИК

Чуть ли не главный хит нынешнего московского Международного месяца фотографии - открывшаяся в Фонде культуры "Екатерина" выставка "Индустриальные археологи. Бернд и Хилла Бехер" (проект представлен дюссельдорфским Музеем Кунст Паласт при поддержке Немецкого культурного центра имени Гете в Москве и "Volkswagen"). Это первая в столице персональная выставка немецких художников, почитаемых как классики не только фотографии, но и концептуального искусства. Бернд и Хилла, поженившись в 1961-м, начали совместную работу еще раньше - в 1959-м. Как и многие художники-концептуалисты, они занимались не столько поиском новых визуальных образов, сколько коллекционированием и классификацией предметов определенной, выбранной ими категории, а именно различных индустриальных сооружений, построенных без всяких притязаний на архитектурные красоты.

Снимки Бехеров - всегда черно-белые, в одинаковых белых паспарту, с одним и тем же монотонным фронтальным ракурсом и при одном и том же нейтральном освещении, с нейтральным туманным фоном, без людей-стаффажа - запечатлели водокачки, градирни, газгольдеры, силосные башни, элеваторы, доменные печи, угольные бункеры, заводы и шахты. Работы трудно не сопоставить с эстетикой воспевающих индустриализацию фотографий 1920-х годов, в том числе советских - например, с опусами Александра Родченко. Но на самом деле Бехеры создают не продолжение, а постскриптум к этой истории. Они фиксируют не начало, но конец промышленной эры. В отличие от конструктивистской эстетики, их фотографии принципиально статичны - на них уже ничего не строится, не растет и даже не работает. Большинство сооружений, в поисках которых немецкие фотографы исколесили Европу и США, были давно заброшены, а многие и обречены на слом. Бехеры говорили, что снимают монументы промышленной эпохи, не оставившей после себя дворцов, храмов и других более привычных памятников.

Как и подобает настоящему концептуализму, проект Бехеров вроде бы не рассчитан на эстетическое восприятие - в отличие от конструктивистов, немецкие фотографы не ищут в индустриальной архитектуре некую новую красоту. Более того, они разрушают сам столь значимый для 1920 - 1930-х миф о красоте функциональности. Они снимают сооружения одного и того же назначения. Например, водонапорные башни - не для того, чтобы показать, как их функции определяют неизменность их формы, но затем, чтобы удивиться тому, что, вопреки всяческой целесообразности, эти башни во Франции и в США почему-то выглядят совершенно по-разному, и это различие не определяется ни функцией, ни, собственно, дизайном. Какой уж там дизайн у заброшенных промзон?!

Впрочем, каковы бы ни были намерения Бернда и Хиллы Бехер, их фотографии производят поистине гипнотическое воздействие. Еще в 1969 году критики предопределили их эстетическое прочтение, придумав для запечатленных Бехерами построек определение "анонимная скульптура", оказавшееся столь живучим, что в 1990 году Бернд и Хилла Бехер были удостоены награды "Золотой Лев" 44-й Венецианской биеннале именно в категории "скульптура" - несмотря на то, что не сделали ни одного собственно скульптурного произведения. Впрочем, запечатленные ими руины устаревшего прогресса, название и функция которых уже почти стерлись из памяти, завораживают не столько самодостаточной абстрактностью формы, сколько загадочной неузнаваемостью назначения. В них интересно увидеть не только подобие произведений современного искусства, но и, скажем, следы канувшей в небытие инопланетной цивилизации: благо Бехеры никогда не включают в кадр людей и, таким образом, делают эти сооружения несоразмерными человеческому масштабу. В их "типологиях" (определение авторов) нет места людям.

Влияние Бернда и Хиллы Бехер на современную фотографию общеизвестно. Признанные мэтры концептуального искусства, они также стали одними из самых авторитетных преподавателей. Из их класса в Государственной академии художеств в Дюссельдорфе вышли такие признанные звезды современной фотографии, как Андреас Гурски (его выставка тоже прошла в Фонде "Екатерина"), Томас Руфф и Томас Штрут. Впрочем, не менее ощутимое влияние они оказали, похоже, и на кинематограф. Кажется, что именно после снимков Бехеров пустынные индустриальные ландшафты становятся излюбленным местом действия многих фильмов: прежде всего вспоминаются черно-белые, 1970-х годов, фильмы Вима Вендерса. Любитель фотографии, он явно не мог не знать работы своих прославленных соотечественников. Правда, кино наполнило некогда увиденные Бехерами ландшафты вроде бы не предполагавшимся отстраненным концептуалистским искусством эмоциональным содержанием, превратив их в метафору экзистенциального одиночества и отчужденности человека в современном мире. Причем нельзя сказать, чтобы зритель и поклонник современного искусства и арт-хаусного кино не испытывал определенного удовольствия, отождествляя себя с этим романтическим одиноким странником, последним человеком в этом, словно бы пережившем опустошительную катастрофу, мире.

Так или иначе, но заброшенные заводы, фабрики и прочие монументы промышленной эпохи, своеобразную красоту которых мы научились ценить благодаря снимкам Бехеров, уже довольно давно стали перестраивать под музеи и центры современного искусства.

ПАЛИТРА

• Монументы промзоны
  Бернд и Хилла Бехер в Фонде культуры "Екатерина"
• АННИ БУЛА: Важнее всего - терпение и удача

ПЕРСОНА

• ИГОРЬ ГРЯЗНОВ: "Современность в искусстве сегодня понимается неправильно"