Параноев ковчег
“7 дней до потопа”. Театр имени К.С.Станиславского
Ирина АЛПАТОВА
Фото Михаила ГУТЕРМАНА
 |
| сцена из спектакля |
Новый московский театральный сезон, где первооткрывателем на сей раз стал Театр имени К.С.Станиславского, стартовал в экстремально-аномальной ситуации середины августа. Потому и премьерный спектакль “7 дней до потопа” по пьесе братьев Пресняковых и в постановке режиссера Владимира Петрова попал весьма “в тему”, не менее экстремальную – речь идет о грядущем конце света. Последний, правда, должен был сопровождаться бурным ливнем, а потому вызывал у задыхавшейся в дыму столичной публики даже некоторую симпатию. Тема нынче модная, а в творчестве знаменитых Братьев да и режиссера и вовсе популярная. В сезоне минувшем Владимир Петров поставил в ярославском Волковском театре спектакль с обманчивым названием “Прекрасный мир”, где был представлен самый настоящий апокалипсис в версии Мишеля де Гельдерода. Что же до Пресняковых, то достаточно вспомнить хотя бы их драматургически-режиссерскую работу “Паб”, в которой сам Дьявол в экстравагантном обличье Людмилы Гурченко грозил разным президентам и премьер-министрам все тем же скорым “закатом Европы” и прочих континентов. Устами принца Гамлета когда-то было подмечено: “прогнило что-то в Датском королевстве”. Братья Пресняковы сегодня констатируют гниение глобального масштаба, от которого следует избавляться весьма радикально: устроить второй Всемирный потоп, предоставив возможность уцелеть некоему человеку по имени Йон (читай наоборот, и все станет понятно) и тем, кого он пожелает взять на свой “ковчег”. Впрочем, все понятия модернизированы. В роли “ковчега” должна выступить шикарная яхта, выигрышный купон на которую обнаруживается в пачке чипсов “Lays”. А в роли Господа Бога – обыкновенный мерчандайзер (Лера Горин), который и впаривает недотепе Йону (Макс Шахет) нужную пачку. Как известно, братья Пресняковы, претендующие на вскрытие социальных язв в жанре “новой драмы”, не нуждаются в психологических нюансах и в некоей живой противоречивости характеров персонажей, равно как и в непредсказуемости драматургических ходов. У них все выходит “открыто, грубо, зримо”, как сказал поэт, успевший в свое время поработать на ниве плаката. У братьев Пресняковых плакат совершенно замечательно синтезируется с комиксом и глянцем, печатными символами эпохи тупого потребления. Листай странички, читай подписи, в конце концов получишь некий намек на сюжет. Заморачиваться на размышления не стоит: драматургический фастфуд заботливо вкладывается во рты и в головы. Как раз в традициях этого гниющего общества. А на десерт можно получить мессианский монолог обезьяна Артура (Константин Богданов) о смысле жизни и ее истинных ценностях. Впрочем, в этом есть даже что-то трогательное, потому что любая изощренная заумь, что в театральном, что в социальном смысле, в результате все равно сводится к очень простым вещам. Эта плакатность в спектакле обретает и визуальную форму (сценография Владимира Ковальчука, костюмы Аллы Коженковой). Тут тебе и гигантская жестяная банка с консервами, и громадные стеллажи с чипсами, к которым полагаются книги – в качестве “сопутствующего продукта”. И розовый “домик Барби” – жилище второй супруги Йона, юной и гламурненькой (Полина Райкина). И стальные интерьеры бюрократов, и утрированный “театр” с дурацкой актуальной пьесой, в которой играет супруга прежняя (Людмила Лушина), существо богемное и безалаберное, несмотря на зрелый возраст. Ну а коль уж от интерьеров мы перешли к людям, в них обитающим, то в компанию стоит добавить пустоголового сыночка (Илья Бочарников), в целях экономии предлагающего гостям на своем дне рождения угощаться листьями коки: дешево и весело. Активнее прочих жует листочки Полицейский (Александр Горшков), случайно появившийся в доме и вынюхивающий проявления исламского терроризма. Людскими именами всех их братья Пресняковы не наделяют. Каждый, понятное дело, представляет какую-то социальную прослойку и одновременно каждый – маска с минимумом человеческих черт, но максимумом их выразительности. Все это разговаривает, гримасничает, поет и пляшет, выясняет отношения, решает деловые вопросы, создавая иллюзию бурной и непрекращающейся жизнедеятельности. И в каждом эпизоде драматурги и режиссер умудряются поставить жирный крест на том или ином проявлении этой жизнедеятельности. Отринуты супермаркеты и офисы, театр и домашний очаг, ну и так далее. Понимаете теперь, сколь сложна задачка бедолаги Йона – Шахета, ежеминутно убеждающегося в том, что никого из этой компании брать с собой в новую жизнь категорически нельзя, лучше утопить. У настоящего Ноя, как известно, были и звери, каждой твари по паре, причем твари бессловесной и бездушной. Сегодня у нас другой расклад. У братьев Пресняковых жизнь тоже загнивающего зоопарка вписана в человеческий социум. Там Волчица (Лада Марис) пьет горькую. Пантера (Ирина Коренева) вертит бедрами “на соблазнение”. Кабан (Михаил Ремизов) – аналог хромого и нищего ветерана, список можно продолжать. Но, услышав о новом потенциальном хозяине, покупателе живности, все тут же обретают “товарный вид”, и давай выплясывать, демонстрируя этот “товар мордой”. Понятное дело, что замороченный Йон отбирает лишь молчаливую гориллу Артура, тихонько сидящую в уголке и не принимающую участия в зверином беспределе. Равно как в конце концов и в свой побег в будущее он желает взять одного лишь Артура, вдруг заговорившего на человеческом языке о самом главном. Но не тут-то было. Весь этот попеременно являющийся перед нами людской мирок яростно штурмует плавсредство, на поверку оказавшееся всего лишь моторной лодкой. Отталкивая друг друга локтями, пиная ногами, перекрикиваясь и переругиваясь, все рвутся к спасению. Пока разошедшийся сынок вдруг не возьмет, да и не прихлопнет из револьвера строптивого папашу. Мол, если погибать, так ты первым будешь. И вот, пока царит эта суматоха с убийством, под шум начинающегося дождя в лодку с достоинством взбирается одна только обезьяна и отплывает в неизведанное, дабы эволюция могла стартовать по новому кругу. Впрочем, застреленный вроде бы Йон – Шахет в эпилоге спектакля Владимира Петрова вдруг медленно встает и начинает темпераментно и от души отплясывать нечто невообразимое под дождевыми каплями. Он-то понимает, что и в новом мире, предложенном братьями Пресняковыми, явно не будет ничего хорошего. Так хоть умереть с удовольствием…
