Бродячая труппа столичных трагиков

"Гамлет". Театр им. К.С.Станиславского

Наталия КАМИНСКАЯ
Фото Михаила ГУТЕРМАНА

В.Гаркалин - Гамлет, И.Гринева - Офелия в сцене из спектакля

В принципе, наверное, любой гуманитарно образованный человек может поставить спектакль. Никому не возбраняется. Но коль скоро спектакль играется не дома и не в кружке художественной самодеятельности, а, напротив, в профессиональном театре и с профессиональными артистами, не стоит и удивляться, что к нему может быть предъявлен соответствующий счет. При этом возглас: "Кто бы мог подумать, получилось!" - свидетельствует только о том, что возможности природы безграничны. Что у некоторых индивидуумов, работающих в смежных с режиссурой профессиях, могут внезапно открыться режиссерские способности. Но и это счастливое обстоятельство никак не отменяет известной суммы профессиональных умений.

Короче, к Дмитрию Крымову как к художнику театра, одаренному живописцу и сыну своих прославленных родителей, только и может быть предъявлен подлинный театральный счет. Любой другой был бы попросту унизителен. Крымов поставил в Театре им. К.С.Станиславского ни больше ни меньше "Гамлета". Пригласил на заглавную роль Валерия Гаркалина, Гертруду предложил Татьяне Лавровой, Офелию - Ирине Гриневой, Полония - Борису Романову, а Клавдия - Николаю Волкову. В собрании подобного созвездия с ходу просматривается антрепризная метода. Но отнюдь не дешевая и легковесная - слишком серьезная собрана вкупе с Шекспиром компания. Впрочем, от Д.Крымова вряд ли можно было ожидать постановки французской пьески с участием, скажем, персон шоу-бизнеса. Не та закваска. Ну так по ней и спрос.

Отчего же именно "Гамлет"? Оттого, что пьеса недурна? А не маловато ли будет такого аргумента для столь серьезного предприятия? Как ни стараюсь, однако другой аргументации на ум не приходит. Трехчасовой спектакль не подсказывает ни сколько-нибудь новой концепции вечного сюжета, ни хоть какого-никакого свежего акцента, ни стилевой, на худой конец, игры. Так бывает именно в самодеятельности - играем, чтобы играть, чего же боле? "Боле", правда, предложен новый перевод А.Чернова. Вот образец из ключевой, между прочим, сцены разговора Гамлета со своей матерью. Извольте:

Гертруда: - Вы говорите, точно пустомеля.

Гамлет: - Вы говорите, точно из борделя.

Чистота рифмы. Простота мысли. Жаль, не так все просто с развитием сюжета. Момент, когда принц Датский начинает симулировать сумасшествие и пугать своим поведением королевский двор, бесследно провалился в какую-то смысловую трещину. Дальнейшая деятельность Полония и Клавдия в результате лишена мотивов. Зрителю, паче чаяния не знающему содержания, на этом "Гамлете" делать нечего. А знающему? Его удел - дотерпеть до финала. Кое-кто из звезд играет так, что временами смотришь в пол - оттого что стыдно. Т.Лаврова что-то иногда намекает на "новое прочтение" образа Гертруды. Кажется, королева вовсе не любит Клавдия, кажется, даже рада, что Гамлет разыграл "Мышеловку". Так, наверное, в броуновском хаотичном движении частиц возможно внезапное рассмотрение чего-то отдельного. Но ненадолго. И не судьбоносно.

Растерянность, беспомощность и грубый наигрыш известной актрисы просто чудовищны. А неосмысленная суетливость замечательного Б.Романова? Сказать, что он играет плохо, было бы неточным. Он с привычной органикой играет совершеннейшее ничто.

Розенкранц, Гильденстерн, Горацио и Лаэрт выходят на сцену исключительно для хоть и невнятного, но неумолимого развития сюжета. И.Гринева мается весь первый акт, чтобы во втором выдать блистательную сцену сумасшествия. Не зависимую ни от чего окружающего, а только лишь от собственного таланта и от выигрышности самой сцены.

В.Гаркалин? Вот это отдельная повесть, которой, пожалуй, нет печальнее на свете. Артист, еще лет шесть назад претендовавший на звание одного из самых интересных и перспективных в Москве, радостно отдался теплым волнам антрепризы. Волны не только смыли с его персонажей визуальные признаки интеллекта и серьеза, но и основательно прополоскали их нутро.

Перед нами отмытый до блеска аппарат для смены выражений лица и интонаций. И что с того, что он темпераментно читает стихи, натурально рыдает, сопит и посыпает себя опилками из разверстой Офелиной могилы?

Не в том, как говорится, вопрос. А в том, как антрепризный герой-любовник со стажем, прыгая из одной надувной сценической кровати в другую и бесстрашно снимая перед залами штаны, мечтал о роли Гамлета. И получил ее. И ровно ничего не смог сказать в ней почтенной публике.

Однако есть в крымовской затее один фрагмент. Как знать, может быть, именно в нем и содержался зародыш замысла? Этот фрагмент категорически не мог спасти целого, и этот печальный факт выглядит особенно убедительно. Замечательный эфросовский актер Н.Волков, играющий Отца и Клавдия, живой осколок большой эпохи большого театра, в спектакле Д.Крымова, собственно, и несет функцию этого сверкающего осколка. О, эта манера вкрадчивого и интеллигентного размышления, этот нездешний лоск неторопливого, акварельного артистизма, эти исповедальные a parte, ни коим образом не разрушающие "четвертой стены"! Какое все это имеет отношение к Клавдию? Вопрос риторический по отношению к зрелищу, лишенному смысловых опор. Можно только фантазировать, что это был бы за Клавдий в том театре, который мы потеряли. Если в затее Д.Крымова планировался элемент ностальгии, то за это - отдельное спасибо.

Все остальное являет собой "бродячую труппу столичных трагиков". Именно так представил Полоний Гамлету актеров "Мышеловки". Именно такой тип театра, похоже, и становится нашим уделом.

ТЕАТР

• Бродячая труппа столичных трагиков
  "Гамлет". Театр им. К.С.Станиславского
• Строитель с театральным "вирусом"
• "Ура, король!"

ТЕНДЕНЦИЯ МЕСЯЦА

• В гостях, как дома