Отец ГЕОРГИЙ КОЧЕТКОВ: "Христианин не должен быть обскурантом"

Беседу вел Борис ФАЛИКОВ
Фото Павла МАКСИМОВА

Отец Г.Кочетков

Священник Георгий КОЧЕТКОВ - явление необычное в современном православии, которое не слишком жалует активность за пределами церковных стен. Еще 30 лет назад он начал миссионерскую деятельность в основном среди интеллигенции, что в ту пору каралось по всей строгости закона. Последовало возмездие - Кочетков был изгнан с последнего курса Ленинградской духовной академии, но миссионерства не прекратил. Продолжает его и сейчас, наталкиваясь на непонимание и сопротивление теперь уже внутри Церкви. Своими попытками сделать православное учение ближе современному человеку (в частности русифицировать литургию) он навлек на себя обвинения в "обновленчестве". Отец Георгий - всесторонне образованный человек, в своей работе по переводу богослужения на русский язык он сотрудничает с такими крупными учеными, как академик С.С.Аверинцев. Мы встретились с Георгием Кочетковым в Свято-Филаретовском институте, ректором которого он является.

    

- Сейчас нередко можно услышать от православных людей, что нужна своего рода аскеза, отсечение себя от светской культуры, что, мол, груз этой культуры мешает основной заботе о спасении души. Я знаю, что вы великолепно разбираетесь в живописи, литературе, философии. Вам это не мешает?

- Есть люди, для которых быть некультурным не просто нежелательно, а прямо греховно. А есть люди, для которых груз культурной деятельности и часто связанной с этим богемной жизни является действительно препятствием и в деле их спасения, и просто в духовной жизни. Поэтому я за личностную дифференциацию. Есть общая рекомендация для любого христианина - нельзя быть обскурантом, нельзя быть против культуры. Насколько близко должен принимать это к сердцу каждый человек, зависит уже от обстоятельств жизни и от внутреннего состояния.

Православная церковь никогда не формулировала отношения к культуре как таковой, нет ни догматов, ни канонов, которые бы регулировали эту сферу жизни. Это я подчеркиваю, потому что некоторые считают прямо наоборот, механически перенося ситуацию Западной Европы, Католической церкви и отчасти протестантских церквей на православный Восток. Я не хочу сказать, что у нас все лучше, я просто хочу сказать, что у нас другая ситуация, у нас другая история. В чем-то она лучше, в чем-то, наоборот, труднее.

    

- А Православная церковь дает рекомендации, кого не стоит читать?

ДОСЬЕ

Священник Георгий Кочетков

Родился в Москве 5 октября 1950 г. Верующим православным христианином стал к середине 60-х годов. Был прихожанином патриаршего Богоявленского собора в Москве. После окончания средней школы с серебряной медалью поступил в Плехановский институт, а затем в аспирантуру Института экономики АН СССР. Систематически стал заниматься миссионерством и катехизацией с 1970 г. В 1980 г. поступил в Ленинградскую духовную академию, одновременно экстерном сдав экзамены за полный курс семинарии. Был патриаршим стипендиатом. 7 апреля 1983 года. ректором академии архиепископом Выборгским Кириллом был рукоположен во диакона. Во время обучения в академии продолжал миссионерскую и катехизическую деятельность, за что осенью 1983 г. по инициативе КГБ был отчислен с последнего курса. Окончил последний, 4-й, курс на заочном отделении Московской духовной академии в 1990 г. В мае 1993 г. по благословению Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II в Свято-Сергиевском православном богословском институте в Париже защитил магистерскую диссертацию на тему "Таинственное введение в православную катехетику". С мая 1988 г. получил возможность служить диаконом в храме села Заозерье Московской области, а 24 сентября 1989 г. митрополитом Крутицким и Коломенским Ювеналием рукоположен в пресвитеры. Служил настоятелем Троицкого храма в г. Электроугли Московской области (1989 - 1990), Владимирского собора бывшего Сретенского монастыря в Москве (1990 - 1994) и храма Успения Пресвятой Богородицы в Печатниках (1991 - 1997). В 1988 году основал Свято-Филаретовскую московскую высшую православно-христианскую школу. В 1990 году основал православное просветительско-благотворительное братство "Сретение" и журнал "Православная община". В настоящее время является ректором Свято-Филаретовского института, заведующим кафедрой миссиологии, катехетики и гомилетики и духовным попечителем Преображенского братства, объединяющего православных верующих в ряде городов России и некоторых странах зарубежья.

- Нет, как и рекомендаций, какие представления - цирковые, театральные или фильмы - не стоит смотреть. Или самому участвовать в их создании. Если меня об этом конкретно спрашивают - я отвечаю: судите по своим дарам. Хотя внутри древней Церкви и был запрет на некоторые профессии, он имел историческое значение и был связан с конкретными историческими условиями. В античности, в доконстантиновский период церковной истории, был запрет, скажем, на лицедейство. Почему? А потому, что театр был античный - он был связан и с культом языческих богов, и с определенными развратными действиями, допустимыми в рамках языческой этики.

    

- А сейчас не связан?

- Мы сейчас на театральных подмостках можем увидеть разное - и антихристианские вещи, и христианские. И просто нейтральные. Есть спектакли, которые можно было бы порекомендовать верующему в определенной духовной ситуации пойти посмотреть даже Великим постом. А есть такие фильмы и спектакли, в которых не только не порекомендуешь участвовать в качестве актера, а даже смотреть. Но однозначные выводы делать трудно. Возьмите "Декамерон" Боккаччо или "Гавриилиаду" пушкинскую и многие другие подобные вещи, даже тот же фильм Скорсезе "Последнее искушение Христа". Может себе христианин это позволить читать или смотреть? Смотря какой христианин. Мне кажется, что, когда некоторые церковные иерархи выражали слишком однозначную точку зрения как бы от имени Церкви, они слишком поторопились. Это в любом случае было их частное мнение, запрещать от имени Церкви что-то смотреть и слушать было недальновидно. Я читал и смотрел эти вещи и хочу сказать, что да - в них есть чем соблазняться. Но ведь можно и не соблазниться, а получить определенную духовную пользу. Например, от фильма Скорсезе. Мало того что он талантлив, так там еще и поставлена проблема, важнейшая для современных христиан. Не увидеть этого, а увидеть лишь какие-то пошлые сцены - это надо было очень уж искать. Или просто обладать плохим вкусом. Это, может, и не относится к иерархам, тот же Светлейший патриарх, когда говорил об этом, сразу предупредил, что фильм он не смотрел.

    

- Стало быть, запретов нет?

- Почему, есть. Если нас спросят - можно ли продавать себя за деньги, тут ответ ясен. То, что прямо связано с заповедями, не должно перетолковываться. Но многие православные святые показали, что соблазн существует для тех, кто к нему склонен. И кто больше всего кричит о каком-то соблазне, тот сам чаще всего склонен к нему. Так что надо быть осторожным. Церковь не сформулировала своего единого отношения к этим вещам, значит, надо относиться к ним творчески, ответственно и личностно.

    

- Вы упомянули опыт Западной Европы, католиков, протестантов, у них ситуация несколько иная. Насколько я знаю, Католическая церковь дает иногда прямые рекомендации в подобных вопросах. Это хорошо или плохо?

- В этом есть некоторая энергия. Сильная сторона здесь - отсутствие страха перед внешней, секулярной культурой и перед лицом врагов христианской веры. Но есть и слабость - они абсолютизируют то, что не подлежит ни догматизации, ни возведению в ранг канона церковной жизни. От этого очень пострадало западное христианство. Сейчас все, кому не лень, предъявляют претензии - вот у вас была инквизиция, у вас пытали или сожгли такого-то ученого, притесняли свободу совести, навязывали цензуру, вспоминают Силлабус - "Список современных заблуждений", составленный в 1864 году папой Пием IX, в котором он обрушивался на светскую культуру. Мне кажется, что силой православного Востока могла бы быть только свобода. Не безалаберность, не отсталость, которая не позволяет выносить какие бы то ни было суждения о современных нам событиях и явлениях культурной жизни, а именно свобода. Если бы верующие могли нести благое иго и легкое бремя христианской свободы, это была бы необыкновенная сила. Но мы этого часто не наблюдаем. А это уже признак слабости. То, что называется в Евангелии солью, потерявшей силу.

    

- Среди историков есть мнение, что религия, отождествляя себя с преходящими формами национальных культур, теряет свое высшее измерение. Может даже в крайнем варианте превратиться в своего рода этнографический заповедник. Не превращается ли сегодня православие в такой "заповедник" русской культуры?

- Конечно, если мы будем воспринимать религию только как национальный исторический феномен, если мы все особенности пути Церкви будем связывать только с культурными особенностями жизни народа, то мы поставим вещи вторичные на первое место, и это будет глубоко неверно. Культуре нормально быть исторически обусловленной, Церкви не очень нормально. Высшей своей частью - своим лицом - она должна быть обращена к Царству Небесному. А оно над историческим временем и этнографией. Церковь должна ценить творческий акт в культуре, поиск новых путей, пророческую составляющую в лучших произведениях культуры во всех ее проявлениях, не только в живописи и литературе.

    

- В наше время все большую роль начинает играть так называемая массовая культура. На мой взгляд, она проникает и в сферу религии. Под массовой я понимаю консьюмеристскую культуру в обществе, которое социологи называют обществом всеобщего потребления. Как Православной церкви защититься от этого, как ей самой не превратиться в часть массовой культуры?

- Верно, Церковь сегодня стоит перед большой опасностью самой превратиться в общество "потребления духовных благ". Когда человек, приходя в церковь, говорит Богу или священнослужителю - дай, дай, дай... Дай мне святую воду, дай мне отпущение грехов, дай мне причастие, дай мне утешение. Бог, дай - пока это будет на первом месте, мы никак не защитимся от общества массового потребления. И это колоссальная опасность, потому что нельзя служить Богу и Мамоне, то есть богу потребления, пусть уже не финикийскому, а сугубо современному. Защититься от этого сложно. Здесь нужно и возрождение христианской проповеди, христианского просвещения, катехизации (воцерковления), преодоление клерикальных тенденций, магического сознания, смешения язычества с христианством, нужно вдохновение евангельской Истиной, нужна обращенность не болезненная, а жизненная к Царству Небесному. Не душевнобольной апокалиптизм, этого, к сожалению, слишком много, а нормальное соотнесение себя с последними днями, которых мы чаем, ожидаем, которые призываем... Но мы очень далеки от Евангельской нормы, и поэтому защититься от масскульта трудно.

    

- Вы упомянули катехизацию, я знаю, что уже долгие годы вы занимаетесь воцерковлением взрослых людей, приводите их к Богу и Церкви. Вы как бы стоите на передовых рубежах православия, пытаетесь повлиять на секулярную культуру. В наше время подобную активность и у нас, и за рубежом проявляют прежде всего фундаменталисты. Но вы не фундаменталист, ваша позиция другая.

- Любой фундаментализм - это забвение предупреждения Христа против "закваски книжников и фарисеев", потому что фундаментализм типологически соответствует понятию фарисейства. Православный фундаментализм - это опасность номер один, к нему люди очень склонны, он связан с духовным изоляционизмом, специфической гордыней - мы должны спасти всех, мы единственно правые, единственно истинные, он связан с внутренней агрессией под личиной внешнего смирения, с искажением традиции, с буквализмом и обрядоверием, что глубоко чуждо духу Христову. Против этого многие предупреждали уже с конца XIX века, особенно в России. Не только такие философы, как Николай Бердяев, Сергий Булгаков, но и церковные деятели, позже православные исповедники во времена большевистских гонений. Они всегда показывали нам пример духовной свободы, которая способна рассеять фундаментализм, как солнце разгоняет мрак. Дух любви и свободы - вот в чем суть христианства, но именно он все реже воспринимается нынешними христианами.

    

- А разве ему можно научить?

- Научить - нет, но помочь разбудить в себе - можно. В Свято-Филаретовском институте, который уже 15 лет работает в Москве, мы стараемся, чтобы его выпускники имели настоящее духовное образование - не начетническое, не были ходячими цитатниками, чтобы они были носителями духа и смысла, данного нам Христом. Это очень трудно, инерция старой жизни чрезвычайно велика. Люди всего боятся, а страх тоже очень приближает людей к позиции фундаментализма.

    

- Фундаментализм все невероятно упрощает, а жизнь между тем становится сложнее.

- Да, сейчас все очень сложно. Глобализм склонен скрадывать многообразие культур и выражений духа разных народов и мест. Национализм склонен абсолютизировать прошлое, какие-то партикулярные и частные вещи. И то и другое равно опасно. Но и то и это может послужить благу, если мы возьмем не их крайние проявления, не их экстремистские формы, а какое-то живое русло. Если будем опираться на твердую почву духовной жизни в ее конкретных проявлениях, а с другой стороны, будем устремлены к высшей цели, по апостолу Павлу, "к почести высшего звания во Христе Иисусе". Это начинают ощущать все крупные представители мировой культуры, не только православные и даже не только христиане. У людей складывается действительно какой-то общий менталитет, общее чувство мировой истории, в том числе истории духа. Это видно по кинематографу - какой-нибудь японский режиссер может поднимать вполне христианские темы, а какой-нибудь европеец или американец замечательно чувствовать специфику восточную, азиатский менталитет и духовные проблемы, с этим связанные. Не все определяется только политикой и экономическими интересами, многое вновь начинает ставиться под знак вечности. Перед ликом Божиим, чтобы получить адекватную оценку. Наиболее заметные современные движения пытаются решить те задачи, которые давно перестала решать Церковь. Или решает их не до конца. Это было в свое время видно по опере "Иисус Христос - суперзвезда". Это видно и сейчас. Даже одиозные группы, совершенно нехристианские по своей направленности, отнюдь не безупречные в нравственном отношении, и те ставят важную проблему снятия ненависти между людьми, ненависти априорной, безличной. Ах, ты такой, значит, тебя надо ненавидеть, именно тебя, человека, а не твой грех. Хотя святые отцы учили иначе: не люби грех, но люби грешника. Или, по Достоевскому, люби человека и в грехе его. Вот до этого уровня не часто поднимаются современные христиане, особенно в нашей стране. Как ни странно, исторически грешившие этим западные церкви сейчас дают нам в этих вопросах фору. Нам есть чему у них учиться, не просто в поддержке идеала терпимости, а именно в умении полюбить человека и в грехе его.

РЕЛИГИЯ

• Отец ГЕОРГИЙ КОЧЕТКОВ: "Христианин не должен быть обскурантом"
• Святая Троица в удобной упаковке
  Вера в эпоху масскульта

КНИГИ

• Мне скучно без...
  Сведенборг и современная литература
• Ожидание Армагеддона
  Бестселлер нового века