Фарс во время чумы
Юрий БЕЛЯВСКИЙ
1Не знаю, где та грань, за которой кончается трагедия и начинается фарс. Впрочем, отечественная жизнь последнего периода дает нам такое безумное смешение жанров, что даже самому испытанному знатоку сценических искусств порой невозможно понять, где здесь кончается искусство, а где, к сожалению, дышат почва и судьба. И все-таки в последние недели перетекание извечной российской трагикомедии в зловещий трагифарс особенно заметно. Причем, по обыкновению, главными действующими лицами и исполнителями всего этого балагана остаются наши "выдающиеся государственные и политические деятели". Просто диву даешься, насколько законы, по которым развивается их сценическо-политическая жизнь, противоречат всему, хоть отдаленно напоминающему здравый смысл. Скажем, бушует в стране бесконечный экономический кризис, задолжали всему миру, не говоря уж о своих, а господа публичные политики, депутаты-народолюбцы заняты проблемой восстановления каменного идола на Лубянской площади. Это что такое? Водевиль, господа, с переодеванием. Скверненький, актеры играют плохо, с натужным пафосом, пьеска глуповата и пошловатенька, а гляди ж ты, со всех экранов да на всю страну идет.
2 Или, допустим, такой сюжет. Великому писателю исполняется восемьдесят лет. В преддверии славного юбилея он загодя предупреждает власти: не вздумайте награждать меня орденами, все равно, мол, не возьму. Вроде бы все ясно и определенно. Ан нет, желаем наградить - и баста. Как говорится, с упорством, достойным лучшего применения. Ну тут уж разборка на всю страну в полном соответствии с пьесой знатного драматурга А.Гельмана "Премия". Ну что ж это за страсть такая втягивать в свои игры людей, совершенно очевидно наособь стоящих и абсолютно в привычную сценографию не помещающихся? Раз мы, понимаешь, здесь танцуем, значит, "танцуют все"?
3 Затягивание всех и вся в фарсовый хоровод приобретает, наконец, и международный характер. Уж на что серьезный, основательный и малоартистичный народ - швейцарцы. И тех ведь умудрились шутами выставить. Спрашивают они в своем женевском суде: как следует понимать богатое российское слово "братва". А им на голубом глазу объясняют - это значит братья, сестры, друзья и товарищи. И они, швейцарцы, удовлетворенно кивают головами. Так просто и слышишь, как звенят во время этого кивания пришитые к шутовским колпакам бубенчики.
4 В большой моде пьесы вроде "Заговора Фиеско в Генуе". Только успел Президент взять под личный контроль налоговую полицию, как она устраивает криминальную драму вокруг одного из главных организаторов его, президентской, победы на выборах- 96. Того самого, кто, говорят, придумал: "Голосуй сердцем!" А может, вовсе не "Заговор...", а типичная "комедия ошибок"?
5 Фарс, балаган, карнавал всегда в большей или меньшей степени были присущи отечественной общественной жизни. Они хоть как- то смягчали ее дубовую серьезность и суровую истовость. Не нами придумано. Великие русские философы писали на эти темы свои всемирно известные труды. Но наша же отечественная история свидетельствует: чем громче и истеричней балаганные вопли и визги, тем трудней расслышать тяжелые шаги Командора за сценой. Он появляется всегда в момент кульминации фарса. Шуты разбегаются, народ остается. И сжимает Командор в своих объятиях народ со всей каменной истовостью, на которую только способен.
