Россия без России

Заметки о 39-м Международном кинофестивале в Салониках

Сергей ЛАВРЕНТЬЕВ
Салоники - Москва

О нем можно писать по-разному.

Можно рассуждать о том, что конкурс в этом году был явно сильнее, чем в предыдущем, а ретроспективная часть в 1997 году была, пожалуй, поинтереснее. Можно поражаться масштабам киностроительства в столице греческой Македонии: если в прошлом году был торжественно открыт главный фестивальный зал "Олимпион", то в этом распахнул двери восьмизальный мультиплекс "Одеон"...

Однако основным для представителя нашей великой Родины, безусловно, явилось парадоксальное участие России в этом достаточно авторитетном мировом кинопразднике.

В различных фестивальных программах демонстрировались 172 кинофильма. Если не считать ленты "Дерсу Узала", включенной в ретроспективу памяти Акиры Куросавы, среди этого моря картин не было ни одной из нашей страны. Поэтому, в отличие от прошлых лет, когда в Салониках были весьма представительные российские делегации, на сей раз фестиваль посетили всего два москвича.

Тому есть вполне объективные причины.

Возрождение российского кино, начавшееся было в первой половине этого года, обещало прежде всего появление простых, зрительских картин. Для фестивалей же нужны ленты сложные, поисковые, авангардные - их почти нет у нас в 1998 году.

Парадокс, однако, заключается в том, что, не имея ни одной ленты в программах фестиваля, Россия тем не менее была в Салониках представлена.

Приз за лучшую режиссуру получила лента греческого режиссера Константиноса Яннариса "С городской окраины". Это сильная, динамичная картина с хорошим кинематографическим ритмом (особенно в первой своей половине). Она повествует о том, как пытаются обустроиться на исторической родине юные греки, приехавшие в Афины из Казахстана. Главные роли исполняют наряду с опытными актерами непрофессионалы. Они весьма естественны и раскованны, свежи и непосредственны. В сочетании с яркой, напористой режиссурой это придает фильму очарование подлинности. Известие о присуждении ленте престижного приза вызвало шквал оваций - "С городской окраины" стал едва ли не самым популярным фильмом у фестивальных зрителей.

Сюжет далеко не нов. Молодые люди в большом городе не хотят в поте лица зарабатывать свой хлеб и тянутся к легкой жизни: наркотики, публичные дома, мужская проституция... Но, оттого что ребята говорят между собой по-русски (часто, увы, нецензурно - "среда заела"), трагедия очередных "генералов песчаных карьеров" воспринимается еще острее, еще больнее.

В таджикско-корейской (южнокорейской, разумеется) картине "Полет пчелы" наш язык звучит, кажется, лишь единожды, но история сельского учителя, решившего восстать против несправедливости и весьма оригинальным образом отстоять достоинство своей семьи, напоминает лучшие кинопритчи, созданные в советской Средней Азии в шестидесятых - семидесятых годах.

Когда я поздравлял сопостановщика ленты Джамшеда Усманова со вторым по значению призом - "Серебряным Александром", режиссер ответил: "Это наша общая победа. Ведь мы, наверное, последнее поколение, которое полагает соотечественниками граждан бывшего СССР".

Картина снималась в тяжелых, порой экстремальных условиях воюющего Таджикистана, на плохой черно-белой пленке. И это тот случай, когда недостаток материальных средств обернулся средством художественным. На фоне внешней неприглядности, серости, а то и убогости сельской жизни фигура учителя, его душа, его поступок видятся отчетливее, светлее.

Местный богатей, живущий по соседству с учителем, устраивает себе туалет у забора, разделяющего его обширные владения и соседский дворик. На просьбы учителя перенести "удобства" ни сам богач, ни деревенский начальник не реагируют. Тогда наш герой покупает дом ветхого старца и начинает рыть яму для туалета под окнами начальника, который теперь оказывается его соседом. Учителю мешают - закапывают яму, запугивают, арестовывают сынишку по клеветническому доносу - но герой все глубже вгрызается в землю. И - докапывается до источника с чистой водой...

В Сеуле черно-белый фильм напечатали на цветной пленке, что придало изображению желтовато-розовый оттенок. Оно стало напоминать старые фотографии, что, безусловно, способствует притчевому восприятию рассказанной истории.

Но не только Южная Корея проявила кинематографический интерес к Таджикистану. Знаменитый французский продюсер Марин Кармиц выделил деньги не менее знаменитому иранскому режиссеру Мохсену Макмальбафу, чтобы он поставил в Таджикистане свой новый фильм "Тишина".

К сожалению, этот красивый фильм про слепого мальчика, способного слышать и чувствовать музыку, сложно причислить к достижениям выдающегося режиссера. Это, скорее, повторение того, что мы видели в дивном макмальбафовском "Габбехе", в картинах Параджанова, который обожаем иранскими кинематографистами.

Одним из кусочков причудливой персидской киномозаики возникает вдруг до боли знакомая фигура русского пенсионера в массивных очках, выпускать которые могла только советская промышленность.

Когда этот человек говорит свой длинный монолог про то, что не может одолжить денег матери мальчика, потому что, если б они у него были, он уехал бы в Россию... Во-первых, хочется, чтобы этот старый рыболов поймал наконец хоть какую-нибудь рыбешку себе на обед. А во-вторых, отмечаешь, что - надо же! - и в этой франко-ирано-таджикской экзотике не обошлось без Любимой Родины.

На фестивале была проведена полная ретроспектива английского режиссера Кеннета Лоуча, чрезвычайно модного нынче среди европейских левых интеллектуалов и воистину талантливого. Его ранняя лента "Кес" или поздняя "Меня зовут Джо" поражают умением создать волнующее кинопроизведение на такой, казалось, некинематографичной основе, как жизнь бедных слоев британского общества. "Меня не интересуют фильмы про красиво одетых людей", - заявил Лоуч в Салониках. Его герои действительно одеты плохо. Более того, когда смотришь Лоуча в большом количестве, создается ощущение талантливого коммунистического агитпропа.

И отчего в СССР Лоуча не пропагандировали! Ведь "наш" же человек - за версту видно.

А председатель жюри фестиваля югославский режиссер Горан Паскалевич - "не наш". Это тоже видно. Но в "Пороховой бочке" - кошмарных зарисовках жизни сегодняшнего Белграда - он показывает до боли знакомую картину. Люди обозлены, жестоки. Им легче убить ближнего, чем улыбнуться ему...

Когда-то в Советском Союзе мы любили шутить над официальными критиками, сводившими весь мировой кинопроцесс к влиянию на него "выдающегося советского кинематографа". Теперь и страны той нет, и критики (это - к счастью), и кинематографа российского практически не существует (это - к несчастью). А влияние - вот оно, пожалуйста!

Жаль, если только оно и останется.

КРАСКИ МИРА

• Россия без России
  Заметки о 39-м Международном кинофестивале в Салониках
• Энди Макдауэлл в двух ипостасях
  Счастье актрисы - ее семья
• Руками не трогать!
  В Нью-Йорке в музее американского искусства Уитни прошла выставка Чарлза Рэя
• В доказательство - три документа
  В Вашингтоне завершилась Международная конференция по вопросам реституции

ВСЕ ОБО ВСЕМ

• Ла Скала открывает сезон
• В главной роли - Омар Шариф
• Страдивари с аукциона
• В том числе и за иронию

ПЕРСОНАЛИИ

• ПЕРСОНАЛИИ