Главная | Форум | Партнеры  |
|
КиноКартина |
ГазетаКультура |
МелоМания |
МизанСцена |
СуперОбложка |
Акции |
АртеФакт |
Газета "Культура" |
|
№ 12 (7471) 31 марта - 6 апреля 2005г. |
Рубрики разделаАрхивСчётчики 
|
|
ПровинцияФантазии в стиле БосхаНынешнее поколение сельской интеллигенции может стать последним РЕФОРМАТатьяна ВЕСНИНА Сначала я подумала, что Интернет шутит. Этого не может быть, потому что не может быть никогда! Тем не менее на экране монитора было написано: "Искомой комбинации слов не обнаружено". Вот такой странный, я бы даже сказала сногсшибательный ответ выдала поисковая система "Яндекс" на мой запрос о "сельской интеллигенции". Смущение усиливалось тем, что буквально через час я должна была встретиться с представителем той "прослойки населения" (помните, так в советское время назвали тех, кто оказывался между рабочим и крестьянкой?), о которой даже во Всемирной сети не упоминалось. Этот казус случился накануне того дня, когда вся страна, как по уговору, вышла на митинги и встала в пикеты, взбудораженная печально известным законом ФЗ-122. Правда, уже через два дня после громких митингов "Яндекс" не удивлялся запросу о сельской интеллигенции, а пестрел сообщениями: "В Саратовской области сельская интеллигенция вышла с плакатами к областной думе", "с 1 января около 80 тысяч сельских врачей, учителей и работников культуры на Алтае вместо существовавших ранее скидок по оплате жилищно-коммунальных услуг будут получать ежемесячно по 200 рублей...". Именно монетизация и ее последствия и стали тем поводом, который заставил поинтересоваться у самой сельской интеллигенции, как ей живется-можется. - Да какая я интеллигенция?! - огорошила меня директор краеведческого музея Бакчарского района Галина Богатырева. - Разве что оскотиненная. Так в шутку Галина Михайловна называет себя и своих коллег по работе, намекая на то, что не работа кормит ее и семью, а скотный двор. Словно в доказательство показывает мне свои мозолистые крестьянские руки, которые больше привыкли убирать за поросенком, доить корову и кормить цыплят, чем водить ручкой по бумаге. Тем не менее Богатырева в отрасли культуры больше 30 лет. Фактически вся сознательная жизнь отдана культпросвету. У себя в районном ДК руководила народным театром, потом создала клуб по интересам и стала устраивать выставки. Не раз выступала застрельщиком автопробегов по бакчарскому бездорожью. Выйдя на пенсию, возглавила районный музей и активно начала обновлять экспозицию и пополнять фонды. - Мы тут с девчатами подсчитали, - продолжала делиться своими первыми ощущениями от монетизации моя собеседница, называя "девчатами" серьезных женщин, которые, как и она, отработали на ниве сельской культуры не один год. - До этого закона мы могли выбрать льгот на десять тысяч рублей в год. Бесплатное протезирование (не из драгметалла) - раз. Пятидесятипроцентная льгота на газ - два. Отопление (дрова) бесплатно - три, за электричество в половинном размере - четыре. Льготный проезд в Томск - пять. Кстати, нынешняя же поездка в Томск и обратно обойдется мне в 260 рублей... Богатырева перестает загибать пальцы. То, что та жизнь в прошлом, безвозвратно ушла, она понимает. Трезвым крестьянским умом оценивает сегодняшнюю ситуацию: - Конечно, далеко не все пользовались льготами. И не на полную катушку. Но возможность такая оставалась, и она "грела". А теперь 2400 рублей в год - и будьте любезны. Правда, для тех, кто безвылазно сидит дома, монетизация даже на руку. Хоть какая-то копейка. Кстати, из-за "копейки", то есть из-за зарплаты, которую регулярно получали врачи, учителя, клубные работники, библиотекари, односельчане и завидовали им, и оказывали почет и уважение. Ибо не только "непыльная" работа, но и твердый оклад плюс льготы (способ, которым Советское государство поощряло "хождение в народ" и заманивало на село специалистов) чертили незримый нимб над головой самого обыкновенного счетовода. Да и сама интеллигенция чувствовала свою особенность не только из-за просветительской миссии. Неслучайно, когда на страну обрушился дефолт и сельские специалисты, как и их городские коллеги, перестали получать плату за свою работу, они перестали себя уважать. Как показали социологические исследования среди сельской интеллигенции, проведенные в 1998 году областным институтом повышения квалификации работников культуры, в сознании самих сельских работников культуры значимость их профессии медленно, но верно двигалась к нулю. В чем причина? Потому что зарплату не платили. И их коровки с курочками и поросятками для них были более значимы, чем работа, на которую они ходили просто так, по привычке. И вот когда ситуация стала более или менее поправляться, нанесен еще один удар, более существенный. Какой вывод должны сделать представители "оскотиненной" интеллигенции? Правильно, надежда только на свою коровку. Впрочем, в России всегда так было. Что любопытно, разговор наш с Галиной Богатыревой на тему "сельская интеллигенция в эпоху монетизации" проходил на территории Областного краеведческого музея. (Галина Михайловна приехала за консультацией к областным специалистам узнать, готов ли сайт Бакчарского музея.) О знаковости места действия я сообразила уже потом, после разговора. Ведь в музее хранится немало документов и свидетельств, что не только в советское время государство оказывало всяческую протекцию людям, которые ехали в деревню "сеять разумное, доброе, вечное", но и при царе земские врачи и учителя были защищены законами и поддержаны льготами. До 1 января 2005 года представители сельской интеллигенции пользовались льготами по разным основаниям. Интересы медиков и учителей защищало федеральное законодательство, библиотекарей - областное, работники томской культуры вообще жили без закона. Изменения в законодательстве в связи с монетизацией фактически разделили сельских специалистов на разные категории при получении ими льгот по оплате коммунальных услуг. Чтобы восстановить хоть какую-то справедливость, в конце января и был принят томский закон "О мерах социальной поддержки отдельным категориям граждан по оплате жилья и коммунальных услуг", который сохранил льготы по ЖКУ в натуральной форме и уравнял в правах медицинских работников и педагогов, работников культуры, соцзащиты и ветеринаров в сельской местности. Правда, сам же спикер облдумы Борис Мальцев не обольщается на предмет существенного облегчения участи сельской интеллигенции. Тем не менее "цена вопроса", по оценке Виктора Кресса, без малого 130 миллионов рублей. Свидетели утверждают, что губернатор на том заседании облдумы был страшно зол на федеральных законодателей. "Кто же теперь в деревню поедет?" - вопрошал он. А действительно, кто добровольно захочет "оскотиниться"? - Когда я затеял опрос своих студентов, поедут ли они работать в деревню, - рассказывает Павел Волк, директор колледжа культуры, - я ожидал, что процентов 80 скажет: "Под расстрелом не поеду". Остальные какие-нибудь условия выдвинут. Ничего подобного. 46 процентов ответили, что если будет жилье, условия для работы и зарплата (заметьте, на третьем месте), то поедем. Другое дело, что в нынешних социально-экономических условиях по жилью еще как-то можно решить вопрос, а вот условий для работы нет. Административная реформа грозит закрыть клубы, повесить замки на школы искусств, а всю библиотечную сеть свернуть до избы-читальни. И фантазии Татьяны Толстой в стиле Босха ("Кысь") реализуются вполне. То, что слой интеллигенции в России очень тонок, особенно на селе, известно давно. При таком раскладе нынешнее поколение сельской интеллигенции просто может стать последним. Также в рубрике:
|