Главная | Форум | Партнеры  |
|
АнтиКвар |
КиноКартина |
ГазетаКультура |
МелоМания |
МирВеры |
МизанСцена |
СуперОбложка |
Акции |
АртеФакт |
Газета "Культура" |
|
№ 13 (7472) 7 - 13 апреля 2005г. |
Рубрики разделаАрхивСчётчики 
|
|
Одна неделяОдна леди в поисках четырех джентльменовПерсональная выставка Татьяны Сельвинской на Малой Ордынке Виктор БЕРЕЗКИН
Так назвала ретроспективную персональную выставку, развернутую в Театральной галерее на Малой Ордынке, Татьяна Ильинишна Сельвинская - Прекрасная дама российской сценографии. Четыре джентльмена, которых она нашла и пригласила стать участниками экспозиции, - Давид Боровский, Сергей Бархин, Олег Шейнцис и Станислав Бенедиктов. Джентльмены показали по три макета, отдав стены живописным эскизам Сельвинской. В этих эскизах получило выражение ее особое видение театра, заявленное еще в далекие 60-е годы. Этому видению художница оставалась верной во все последующие времена. Она - живописец сценического пространства. В постановке пьесы Ильи Сельвинского "Умка - белый медведь" художница сотворила в сценическом пространстве первозданный мир полярного "белого безмолвия": уходящие вверх бескрайний ледяной океан и белесое небо с "волнами"-"облаками" и расстилающаяся до горизонта заснеженная, заледенелая, пустынная земля, чей "стеганый" покров перекликался со стегаными, мягкими одеяниями, облегающими фигуры персонажей.
Для "Маленьких трагедий" А.Пушкина Сельвинская "вылепила" из белых складчатых тканей симметричную двухчастную композицию на тему сочиненного ею искусственного мира пушкинских героев: зеркала, натюрморты, вазы, колонны, ниши. Все это застыло в неподвижности, вобрав и фигуры актеров в одеяниях, также словно "вылепленных" из той же белой фактуры. Решая шекспировские трагедии, художница разработала систему игры актеров с подвижными тканями. В "Ричарде III" ткань в ходе действия меняла форму и цвет, создавала разнообразные состояния сценической среды. В какие-то моменты становилась крылатым чудовищем, сметавшим людей. Драпируя крестовины на шестах, Сельвинская превращала их в толпу, в скачущего всадника или в фантастическое древо. Этот же принцип игры с тканями многообразно варьировался в эскизных разработках "Гамлета" и "Макбета".
Наконец, в знаменитой постановке П.Фоменко "Без вины виноватые" Сельвинская создала в пространстве буфета Театра имени Вахтангова образ окружающей среды как колористической ауры мира своей живописи. Сюда зрители переходили после исполнения пролога, который разыгрывался в тесном, узком пространстве театрального балкона. Там перед зрителями представала вполне бытовая декорация комнаты юной Любы Отрадиной. А затем художник погружала зрителей в мир своего живописного колорита. Пространство со всех сторон обволакивали занавески легких тканей переливающейся цветовой гаммы: от светло-розового, оранжевого, зеленого, сиреневого к темно-фиолетовому и темно-синему. Эти цвета, по-разному варьируясь и сочетаясь, переходили на драпировки (которыми, словно коконом, были окутаны нависающие над пространством буфета хрустальные люстры), на предметы обстановки, на костюмы. Если Сельвинская - живописец сценического пространства, то приглашенные ею джентльмены - художники иного театрального мышления. Для них гораздо более значимы архитектурно-конструктивные, фактурные решения пространства. При этом они представляют разные типы сценографического творчества. Боровский - самый драматичный, отличающийся способностью глубоко постичь и воплотить суть драматического конфликта пьесы. Бархин - самый артистичный, изысканный стилист, обладающий способностью работать в любых регистрах, с любым драматургическим материалом. Бенедиктов - самый лиричный, понимающий пространственную среду как воплощение душевного мира героев. Наконец, Шейнцис - один из наиболее ярких представителей российского сценического дизайна, сочетающий конструктивную графичность сценографических построений с высочайшей экспрессией их действенных проявлений. Когда же на выставке работы четырех джентльменов оказались в окружении живописных эскизов Сельвинской, стало понятным, почему она нашла и выбрала именно их. Выстраивая экспозицию, художница показала, что присущие каждому из них качества всегда существовали в ее искусстве, представленные, естественно, в сугубо индивидуальном, живописном осмыслении. И это, быть может, главное, во многом неожиданное открытие выставки. Драматичнейшим макетам Боровского созвучны обобщенные, масштабные образы спектаклей "Правда и кривда" и "Маленькие трагедия", экспонированные в том же зале. С изысканными макетами Бархина к чеховским рассказам перекликаются эскизы давних "Аттракционов" и мюзикла "Моя прекрасная леди". Холсты к "Макбету" сопоставимы со стоящим напротив макетом Бенедиктова к "Королю Лиру", они дают возможность поразмышлять о многообразии игровой сценографии. И даже сценический дизайн Шейнциса находит отклик в трагически лапидарном решении "Синей птицы", в неосуществленном проекте "Забыть Герострата" и в минималистской белоснежной среде "Умки". Выставка показала, сколь широки эстетические возможности искусства живописца сценического пространства, когда его создает такой мастер, как Сельвинская, и сколь высоко профессиональное, корпоративное уважение к этому искусству четырех самых замечательных джентльменов нашей сценографии. Также в рубрике:
|