Главная | Форум | Партнеры  |
|
АнтиКвар |
КиноКартина |
ГазетаКультура |
МелоМания |
МирВеры |
МизанСцена |
СуперОбложка |
Акции |
АртеФакт |
Газета "Культура" |
|
№ 20 (7478) 26 мая - 1 июня 2005г. |
Рубрики разделаАрхивСчётчики 
|
|
СобытиеЧисто конкретный Гоголь"Ревизор". Театр им. Моссовета ТЕАТРНаталия КАМИНСКАЯ "У меня легкость необыкновенная в мыслях".
Хлестаков
Из всех популярных режиссеров нового поколения Нина Чусова наиболее плодовита. Она испекает спектакли, как блинчики, примерно раз в квартал. Высокая производительность труда демонстрируется на исключительно высоких драматургических образцах. К примеру, в нынешнем сезоне - что ни квартал, то Мольер, Шекспир и Гоголь. Прямо по Хлестакову: сел в один вечер, и все написал, и всех изумил. Бессмертные реплики Николая Васильевича Гоголя прямо-таки одна за другой просятся к творчеству Нины Чусовой: и та, что вынесена в эпиграф, и "другой Юрий Милославский", и "Оно, конечно, Александр Македонский, герой, но зачем же стулья ломать?". Из-за шума, царящего в "Ревизоре" Театра им. Моссовета и вызванного громкой музыкой, криками, также посторонними звуками, множество текстовых кусков не доходит до зрительских ушей. Это несправедливо, ведь режиссер не делала никаких купюр, только лишь много всего придумала помимо текста. Что же, собственно, она придумала? Во-первых, перенесла действие в наши дни, в дрянной городишко областного масштаба, где местные чиновники превратились в паханов и потеряли всяческую совесть. На самом деле все это давно, до Чусовой, придумано и не раз опробовано, но вместе с тем вполне допустимо и весьма даже актуально. Во-вторых, в спектакле поют песни не столь давнего прошлого ("Уголок России, отчий дом", "Прощай и ничего не обещай" и т.п.). На самом деле всего два квартала, и календарных, и географических, отделяют ее "Ревизора" от спектакля Кирилла Серебренникова "Лес" в МХТ, где герои распевают "Беловежскую пущу". В-третьих, хлестаковский слуга Осип - К.Юшкевич - молодой парень с явно сомнительным прошлым. Однако именно так был решен этот персонаж в рижском спектакле режиссера А.Херманиса, показанном на прошлогоднем фестивале NET. В-четвертых, крошечная гостиничная каморка Хлестакова расположена на втором этаже, и, дабы обойти Городничего с Бобчинским, Осип комично протискивается по узкому проходу. Помнится, в знаменитом спектакле Г.Товстоногова "Ревизор", где каморка находилась также на втором этаже, а слуга Осип - С.Юрский... Вот этого не надо! Не надо, сидя на подобных спектаклях, воскрешать великие тени прошлого. Это все равно, что утолять жажду колой, а думать при этом о свойствах гранатового сока. У Чусовой есть фантазия, есть драйв, есть бесстыжая дерзость тинейнджера. Вследствие чего она способна поставить ряд ярких, убедительных сцен. Прием у Городничего со сценой хлестаковского вранья происходит не в доме, а в гнусном заштатном ресторане. Мы такие видели, знаем: по всей российской глубинке красуются эти воплощенные мечты вчерашних совков о красивой жизни, отраженные в сиянии вывесок "Rivera", "Казино", "Sex shop," "Шаурма" и т.д (художники В.Мартиросов, А.Глебова). Гости и хозяева гуляют напропалую, лезут к микрофонам с пьяными песнями, опрокидывают в себя спиртное, тут же произносят патриотические тосты "За честь и порядок!". В общем, очень жизненно, не в бровь, а в глаз. Жаль, длинновато, шумновато и как-то уж очень "чисто конкретно". Тут и Держиморда, милый толстяк А.Гришаев в милицейской форме. Потом он потащит через всю сцену в зюзю пьяного коллегу Прохора, о котором в пьесе Гоголя только упоминается. Помните, Городничий еще в первой картине спрашивает Держиморду, где, мол, Прохор, а тот говорит: к службе, дескать, не годен, потому как пьян в стельку. Так вот, не успев опохмелиться, нерадивый страж порядка, видать, принял еще, в контексте, так сказать, общего веселья. А Держиморда тем не менее пересказывает ему вранье Хлестакова, делится с товарищем важным событием. Эта сцена смешна, но смысл ее чист и конкретен, как слеза ребенка. Все тут одним миром мазаны, сплошная круговая порука. Свежо, нет слов. Однажды режиссер Чусова, кажется, вспоминает про наличие в великой гоголевской пьесе мистического элемента. И рождается сцена жалоб Хлестакову от купцов и унтер-офицерской вдовы Пошлепкиной. Дело происходит в пьяном сне нашего героя, где сам он в римской тоге, а народ идет кордебалетом каких-то зомби или "мертвых душ" из спектакля "Мистификация". В отличие от упомянутого сценического произведения Марка Захарова здесь, правда, мистикой и не пахнет. Все куда конкретнее: насмотрелся недоросль Иван Александрович дешевых шоу-программ, вот и привиделось ему с бодуна. Назначение Гоши Куценко на роль Хлестакова провоцировало опять же конкретные ожидания. Знатоки вспоминали его внешнее сходство с артистом Максимом Сухановым, который в 90-х годах сыграл эту роль в нашумевшем и по тем временам новаторском спектакле В.Мирзоева. Многие, зная за Куценко амплуа маргинала, ждали Хлестакова с "распальцовкой". А в результате получилось чисто по Гоголю: "Ни то ни се, черт знает что". Вроде и распальцовка то есть, то нет. И глупый папенькин сынок, фитюлька - тоже то есть, то нет. И на маргинала похож, и на недотепу. В первой сцене у него все время спадают джинсы. Им бы упасть в сцене вранья, когда наш герой орет на эстраде "А однажды я управлял департаментом". Вот было бы круто. Увы! Тут следует сделать небольшое отступление, заметив предварительно, что Гоша Куценко играет некоторые эпизоды серьезно, даже прилично и вообще произвел впечатление актера, которому эта роль по плечу. Если бы режиссер, конечно, дала себе труд разобраться вместе с артистом, кто он такой, этот Хлестаков, почему он такой и откуда взялся. Но новая режиссура, и Н.Чусова в первую очередь, отряхнула со своих ног прах материй, связанных с зерном роли, биографией героя, техникой перевоплощения и прочими глупостями. Вместо человеческой истории в нашем театре все больше предлагаются мозаичные картинки. А чего? Главное - ход придумать. В данном случае - поселить действие в городе N новейшей России. Городничий (о работе А.Яцко скажу в свой черед) станет мафиозным мэром. Держиморда - коррумпированным милицейским начальником. А Хлестаков - черт знает чем. Задавать Чусовой вопросы типа: почему прожженный жулик и пахан Сквозник-Дмухановский с ходу поверил, что Хлестаков - важная птица? - бессмысленно, ибо она сама себе их явно не задавала. Играем признаки, знаки, приметы, откалываем штуки - разве мало? Не понимаем, про что играем, не знаем, куда руки девать, так возьмем в них стул (подушку, рюмку, щетку, грудь дамы - нужное подчеркнуть) - и дело с концом. Правда, "грудь дамы" требует здесь отдельного разговора. Анна Андреевна - М.Шубина в спектакле не просто хамка уездного масштаба, а чисто конкретно - тетка из дешевого борделя. Марья Антоновна, дочь ее - Л.Волкова, в силу молодых лет еще на подходе, но к тому же заведению. А уж глупа (если не сказать дебильна) так, что ее возражения матери на счет господина Загоскина, написавшего "Юрия Милославского", режиссеру надо было вымарать. Эта девушка явно и букваря не открывала. О том, как Хлестаков заваливает ее на постель, о том, как он пользует ее мамашу в положении стоя, или как мамаша, дочь ее и Иван Александрович - вместе, да в присутствии Городничего... пардон... В общем, ах, какие пассажи! Просто слов нет, одни междометия. И вдруг в финальном монологе Городничий - А.Яцко обходится ну вообще без всего. Подходит к рампе, глядит в зал и, не хватаясь за тела, а также предметы, тихо, жестко и страшно произносит свои слова. Право, эти минуты дорогого стоят. Пусть потом все участники немой сцены разом выхватят пистолеты (ясное дело, криминальные люди), а тут сирена, милиция и сообщение о приходе ревизора. Все это пустое по сравнению с мигом настоящего театра. Кажется, мы имеем дело с таким типом режиссуры, где категория "придумывать" заменила категорию "думать". Прямо как в записке, которую Городничий накропал на обрывке ресторанного счета: "Спешу тебя уведомить, душенька, что состояние мое было весьма печальным, но уповая на милосердие Божие, за два соленых огурца особенно и полпорции икры рубль двадцать пять копеек"... Также в рубрике:
|