АЛЕКСАНДР БУРАВСКИЙ: "Блокада - борьба с самим собой"

Беседу вела Светлана ХОХРЯКОВА
Фото Ирины КАЛЕДИНОЙ

А.Буравский

В марте, находясь в Гатчине на фестивале "Литература и кино", мы случайно, посетив старое городское кладбище, где похоронен писатель А.Соколов-Микитов, узнали о том, что там снимает картину "Leningrad" кинорежиссер Александр Буравский. Разрушенная церковь, высокие деревья, и все в снегу... Снимать нам непосредственно на съемочной площадке не разрешили - такова установка "Первого канала", имеющего непосредственное отношение к данному проекту. И пока по телефону велись активные переговоры по поводу разрешения на съемку, в которых были задействованы представительства Москвы и Санкт-Петербурга, "Первого канала" и студии "Слово", отойдя подальше, наш фотокорреспондент свой профессиональный долг исполнил. Мало ли кто гуляет по кладбищу и на каком расстоянии. А к Александру Буравскому автор этих строк отправилась поздно вечером, после съемочного дня. Начинала группа работу рано, в 6.15 - уже завтрак, и заканчивала, как только истекал световой день. Так что актеры Павел Деревянко и Евгений Стычкин, которые в тот момент находились в Гатчине, уже отправлялись спать и пожелали всем спокойной ночи, несмотря на то, что было всего девять часов вечера. Мы беседуем с Александром БУРАВСКИМ, пьесы которого когда-то шли в Москве с оглушительным успехом. Вспомним только спектакль Валерия Фокина "Говори..." в Ермоловском театре. Была пьеса "Второй год свободы", поставленная у нас и во Франции. Это он написал сценарий фильма "По главной улице с оркестром". Снял фильмы "Катала" (совместно с С.Бодровым) и "Священный груз", "Танцуй со мной", сериал "Ледниковый период".

Е.Стычкин близ съемочной площадки

    

- Почему вы приехали снимать в Гатчину?

- Приехали мы сюда по сюжетной линии. Вся наша история происходит в Ленинграде. Снимаем двухчасовой фильм, который, надеюсь, выйдет в ноябре, и еще шесть часов сериала, а это предполагает еще несколько сюжетных линий, закрученных вокруг основных событий. И как раз одна из этих линий выводит молодых ребят - наших героев - за линию фронта, потом начинается блокада октября - начала декабря 1941 года. Вот мы и приехали в Гатчину, хотя снимаем ее под Петергоф, но, возможно, появится и непосредственно Гатчина. Как оказались на кладбище? Искали красивое и интересное место, а тут роскошная церковь уцелела. Здесь прячутся наши ребята, их накрывают немцы и расстреливают. Довольно страшно, когда немцы появляются среди кладбищенских крестов, все это производит сильный визуальный и эмоциональный эффект. Вообще наша история о том, как группа иностранных журналистов прилетела в блокадный Ленинград на один день. Конечно, это не реальная история, но нечто похожее было. Приезжали англичане, но несколько позже, и одна из журналисток попала под бомбежку. У нас в картине она на время осталась в Ленинграде, и о ней доложили как о погибшей. Таким образом, эта женщина прожила здесь два месяца, по-настоящему узнав, что такое блокада.

    

-У вас есть личная история, возможно, связанная с вашей семьей, которая и привела к этой картине?

- Конкретно блокадной нет.

    

- Удалось ли вам узнать о блокаде что-то, о чем раньше у нас не говорили? Была ли цензура?

- На уровне сценария ее не было. Может, оттого, что у меня нет ответов на какие-то вопросы. Кроме историй людей, переживших блокаду, существует ведь главный исторический вопрос: кто виноват в блокаде? Понятно, что Гитлер. Но блокада длилась почти 900 дней. Неужели раньше ее не могли снять? И тут начинаются вопросы: виноват ли в этом Сталин или кто-то еще? История ушла, и многое невозможно восполнить. Люди писали в обком, и у нас есть такая сцена, когда Жданову его секретарь зачитывает такое письмо со словами: или пусть нас накормят, или объявят город открытым. Жданов спрашивает: "Что такое открытый город?". Секретарь отвечает: "Ну как Париж немцам открыли". То есть сдали. "Кто написал?" - "Контролер Харитонов говорил на собрании". - "Расстрелять скотину". - "Уже арестован". Вот и пойми, составляли ли большинство такие контролеры. Но подобные упоминания существуют. Забыл ли Жданов о репрессиях? На время забыл. У нас он не обжирается, как это иногда представляют. Ест, конечно, красную рыбку, яблоко, но это не пир во время чумы. Актер Сергей Колтаков делает его даже более неприятным, чем я того хотел бы.

    

- Писатель Копков умер страшной смертью - от соленых огурцов, которых наелся, выехав из блокадного города...

- У Гранина и Адамовича описаны подобные случаи. Как только людей вывозили из Ленинграда, давали им рис, кусочек мяса, они сразу умирали. Несмотря на цензуру, все это было опубликовано в 70-е годы. А рядом ехала жена какого-нибудь главврача госпиталя и кормила своих детей жареными цыплятами. Родители моего водителя рассказывали, что в блокадном городе и валюта ходила, которую литовцы каким-то образом пересылали своим родственникам. Как? Через фронт? Это трудно понять, но так было.

    

- Как вы "боролись" с улицами нынешнего Санкт-Петербурга?

- Снимать в Питере блокаду Ленинграда в сто раз труднее, чем снять фильм "Сталинград" в соответствующих местах. В Питере - немало разрухи. Немцы не так давно снимали здесь последние дни Берлина. Но разруха эта в основном заводская. И мы снимали на заброшенных предприятиях, которые напоминают что-то вроде последствий пожара чикагской биржи 29-го года. Напоминают все что угодно, кроме Питера.

    

- Проект у вас международный? Виктор Сухоруков рассказывал мне, что вы ему предлагали роли Жданова и Гитлера...

- Только что работала немецкая съемочная группа. Роль Гитлера играет немецкий актер. А Виктору я Гитлера не предлагал. Его пробовали на роль Жданова, сделали пробы - получился вылитый Гитлер. У нас заняты русские, британские и американские актеры. Каждый говорит на своем родном языке. Генерала, командующего группой "Север", окружавшей Ленинград, играет замечательный 70-летний актер, лауреат премии "Оскар" Армин Мюллер-Шталь. Он снимался в недавно прошедшей у нас картине "Бункер" Оливера Хиршбигеля о Гитлере. Англичанку играет американка Мира Сорвино. У нее главная роль.

    

- Это ваш выбор?

- Никто мне не приказывал, так сложились обстоятельства. Изначально предполагалась на главную роль другая актриса, но наши планы не совпали с ее планами. Был выбор из нескольких актрис. Американских продюсеров на проекте нет. Все решает "Первый канал". В финансировании и продажах картины будут участвовать русская и американская стороны. Снимались у нас Михаил Ефремов, Кирилл Лавров, Валентин Гафт, Ольга Сутулова, Владимир Ильин, Александр Абдулов.

    

- Насколько по нашим меркам это дорогостоящий проект?

- Он адекватен "9 роте". Дней пять назад у нас была серьезная массовка в составе Геббельса, Гиммлера, Геринга и всего остального генералитета. Мы хотели сделать прежде всего частную человеческую историю. Кто-то, возможно, скажет, что получился очень красивый фильм, что нужно было грязцы добавить. А мы ходили по городу, выбирали натуру, и создалось впечатление, что сделай мы черно-белый грязненький фильм под Германа, то это была бы не попытка передать свои ощущения по поводу блокады, а скорее передать свои ощущения по поводу фильмов о войне. Мы обращали пристальное внимание на дома, окна, дверные ручки. Я уверен, что в ноябре 41-го дома выглядели лучше, чем сейчас. Тогда и дворники были другие, и культура иная существовала, почистить ручки двери - это было само собой разумеющимся. Да и дома были гораздо моложе и новее. Мы пытались показать и уловить время. Не будем использовать ни одного документального кадра. Один кадр хроники - и все можно выбросить в помойное ведро. Это разрушение.

    

- И люди выглядели иначе, я имею в виду не их духовную составляющую, а чисто физическое состояние. Они были истощены? Как вы проводили кастинг?

- Если вы посмотрите на блокадные фотографии, то ничего общего с Освенцимом там не найдете. В блокадном городе люди много пили, опухали и отекали. Скорее даже были похожи на алкашей. Изможденных людей с провалившимися щеками на этих фото вы не найдете. Производственные проблемы в связи с этим у нас возникали. Никто ведь не будет из артистов ради картины голодать, доводить себя до какого-то особого физического состояния. Да, в общем, и не это было для нас главным. Главное даже не в том, кто выживет, а кто нет. Важнее, что же случается с человеком. Он может превратиться в людоеда, а может до конца остаться порядочным и таким умереть. Мы не собираемся никого пугать.

    

- А часты ли были случаи людоедства?

- Скорее, трупоедства. Мы изучали эту проблему. Когда люди шли по городу, заваленному трупами, все мягкие места у лежащих тел были вырезаны. Кошек, собак, птиц, мышей не было. На мышах люди жили. Пирожки с мясом, студень можно было купить на толкучках не за 10 копеек, а на все жизненные сбережения, отдавали кольца, картины, если они были, что угодно, самое дорогое, и стоили эти пирожки в десятки раз дешевле пирожков с луком. С чем угодно могли быть, но с мясом всегда дешевле. Дальше можно гадать почему. Когда разбомбили бадаевские склады, на базаре можно было купить стакан земли из под складов. Однометровый слой стоил гораздо дороже второго по глубине. Считалось, что на тех складах был сахар и масло, а при взрыве и пожаре все это растопилось, пропитав землю. Не было воды, света, отопления, канализации и еды. Холод стоял. При этом по районным отделениям НКВД к 7 ноября и черную икру раздавали. Не то что весь город превратился в единое целое.

    

- А вы перечитывали "Блокаду" Чаковского? Как она сегодня воспринимается?

- Плохо читается, на мой взгляд. Хотя там есть замечательные факты. Но все зависит от подхода. Может быть, и нас будут ругать. Блокада как война с немцами не так интересна, как мне кажется. Это борьба с самим собой. Допустим, муж и жена любят друг друга, им под 60, прожили всю жизнь вместе, интеллигентные люди, работники Эрмитажа. Идут по городу, выбиваясь из последних сил. Пройдут десять минут - отдыхают. Муж остановился у колонны и осел. Умер, как случалось повсеместно. Жена в панике. Почему? Потому что нужно быстро-быстро уйти, а у нее нет сил. Если она не уйдет, появится милиционер и заставит ее, как родственницу умершего, оттаскивать труп на склад мертвых или хоронить. А это означает для нее смерть, так как сил на подобные действия у нее нет.

    

- Какие у вас амбиции по поводу картины?

- Главный посыл - в экзистенции. Мне нравятся хорошие люди, и я хочу рассказать о том, как они мучились и жили. Как молодая женщина, мать двоих детей, делила хлеб. И дочке давала больше, чем сыну, потому что у девочки организм крепче и был шанс выжить. Иначе ни у кого его бы не было. Всем не выжить. Меня прежде всего интересует такой выбор.

Это не фильм-предупреждение. Чего предупреждать? Человек может попасть в такую ситуацию, а может не попасть. Если он будет недостойным, судьба не обязательно его накажет. Будет хорошим - необязательно вознесет. Мне неинтересно снимать про бандитов, мне нечего сказать на материале об акционерном обществе. Я жил в Америке и о становлении капитализма кое-что знаю. Боюсь другого: никто не захочет сегодня смотреть кино о блокаде.

КИНО

• АЛЕКСАНДР БУРАВСКИЙ: "Блокада - борьба с самим собой"
• Быть Джоном Малковичем
  можно и в Санкт-Петербурге "По этапу"
• Тодоровский в Сети
• Мужской сезон Микки Рурка
  Сиквел Олега Степченко - это время гнева
• Пять вечеров
  "Встречи с итальянским кино"
• Бабушка на берегах Невы
  Фестиваль франкофонии