Гуру новой "Эры"

"Пунктир и линия" Игоря Шелковского

Елена ТИТАРЕНКО

И.Шелковский. "Три профиля". 2003 г.

Летняя Москва - сама себе артефакт: под синим небом улицы, полные людей в ярких нарядах, навевают мысли о курортных городах, тем более что жара прямо-таки субтропическая. Думать о высоком, ходить по выставкам не слишком тянет, да и музеи, где тишина и прохлада, в этом году отстрелялись рано и редко радуют новинками, приберегая самое "вкусное" на осень. Однако летний зной вдвойне символичен: не идет ли подспудно жаркая битва за место под зимним солнцем, то есть на Московской биеннале современного искусства? А до нее всего полгода - можно строить прогнозы. Конечно, всех сюрпризов не предугадаешь, но примерно ясно, что нам предложат: основной проект - выставку экспериментального искусства, рамочную программу - музеи и галереи с широким спектром художников-актуалов - плюс некий мемориал, "приношение мастеру". Пока не стоит ломать голову, кого назначат гением номер 1, но круг, внутри которого будет сделан выбор, тоже примерно ясен.

Отголоски грядущей борьбы за первенство на зимней арт-олимпиаде уже сейчас различимы в экспозициях столичных галерей, которым отпуска музейщиков позволяют ненадолго выдвинуться на первый план. Конечно, даже в межсезонье основной поток зрителей удерживают Третьяковка, Музеи Кремля, ГМИИ да Исторический; маловероятно, что простой турист забредет на угол Нового Арбата и Трубниковского переулка (место это привлечет скорее агента по недвижимости, нежели человека, жаждущего вкусить ценностей культуры). Зато завсегдатаи дружно ринулись на выставку Игоря Шелковского "Пунктир и линия", которую организовал новоявленный Фонд поддержки визуальных искусств Елены Березкиной "Эра". Ретроспектива Игоря Шелковского открыла программу "Прошедшее совершенное", с которой куратор Александр Панов связывает надежды на создание "полноценной истории российского искусства второй половины XX века".

"Спас-Нередица". 1965 г.

И верно, несмотря на многочисленные попытки каталогизации и архивации обширнейшего материала, такая история все еще не написана, интерпретации грешат субъективностью, демонстрации - однобокостью. Правда, и здесь мы упираемся все в ту же стенку, которая давно выросла между различными сегментами нашего арт-мира (и, разумеется, арт-рынка) и не позволяет свести воедино художников, зачастую близких друг другу по-человечески, возросших примерно в одной среде, но в глазах арт-критиков приобретающих неодолимые противоречия. К таким якобы антагонистам относятся Шелковский и по-дружески зашедший к нему на вернисаж лауреат премии "Мастер" Андрей Красулин: первого причисляют к актуалам и нонконформистам, второго предпочитают проводить по разряду "левый МОСХ", да он и сам не стремится в актуальную тусовку. Лукавство пишущих об искусстве и организующих арт-процесс может стать темой отдельного исследования, я лишь вскользь замечу, что левомосховские родовые черты Шелковский даже и скрывать не пытается. Но факт эмиграции из СССР в 1976 году и, главное, труды на ниве "тамиздата" образуют вокруг седой головы 69-летнего мэтра вполне очевидный для "актуальных критиков" нимб. Что ж, относительность видимого мира замечена давно и не мной, я лишь могу вздохнуть по поводу полноты рисуемой нами картины на тему "Художества меж родных осин"... Однако ближе к делу: Фонд "Эра" запланировал серию экспозиций актуального российского искусства, а цикл "Прошедшее совершенное" призван восполнить "непростительные лакуны" исторического контекста, представляя зрителю (и потенциальному покупателю) активистов сегодняшней арт-сцены на широком фоне "второго авангарда" - так, безнадежно спутывая понятия, любят называть андеграунд 1960 - 1980-х.

К авангарду "первому", настоящему, бесспорно относятся Филонов, Малевич и скульпторы-конструктивисты, чьи работы Шелковский цитирует, к чести художника, вполне искренне и откровенно. Но еще более явно произрастает из 1910-х традиция публикаций об актуальных проблемах творчества, звучащее в манифестах футуристов, супрематистов и прочих "истов" стремление растолковать свою позицию, объявить о непохожести своих творений на все остальные и застолбить первенство в истории искусства. Без сомнения, именно с этой традицией связан журнал "А-Я", который издавался в Париже с 1979-го по 1986 год и был посвящен русскому авангарду и неофициальному искусству в СССР, а также художникам - эмигрантам из-за "железного занавеса". Он-то и принес славу И.Шелковскому, более всего известному как учредитель и бессменный редактор "А-Я", благо журнал оказался в эпицентре культуры русского зарубежья, на время заслонив для своего издателя собственно художническую практику. Увы, на выставке можно видеть рисунки Шелковского на оборотах макетных листов альманаха, но практически это уникальное издание отодвинуто в тень - только репринт 2004 года, но за отдельную плату. Возможно, это первый и главный недочет кураторов, пожелавших устроить показ музейного уровня, несмотря на тесноту помещения и свободный разброс экспонатов. Особенностью экспозиции объявлен отказ от деления на жанры и периоды. Ранние рисунки, вызывающие в памяти манеру учителя Шелковского - покойного Федора Семенова-Амурского (работы обоих однажды были вместе выставлены в Москве), фигуративная живопись 70-х, этюды а-ля супрематизм под девизом "Новый русский флаг" (триколор обогатила зеленая полоса) разбавлены главным фирменным блюдом - скульптурой. Последняя при всей своей угловатости и линеарности делится на круглую, то есть свободно стоящую, и рельеф (знаменитые деревянные "Облака" и прочие ярко раскрашенные рельефы специально привезены из Франции). И сильно отдает то пространственными конструкциями братьев Стенберг, то контррельефами Татлина и его же "Башней III Интернационала". Отметим, что Шелковский и не прячет своих ориентиров и предпочтений в искусстве (от абстракционизма до конструктивизма). Хотя стремится внутри давно расчерченного поля вести "поиски собственного языка", которому в первую очередь присущ принцип прозрачности. В скульптуре он дает подобие легкого, контурного рисунка, будто застывшего в воздухе. Вокруг него в интерьере должно возникать самостное пространство... Любопытны и необычные картины (акрил на бумаге), где поверх темного фона из красочных пятен белым прочерчены контуры пейзажа, лица или букета. Этакая телеграфная строчка, словно сигнал, что графика сумела вырваться из плена живописи, затянувшей в свой омут художника с ярко выраженным "рисовальным" видением мира. Игорь Шелковский всегда остается исследователем, что сближает его с эпохой "формализма" 20-х, на которую держат равнение поклонники чистой пластики.

К несчастью, находясь в затесненном зале "Эры" среди многочисленных идущих и стоящих фигур, человечьих и собачьих, среди пальм, букетов и просто конструкций, с трудом веришь, что работы этого же автора входят в коллекции Третьяковки, Русского музея и даже Центра Помпиду, не говоря уж о музеях российской глубинки и частных собраниях. А ведь солидную "персоналку" художнику в России устроили впервые - прежде его графика и скульптура экспонировались только на сборных выставках да в музее Серпухова! Хотя живущий во Франции Шелковский в глазах столичных интеллектуалов утвердил себя в звании мастера, при этом скромно говорящего: "Я боюсь слов "он работает в собственной манере". Надо меняться. Я отношусь к себе как к молодому, начинающему художнику, который ищет и - или разочаровывается, или радуется находке".

ПАЛИТРА

• Гуру новой "Эры"
  "Пунктир и линия" Игоря Шелковского
• Таинство белых ночей
  Пейзажи и натюрморты Людмилы Никитиной

АРТ-ХРОНИКА

• Встреча в условленном времени