ВИТАЛИЙ ХАЕВ: "Бывают персонажи без умных и добрых глаз"

Беседу вел Геннадий БЕЛОСТОЦКИЙ
Фото автора

В.Хаев

Виталия ХАЕВА столичные театралы знают уже лет десять, а вот в кино ему катастрофически не везло - снимался редко и в проходных ролях. И только после того как на экраны и на видео одновременно вышли фильм Кирилла Серебренникова "Изображая жертву", победивший на последнем "Кинотавре", и боевик Кахи Кикабидзе "Седьмой день", где он сыграл главные роли, к нему пришла популярность и посыпались предложения от кинорежиссеров и продюсеров. На съемках комедии Александра Стриженова "Любовь-морковь" мы с ним и встретились.

    

- Виталий, говорят, параллельно вы снимаетесь в классике?

- Работаю в многосерийном телефильме "Бесы" по Достоевскому, у меня замечательная характерная роль - капитана Лебядкина. Также в разгаре съемки на НТВ - 15-серийный "Ангел-беглец", который снимает Ольга Субботина. Я играю одну из главных ролей - плохого следователя Котова, одного из троицы смешных таких бандитов, которым поручено украсть картину Шагала из Пушкинского музея. В главных ролях заняты Кристина Орбакайте и Гоша Куценко - они меняются телами. В общем, комедия положений. Это легкий жанр. Меня привлекла сама возможность подурачиться, простор для актерского хулиганства. В таком амплуа я еще не выступал. Правда, у Александра Наумовича Митты в "Лебедином рае" у меня был персонаж, директор Дома культуры, совсем глупый и смешной. Здесь роль несколько иного плана.

    

- "Седьмой день", где вы сыграли одну из главных ролей, мне показался интересен актерскими работами, но вот драматургия... Чем привлек вас этот сценарий?

- Фильм снимался довольно долго, года три... Как бы это подипломатичней выразиться... Понимаете, мне не из чего было выбирать. Я не такого уровня известности актер, которому присылают в месяц десяток сценариев, и потому он может "перебирать харчами"... Люди, с которыми я работал, мне очень симпатичны, и я отнюдь не считаю, что время, которое провел с ними, прошло зря.

    

- У вашего бандита умные и добрые глаза, в нем есть что-то человеческое, и этим самым он отличается от своих многочисленных экранных собратьев... Вы его таким намеренно сделали?

- Нет, ни режиссер Каха Кикабидзе, ни я об этом и не помышляли. Меня, как мне кажется, приглашают на роли бандитов и подонков, потому что срабатывает стереотип внешности...

    

- Я бы не сказал, что у вас бандитская внешность.

- Это вы так считаете, а кто-то считает по-другому. Потом, мешает мне, наверное, шлейф сыгранных ролей именно отрицательного плана. Кстати, в спектакле "Пластилин", где меня увидел Каха, я играю невообразимого подонка, который насилует детей и выбрасывает их в окно. После этого спектакля Каха сказал: "Вот он, Гиря". Мой персонаж там, поверьте, абсолютно без умных и добрых глаз. А то, что вы увидели на экране, наверное, просто пробилось из меня, вылезло случайно помимо моей воли и, наверное, к неудовольствию режиссера. Такой, значит, я хороший актер.

    

- Почему до сих пор мы мало слышали о вас?

- Это не ко мне вопрос. Кинорежиссеры очень долго в упор меня не видели, и серьезно я стал работать в кино, лишь когда приблизился сороковник. Точкой отсчета я считаю картину Станислава Говорухина "Благословите женщину". Определенное удовлетворение получил, снимаясь у Юры Мороза в "Каменской-3", - я там играл шутника и был наконец замечен. Поздно? Да, к сожалению. Но до этого очень большое место в моей жизни занимал театр. Сейчас - меньше, но все равно без театра я уже не смогу.

    

- Как и все актеры, конечно, ждали звездную роль?

- Недавно я услышал хорошую фразу: чего мечтать о кренделях небесных? А все равно мечталось, но как-то неосознанно, больше на уровне подсознания. Крупные роли, популярность - эти понятия существовали вне меня, и я их к себе не примеривал. Я просто работал и старался получать от этого удовольствие.

    

- Вы стали профессиональным актером - начали работать в Театре Станиславского, кажется, в 1994 году?

- До этого лет пять проработал в Театральной лаборатории Клименко - в то время это было вполне популярное, экспериментальное, андеграундное заведение. А уже после Театра Станиславского, четыре года назад, мы с Кириллом Серебренниковым выпустили в Центре Казанцева спектакль "Пластилин", с которым объездили весь мир, - вот тогда я действительно почувствовал себя актером.

Если вы видели фильм Артура Аристакисяна "Место на земле", главный герой - это я. Правда, меня там трудно узнать - волосы до плеч. Это было в 2001 году...

    

- Эту картину невыносимо тяжело смотреть, я ушел с нее...

- И были абсолютно правы. Но это была первая моя большая роль в кино, а дальше наступило затишье.

    

- Но дебютировали вы, если верить Интернету, в 1997 году у Владимира Мирзоева в фильме "Учительница первая моя"...

- Вполне возможно, было много фильмов, где я засвечивался в эпизодах, - наверное, названий 25. Я из тех актеров, которые не отказываются от работы.

    

- Известно множество случаев, когда актеры и особенно актрисы проявляли чудеса изобретательности, чтобы на них обратили внимание, и таким образом прорывались в звезды...

- Я этим никогда не занимался. В глубине души я всегда считал, что если действительно чего-то стою, то рано или поздно буду востребован. В театре это было "рано" - одна работа "тянула" за собой следующую, так что мне грех жаловаться на свою театральную судьбу. В кино востребованность, относительная, конечно, пришла позже - но не поздно, к счастью. При этом особых телодвижений не делал. Не пытался пробить себе роль даже после того, как узнал, что Кирилл Серебренников будет снимать фильм на материале нашего спектакля в МХТ "Изображая жертву".

    

- После этой картины, где у вас по-настоящему звездная роль, многое изменилось?

- Я почувствовал повышенное внимание к своей персоне еще до того, как "Жертва" вышла на экраны. Видно, поползли слухи, что фильм и моя роль в нем получились. В какой-то момент я даже ощутил себя как внутри снежного кома, который покатился с горы, - посыпались предложения. Мне, например, очень было приятно, когда однажды после спектакля ко мне подошел Михал Михалыч Козаков и пригласил сняться у него в фильме "Очарование зла". Но особенно не прельщаюсь. Знаете, как в нашей актерской жизни бывает? Раз - и ничего нет...

    

- Вы - москвич?

- В общем, да. Родился и вырос в Мытищах, но давно уже живу в Москве. Детство у меня было самое обыкновенное. Много занимался спортом и потому в школу почти не ходил. Вырос до мастера спорта по дзюдо, был в сборной юношеской команде Москвы. Отец - рядовой инженер, мама - чертежница. После школы пытался поступить в мореходное училище, но не получилось, и меня отправили служить в Военно-морской флот. Три года отслужил на Балтике, в разведке флота водолазом. Потом театральное училище, театр...

    

- Вдруг потянуло?

- Честно скажу: не знаю... Из детства запомнилось одно сильное впечатление. Я смотрел по телевизору "Собаку на сене" с Боярским и Тереховой, и меня так поразила их игра, что я сказал себе: как же это здорово - быть артистом! Может быть, что-то прорезалось, когда в самодеятельности выступал на флоте. Уволившись в запас, я сразу устроился в Москонцерт - мы ездили по России с детскими спектаклями. Это было в 1986 году.

    

- С дедовщиной, конечно, сталкивались. И как?

- Еще как!

    

- Пришлось смириться?

- Смириться с этим невозможно. Наверное. На флоте тогда служили три года, и из них полтора пришлось... Не могу сказать, что у нас была жуткая дедовщина в плане физических издевательств, но в моральном плане было очень тяжело. Наша часть была особая, в нее брали в основном спортсменов - крепких ребят, морально закаленных, но все равно... Знаете, все зависит от человека. Одному плевать, что он, например, вынужден стирать чужие носки, спрашивать разрешения, чтобы зайти в комнату, где находится "дедушка", кукарекать, если ему прикажут, а другой повесится.

    

- Флотские впечатления в дальнейшем как-то повлияли на вашу жизнь?

- Еще как! Между прочим, один из эпизодов моей службы на флоте вошел в "Изображая жертву".

    

- Это какой же?

- Когда мы делали в МХТ "Терроризм" - первый спектакль по пьесе братьев Пресняковых, мы с ними подружились. Я рассказывал какие-то истории. И вот спустя год они предложили МХТ свою новую пьесу "Изображая жертву". Когда я ее прочитал, у меня волосы встали дыбом: в ней почти один к одному записана моя история. В Балтийске, под Калининградом, мы отрабатывали какую-то учебную задачу - ходили на катере туда-сюда. И выловили из воды банку печени трески килограммов на пять - где-то, наверное, свалилась за борт. И мы втроем смолотили эту банку. И... поселились в сортире.

    

- Фильм "Изображая жертву", кажется, ваш четвертый совместный проект с Кириллом Серебренниковым?

- Нет, пятый. Сначала был "Пластилин" в Центре Казанцева - это был первый спектакль, который он сделал, приехав в Москву. Потом он поставил в МХТ "Терроризм", снял фильм "Рагин". И, наконец, "Изображая жертву" - сначала спектакль в МХТ, а затем фильм. А до этого я у него снялся в небольшой роли в сериале "Ростов-папа".

    

- После "Ростова-папы" были и другие сериалы. Это способ зарабатывать на жизнь? Удовольствие? Тренинг?

- Такая же работа, как и любая другая. И я к съемкам в сериале отношусь так же серьезно, как к съемкам в кино, как к репетициям в театре, к своим спектаклям. А конечный результат, к сожалению, от меня не зависит. Много значит материал, с которым ты работаешь, люди, которые тебя окружают на съемочной площадке, и прежде всего режиссер. Конечно, в сериале с его сверхвысокими темпами качество не может не снижаться. Поэтому зрителю нужно быть несколько более снисходительным, когда он смотрит не художественный фильм, а сериал. Который один другому рознь. Огромные объемы и спешка не отменяют предварительную работу актера, который приезжает на съемку. В любой момент ты должен быть готов оказаться в шкуре персонажа, которого тебе доверили сыграть. Вот на днях на съемках эпизода в сериале "Ангел-беглец" мне пришлось лупить битой по новенькому "Мерседесу": какое же удовольствие я при этом испытывал! Нечто подобное испытываешь, когда выходишь на сцену и перестаешь замечать грань между собой и своим персонажем.

    

- Вы нарисовали картину, очень далекую от реальности.

- Согласен, нередки ситуации, когда все делается быстро-быстро-быстро и ни о каком творчестве не может быть и речи. Но меня бог миловал: в чистую халтуру я никогда не попадал.

    

- Сами-то сериалы смотрите?

- Нет. Но не потому что презираю - у меня нет на них времени. Иногда смотрю кусочки, чтобы составить себе представление.

    

- И вас не удивляет, что наши актеры, в том числе и очень известные, играют просто безобразно?

- Не удивляет.

    

- Почему? Потому что не все у нас ладно с подготовкой кадров?

- И поэтому. И потому что знаю изнутри, как делаются сериалы. Глядя на экран, я вижу, что происходило на съемочной площадке. А то, что происходило, к слову "творчество" не имеет никакого отношения.

    

- И в чем корень зла, на ваш взгляд?

- Мне сложно об этом говорить, потому что сам принадлежу к актерской братии... Есть тут и объективные причины. У актеров зачастую нет условий, чтобы собраться, настроиться перед выходом в кадр. Надо заучить огромную массу текста - бывает, что по пятнадцать эпизодов снимается в один день! О каком качестве может идти речь? Много суеты, неразберихи, безалаберности. На Западе совсем по-другому. Не говорю о звездах - даже рядовые актеры имеют возможность отдохнуть, сосредоточиться, внутренне подготовиться к съемке очередного эпизода. Там даже психологи работают с нашим братом, чтобы помочь ему войти в образ. Там, насколько мне известно, как правило, на каждом участке заняты настоящие профессионалы, а не дилетанты и халтурщики, как это нередко бывает у нас. И, наконец, это большое заблуждение, что у нас лучшая в мире система подготовки актерских кадров. Но все это не снимает с актера личной ответственности за то, каким он будет в кадре...

Много случайного на съемочной площадке. Много неважного. Важным становится что-то другое.

    

- Что?

- Деньги.

    

- Когда у тебя семья, их отсутствие чрезвычайно болезненно... Вы, кстати, женаты?

- Жену зовут Инна, у нее моя фамилия. Окончила Щукинское училище, актерско-режиссерский факультет. Какое-то время работала в театре. А теперь работает мамой моих детей - я приложил для этого массу усилий. Со страшной силой рвется работать, но придется еще дома посидеть, пока малыш подрастет.

    

- Рвется в театр?

- Не думаю. Уже после театра у нее обнаружились способности к языкам и, работая мамой, она освоила профессию переводчика.

    

- И как вы познакомились с Инной?

- Я тогда работал у Клима в лаборатории - это было в самом начале 90-х, она приходила к нам, что-то тоже пыталась делать... Знаете, все как-то стерлось из памяти, я помню только, как она однажды сказала: "Яблоко". И это слово, и то, как оно было произнесено, мне навсегда врезалось в память. Такая вот странная вещь. Она сказала, и во мне внутри что-то оборвалось... Она очень любит яблоки... В общем, заколдовала меня этим словом. И вот уже больше десяти лет мы вместе. У нас два сына. Старшему, Владиславу, восемь лет, окончил первый класс. Обожает играть на флейте. Однажды, это было года три назад, он меня поразил. Мы смотрели по каналу "Культура" какой-то симфонический концерт, и я ему рассказывал про инструменты. Это, мол, валторна, это барабан, это скрипка. И вдруг он меня перебивает и пальчиком показывает: "А это?" - "Это флейта", - говорю. - "Хочу на этом играть!" Я обалдел. Я все детство отдал спорту. У нас в семье музыка никогда не была "первой скрипкой". И вдруг такое... Трудно поверить, но все в итоге привело к музыкальной школе, и Владик у нас не спортсмен, к чему я его усиленно толкал, а флейтист. Я не могу сказать, что мне медведь на ухо наступил, даже спеть что-то могу, но и во сне я не мог себе представить, что мой сын станет музыкантом. Во всяком случае, он играет по нотам, участвовал в концертах и, как считает его преподаватель, подает надежды.

    

- А младший?

- Георгию всего два года. Он отказывается с нами разговаривать - предпочитает изъясняться жестами. Мне говорят, что пора уже и разговаривать. Но мы прекрасно понимаем друг друга. Чего торопить природу? Всему свое время.

КИНО

• ВИТАЛИЙ ХАЕВ: "Бывают персонажи без умных и добрых глаз"