Главная | Форум | Партнеры  |
|
АнтиКвар |
КиноКартина |
ГазетаКультура |
МелоМания |
МирВеры |
МизанСцена |
СуперОбложка |
Акции |
АртеФакт |
Газета "Культура" |
|
№ 05 (7566) 8 - 14 января 2007г. |
Рубрики разделаАрхивСчётчики 
|
|
ТеатрВагонный анекдот"Муж моей жены". Агентство "Арт-Партнер XXI" Марина ГАЕВСКАЯ
Банальную ситуацию - "муж, жена, любовник" - можно, конечно, превратить и в роман "Анна Каренина", а можно - в анекдот. От творения под названием "Муж моей жены" Миро Гаврана (перевод с хорватского Сергея Гирина) толстовских изысканий, разумеется, никто и не ждет. Жанр спектакля, поставленного в Международном театральном агентстве "Арт-партнер XXI", заявлен в программке как "железнодорожная комедия". Почему "железнодорожная", долго гадать не приходится: героиня - проводница, кочующая в поезде между двумя городами, а одновременно - между двумя мужьями. На этой пикантной подробности и строится попытка внести весьма сомнительную новизну в старый анекдот с бородой. В кульминационный момент на горизонте замаячит и любовник. Правда, на сцене он так и не появится, но быстро спевшиеся мужья выступят против него "единым фронтом". Приняв заданные автором правила игры, создатели спектакля обходятся без изысков и излишеств, а потому и постановка (режиссер Александр Огарев), и сценография (художник Анастасия Нефедова) оказываются вполне под стать сюжету. К тому же свободно трансформирующиеся кресла ядовито-красного цвета и разрисованные на скорую руку простыни и наволочки, заменяющие декорацию, легко пакуются и перевозятся. Но это уже другой поворот дорожной темы, всегда актуальный для любой постановки, кочующей по разным сценам. Соблюдено и еще одно непреложное правило антрепризы - минимальное число участников и максимальная узнаваемость их лиц. В первом действии на сцене присутствуют лишь двое из трех персонажей. В соответствии с законами жанра две мужские роли строятся по контрасту. Грубовато-туповатому Креше (Семен Стругачев) противостоит блаженно-наивный Жаркец (Валерий Гаркалин). Суматошные движения, вытаращенные глаза, нарочито-пафосные или хамовато-крикливые интонации - этим минимумом палитра актерских красок, увы, ограничивается. Преодолеть же изначально заданную схематичность характеров не удается, так же как и обыграть все драматургические нелепости и неоправданные повторы. В течение полутора часов сценического времени мужья, дружески выпивая, решают, кому из них остаться с их общей благоверной, попутно обсуждая свои мужские проблемы и отпуская многочисленные шутки "ниже пояса", которые цитированию не подлежат. Качеству юмора на сцене соответствует качество смеха в зале: любители смачного "остроумия" громко радуются, остальные тихо ропщут и после спектакля задаются наивным вопросом: "Зачем это нужно?". Вопрос и впрямь наивен, потому что с таким же успехом можно до бесконечности обсуждать, для чего нужны зашкаливающие по уровню пошлости "юмористические" шоу, стремительно размножающиеся на телеэкране и формирующие соответствующий вкус и спрос. В сравнении с ними незатейливые сценические зрелища - это лишь те цветочки, которые произрастают на хорошо удобренной почве. К тому же в тех случаях, когда в спектакле вопреки всему начинает превалировать яркая актерская индивидуальность, как-то незаметно перестаешь вслушиваться в то, что произносит исполнитель, а начинаешь с интересом наблюдать за тем, как он это делает. Конечно, было бы нелепо ставить роль Драгицы в один ряд с теми работами, которые были сделаны Ольгой Прокофьевой в Театре имени Маяковского, начиная со сразу запомнившейся всем Валендры в спектакле "Завтра была война". Но, возможно, именно благодаря той крепкой школе актрисе удается не сломаться ни в сериальных марафонах, ни в антрепризных проектах, сохраняя свой природный комедийный дар и наработанный в театре профессионализм. Прокофьева умеет быть смешной, ничего не педалируя и не наигрывая. Индивидуальности актрисы присуще достаточно редкое сочетание острой комедийности и мягкой женственности. И как бы ни были порой напористы, лукавы или коварны ее героини, они всегда по-своему обаятельны, нежны и беззащитны. В определенной степени все эти качества обнаруживаются и в новой работе актрисы. Драгица появляется на сцене, полностью закрытая огромными тюками, но по ее грубоватому голосу и командным интонациям уже можно судить о том, кто в этом доме хозяин. Не умолкающая ни на минуту скандалистка привычно требует, чтобы супруг снимал с нее сапоги и кормил обедом. Но как только оба мужа являются перед ней и предъявляют свои претензии, отъявленная стерва превращается в белую и пушистую кошечку. Едва выйдя из шока, она с невинным видом и томной улыбочкой начинает весьма убедительно вещать про привязанность к обоим супругам, которые шалеют от ее отчаянно-лирического пафоса. В соответствии со столь стремительной трансформацией резко меняется и внешний облик: вместо вульгарного черного парика и ярко-красного костюма появляется уютный домашний халат и пышная купальная шапочка. Актрисе удается вполне органично обыграть и анекдотичность ситуации, и откровенную карикатурность образа. Ее героиня выглядит не только умной и ловкой женщиной, мгновенно ориентирующейся в происходящем, но и весьма способной комедианткой, лихо примеряющей на себя нужную маску. Спокойно выслушав суровые условия, предложенные мужьями, Драгица принимает облик благородной и честной жены, которая хочет сделать выбор, оставшись с тем, кто ее больше любит. А едва убедившись в том, что цель достигнута и соперничающие супруги готовы выполнять любой ее каприз, отправляется на вечеринку, моментально преобразившись в вызывающе гламурную красотку. Героиня Прокофьевой шаг за шагом уверенно идет к своей победе, да и самой актрисе отчасти удается победить и схематичность характера, и анекдотическую банальность текста, чего, увы, не скажешь о спектакле в целом. Также в рубрике:
|