Импровизации новых джазменов

У Союза композиторов появился альтернативный клуб

Ирина СЕВЕРИНА
Фото автора

Э.Фостер

Клуб этот так и называется - "Союз композиторов", но, как ни странно, не имеет никакого отношения к Союзу композиторов России, расположенному в том же здании. Вот уже второй раз за нынешний год на этой независимой площадке проводился одноименный масштабный фестиваль нового джаза. Ведущий концертов, джазовый критик Михаил Митропольский, сразу же предупредил публику, что здесь выступают совсем другие композиторы, которые сочиняют музыку в процессе импровизации на сцене - то есть, по существу, больше импровизаторы. И что такой тип музыкального творчества - самый что ни на есть наивысший. С последним, правда, вряд ли можно согласиться: импровизация и композиция в общепринятом смысле слова не подлежат сравнению по причине своей разнородности, если не противоположности. Кому придет в голову сравнивать, что ценнее: фри-джаз Орнетта Коулмена или додекафония Антона Веберна? Однако в целом пафос вступительной речи все же был понят: репертуарная политика клуба - это, так или иначе, альтернатива академическому композиторскому творчеству.

Художественный руководитель фестиваля и арт-директор клуба саксофонист Олег Киреев известен прежде всего этно-джазовыми проектами. Но в этот раз он играл со своим квартетом в целом в русле добротного мейнстрима авторские композиции разного времени. Только в "Чайнатауне" было слышно нечто условно китайское - пентатоника в заключительных пассажах рояля, а в "Татарском танце" - так называемый модальный джаз в ориентальном стиле. И все же в какой-то момент Киреев не удержался и в перерыве между номерами спел несколько импровизированных фраз традиционным горловым пением, распространенным во многих регионах Востока и Севера, в том числе и в его родной Башкирии.

Если киреевские композиции в основном устроены просто, по проверенной схеме "тема - импровизация - тема", то музыка другого российского коллектива - московского новоджазового трио "Второе приближение" - заметно сложнее. Участники трио объединяют противоположные подходы к творчеству - композицию и импровизацию, широко пользуясь достижениями и того и другого. Сегодня за это берутся многие, но достичь гармонии на таком пути удается единицам. Дело в том, что критерии композиторов-академистов и музыкантов-импровизаторов принципиально различны, и подобное смешение часто дезориентирует и вызывает стойкое ощущение некоего компромисса. Лидер коллектива - пианист-импровизатор Андрей Разин с профессиональным композиторским образованием - привносит в выступления группы чувство формы, выходящей за рамки традиционной джазовой схемы, и в той или иной степени тематическую определенность. Но с точки зрения критериев композиторов-академистов, форме, содержанию недостает оригинальности. Трио балансирует между очень условной композицией и ни к чему не обязывающей спонтанностью, переходя от одного к другому без особой логики и последовательности в выборе средств. Так что пока музыка "Второго приближения", соответственно, впрочем, названию группы, почти всегда оставляет впечатление "неточного попадания".

Но все это, что называется, по гамбургскому счету. А так - техника исполнения была на высоте, а некоторая расплывчатость и неопределенность творческих намерений, скажем, в балладе под названием "P.S.", только оттеняла детализированность и отточенность мышления 71-летнего американского тромбониста Росуэлла Радда. Первоначально он предложил своим московским коллегам простенькие мелодии для импровизации, но когда они вышли на сцену, зазвучал самый настоящий фри-джаз на темы Майлза Дэйвиса, Джона Колтрейна, Телониуса Монка, Херби Николса, самого Росуэлла Радда. Рельефное, резкое, где-то даже агрессивное звучание тромбона в чистом виде можно было оценить в продолжительном соло Радда, где его мастерский свинг ориентировался на воображаемую ритм-секцию. Что касается группы "Второе приближение", то ее участники больше создавали общую атмосферу, причем особенно удачны были импровизационные моменты.

Росуэлл Радд не меньше, чем Олег Киреев, увлекается экзотическими культурами, во втором сете он показал композицию, которую записал на Мали с африканскими музыкантами. С этого момента концерт плавно перешел в джем-сейшн: сначала к Радду и "Второму приближению" присоединился Олег Киреев (в качестве не только саксофониста, но и перкуссиониста, и вокалиста), затем - один из самых перспективных молодых саксофонистов Алексей Круглов, который в тот вечер предпочел играть на мундштуке, и, наконец, мэтр отечественного джаз-рока, саксофонист Алексей Козлов. В дуэте с Раддом Козлов импровизировал на тему Телониуса Монка "Round Midnight", попутно цитируя мелодии советской песенной классики.

Абсолютно все иностранные хедлайнеры приехали в Россию впервые. Квартет молодого, но уже известного в джазовом мире польского саксофониста Мачея Щикалы почтили своим присутствием немногие: в тот вечер в клубе были свободные столики. Вероятно, потому, что польский джаз у нас ассоциируется прежде всего с именами Збигнева Намысловского и Томаша Станько. А между тем первоклассный современный мейнстрим польского розлива, который играли музыканты Щикалы, заслуживал большего внимания московской публики. Это была авторская музыка с нового диска "Another one for...", в которой благородство экспрессии сочеталось со слегка ностальгической лирикой. Интересно, что даже в моменты самых экспрессивных кульминаций лицо лидера, Мачея Щикалы, оставалось почти спокойным, внешне минимально реагируя на музыку, которая бурно извергалась из раструба его саксофона.

Зато на концертах легендарного нью-йоркского барабанщика Эла Фостера и его трио клуб был переполнен. За свою долгую карьеру Фостер переиграл с невероятным количеством музыкантов первого ряда, но более всего он известен как соратник Майлза Дэйвиса. Основу программы составили стандарты Диззи Гиллеспи, Эррола Гарнера, Херби Хэнкока и, конечно, Майлза Дэйвиса. Понятно, почему Дэйвис в свое время позвал к себе тогда еще совсем молодого барабанщика: Фостер может играть не только выпрямленные жесткие ритмы в духе джаз-рока, он может быть и изощренным перкуссионистом. Особенно поразило его импровизированное соло в "Con Alma" Диззи Гиллеспи, где перкуссия воспринималась как мелодия на разнонастроенных барабанах. В не меньшей степени восхищала и полифония тембров, и даже просто пластика движений человека, который причастен к подлинной культурной традиции.

Европейское трио привез в Москву французский пианист немецкого происхождения Франк Вёсте - молодой музыкант поколения Брэда Мелдау, влияние которого, кстати, признает он сам. Вёсте - утонченный лирик фортепиано, и, наверное, его можно было бы назвать Шопеном в джазе (оджазированные произведения великого польского романтика составляют одну из его программ), если бы Лало Шифрин не относил это сравнение к другому пианисту - Биллу Эвансу. И именно традиции кул-джаза (холодного или прохладного джаза) Эванса более всего примечательны и у Франка Вёсте, и у Брэда Мелдау. Есть в игре Вёсте и еще один источник - творчество Кита Джаррета, что заметно не только в материале его композиций, но и в манере игры, поведения на сцене. Кто бывал на концертах Джаррета или видел его выступления на DVD, знает, что он принимает за роялем, казалось бы, самые неудобные и невероятные позы, иногда чуть ли не закручиваясь штопором. Правда, Франку Вёсте этот сценический имидж Джаррета свойственен в несколько ослабленном виде.

В общем, показать палитру современного джаза организаторам фестиваля, несомненно, удалось. И не только джаза интеллектуального. На закрытии выступила группа "Месье Дюбуа" из Нидерландов, которая играла электрический танцевальный хард-джаз, так что при желании можно было отвлечься от ресторанного меню и потанцевать.

МУЗЫКА

• Импровизации новых джазменов
  У Союза композиторов появился альтернативный клуб
• ВАЛЕРИЙ ВОРОНА: "Стараемся возродить гастрольную карту России"
• Певец советского Голливуда
  К 105-летию со дня рождения Сергея Лемешева

ПЕРВОЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ

• Обычная девушка в трагических обстоятельствах
• "Аквариум-35"