АЛЕКСАНДР МИНДАДЗЕ: "Я готов быть режиссером, когда нет другого выхода"

Беседу вел Геннадий БЕЛОСТОЦКИЙ
Фото Ирины КАЛЕДИНОЙ

А.Миндадзе

Недавно завершился III Севастопольский международный кинофестиваль. Его жюри возглавлял "генетический" сценарист, сын знаменитого кинодраматурга Анатолия Гребнева, лауреат Государственной премии и множества кинематографических наград Александр МИНДАДЗЕ. Его собственный фильм "Отрыв", ставший режиссерским дебютом, отобран для участия в "Неделе критики" 64-го Венецианского кинофестиваля, который откроется в конце августа.

    

- Почему Гран-при Севастопольского фестиваля вы присудили картине Валерия Огородникова "Путина", а не какой-то другой?

- Картина Огородникова хоть и недоделана, но в ее несовершенстве есть пластическое движение, которое лично меня впечатляет. В ней есть свежесть, в ней больше правды, чем во многих других картинах. Интересно, как режиссер пытается рассказать о людях. У меня вообще сложилось хорошее впечатление о Севастопольском фестивале, он разнообразно представил кино, старое и новое, и зрителей в кинозалах было много.

    

- Для всех, кто мало-мальски интересуется кино, вы и Вадим Абдрашитов воспринимаетесь как единое целое. И вдруг фильм по вашему сценарию "Космос как предчувствие" снимает не он, а Алексей Учитель. И вдруг вы сами сняли фильм по собственному сценарию. Или не вдруг?

- Не вдруг... Постепенно назрела необходимость расшифровать тот замысел, который у меня возник. Только я сам мог выразить пластически то, что хотел сказать, что видел, когда писал "Отрыв".

    

- А раньше подобные мысли возникали?

- Наверное, не возникали, раз только теперь я решился взяться за режиссуру, - просто не было такой потребности.

    

- А почему "Космос" ушел к Учителю?

- Эти вопросы мне задавали множество раз, и у меня стало возникать ощущение, что нынче круг интересов журналистской братии резко дал крен в сторону желтизны. Все ищут конфликт, скандал. Да не было у нас с Вадимом никакого конфликта! И нет здесь никакой тайны. Так сложились обстоятельства: Абдрашитов не мог снимать "Космос как предчувствие" по той простой причине, что к тому времени мы уже жили "Магнитными бурями" и не могли разорваться. А работа Учителя над картиной затянулась, и она вышла на экраны позже, чем "Бури".

То, что я сейчас пишу, более условно, более субъективно, слишком много сказанного между строк - это я не мог объяснить словами ни в сценарии, ни в простой беседе, многое здесь из области чувств, ассоциаций, образов. И я решил, что нет другого выхода - надо снимать самому.

    

- Процесс создания сценариев подчинен каким-то закономерностям? Или это каждый раз происходит по-разному?

- Закономерность в том, что окружающий мир меняется и я меняюсь вместе с ним, пытаюсь его как-то отразить. Не стараюсь - это происходит неосознанно. Само время подает мне какие-то сигналы, дает толчок воображению, направляет руку и ум, управляет процессами, которые во мне происходят. Замысел возникает в результате стечения самых разных обстоятельств. Если взять "Космос", то я долго хотел придумать историю о человеке, кажущемся сегодня умным и дальновидным, но в будущем воспринимаемом как неумный и недальновидный. А рядом с ним другой человек, который казался наивным, а оказался прозорливым. То есть два героя словно меняются местами в течение времени. Вот эта диалектика мне показалась интересной. Постепенно история обрастала нюансами, возникло конкретное время, профессии моих героев, их характеры, место действия. Однажды в Сухуми я увидел на заборе надпись: "Здесь живут казаки", и из этого вырос сценарий "Время танцора".

    

- А из чего вырос "Отрыв"?

- Были полуосознанные, внутренние ощущения, вылившиеся в смутное желание проследить путь человека в разных, иногда полярных его проявлениях. Мне показалось интересным экстремальное, в каком-то смысле кощунственное освобождение от обстоятельств собственной жизни, в том числе и личных. Он оказывается без жены, вне тех обязательств, которые нес каждый день, то есть вне повседневности, и... обретает непривычную для себя свободу. Он испытывает внезапную вспышку азарта, вкуса к жизни, становится тем, кем был, когда родился, тем, каким должен был стать по своему предназначению, да вот не стал... Все эти ощущения и размышления постепенно сложились в сюжетную завязку (в авиакатастрофе гибнет жена героя), и стал складываться сценарий. Работа над ним началась два с половиной года назад, и по ходу этой работы я все больше склонялся к тому, что мне самому надо реализовать этот замысел.

    

- Насколько "режиссерским" был ваш литературный сценарий?

- Я видел в своем воображении то, о чем писал, вплоть до мизансцен, в деталях, в общих и крупных планах, фактически я уже тогда "снимал" и потому непосредственно на съемках не испытывал особых затруднений в поиске пластических решений, четко знал, чего мне добиваться от актеров и как добиваться.

    

- В "Отрыв" вы пригласили людей из провинции, их имена многим ни о чем не говорят. Это ваша позиция или скромный бюджет не позволил задействовать звезд?

- Бюджет здесь ни при чем - мне были интересны, с одной стороны, типажи, люди, которые по всем параметрам соответствовали моим представлениям о героях, с другой стороны, нужны были свежие лица, лишенные шлейфа сыгранных ролей - пусть даже и очень хороших. В противном случае возник бы совершенно ненужный контрапункт между тем, что я задумал, и тем, что привнесли бы эти люди, рождающие ассоциации и запечатленные в нашем сознании образами, созданными ими ранее.

    

- Актерские работы - одна из самых сильных сторон вашей картины, это точное попадание в типаж или результат работы с актерами?

- Процесс поиска ничем особым не отличался. Мы искали, где только можно. Мне эти лица показались наиболее подходящими. Откуда естественность и органичность на экране? В немалой степени, наверное, мои актеры почувствовали, поняли, чего я от них добиваюсь, и прониклись замыслом, им было интересно, мы стали соавторами.

    

- Ваша картина не вписывается в то, что нынче принято называть мейнстримом. Она изначально была ориентирована на не массовую аудиторию?

- Мои фильмы никогда не были кассовыми. У нас с Абдрашитовым всегда были свои зрители, но я не скажу, что их было мало, что это элитарная публика. Что касается этого замысла... Это, конечно, некоммерческое кино, не кино для развлечения. Когда я писал, я не думал о зрителе. Мне казалось, что если это волнует меня, то обязательно найдутся люди, которые поймут, почувствуют то же, что и я. Никакого желания быть заумным, непонятным и непонятым у меня не было. Я ориентировался на собственное состояние души, на свое понимание времени, в котором живу.

    

- Вас лично не тревожит то, как развивается наше кино, каким путем оно пошло? Снимается очень много бездарных, непрофессионально сделанных фильмов...

- Да, тревожит. Но примерно такая же картина во всем мире, хотя, может быть, и не в столь тревожных пропорциях. Коммерческая составляющая в кинематографе повсюду диктует погоду на рынке. И не только в кинематографе - в мире все меньше и меньше настоящего искусства. Это касается и театра, и литературы, и живописи, и музыки. Но если в других странах эти тенденции воспринимаются как данность, то мы не можем спокойно это созерцать, потому что совсем недавно в нашей стране было по-другому. В советские времена в искусстве, при всех его издержках, всегда на первом месте было человеческое содержание. Часто наивное и демагогическое, но человеческое, а не товарно-коммерческое. Но никуда не деться от этих тенденций: все меньше и меньше - в процентном отношении от вала - фильмов для души, и нам остается только надеяться, что этот ручеек не пересохнет.

    

- Мы говорим о коммерциализации, однако коммерческое кино может быть талантливым и бездарным, снятым профессионально и непрофессионально.

- Мне кажется, здесь нет причин для тревоги - просто надо переболеть. У нас на этом поприще нет ни традиций, ни опыта. Мы пока учимся, часто просто слепо копируем не лучшие западные образцы. Но рано или поздно научимся. Кстати, и в других областях нашей жизни идет переломный процесс, и идет несколько диковато. Мы все переживаем последствия огромного исторического разлома, обрушившегося на нашу страну, в общем-то революции, которая произошла. И естественно, это не может не отражаться на искусстве. Этим болен и кинематограф, который все сильнее и сильнее связан с большими деньгами. А раз идут большие деньги, то люди, которые владеют этими деньгами, хотят любой ценой получить пригодный для продажи товар и о качестве, а тем более об искусстве, думают в последнюю очередь.

    

- А нельзя ли как-то бороться с этой болезнью?

- Государство, слава богу, продолжает финансово поддерживать киноотрасль, и поддерживать весомо, и это самое сильное лекарство. Не могу себе даже представить, что было бы, если б государство не давало деньги. Сейчас хоть время от времени появляются приличные фильмы, хоть десяток в год, а тогда, уверяю вас, и этих не было бы.

    

- Подчас диву даешься: с благословения государства снимался заведомо провальный фильм по беспомощному сценарию...

- У меня такая позиция: нельзя слишком много требовать от государства, не требуя ничего от людей, которые являются посредниками между государством и художником, а именно от продюсеров. Если раньше художник получал деньги от государства напрямую, то теперь он зависит от продюсера, который к государственным добавляет деньги частных инвесторов и заказывает музыку, - вот ведь в чем дело. Он нанимает художника, выдвигает перед ним те или иные требования, лучше или хуже обеспечивает условия работы. И конечный результат во многом зависит от компетентности, вкусов, организаторских способностей, наконец, порядочности этого человека.

    

- От продюсеров и режиссеров не раз слышал: беды нашего кино во многом оттого, что нет свежих сценарных идей, мол, хороший сценарий днем с огнем не сыщешь...

- К сожалению, это закономерно. В советские времена у нас была сценарная школа, были традиции, плодотворно работали талантливые, замечательные кинописатели. А сейчас все меньше нужен человек с богатым внутренним миром, фантазией, человек, мыслящий образами, способный рождать оригинальные идеи, и все больше простой исполнитель, ремесленник, мастерящий по лекалам то, что можно кое-как прокатать и продать телевизионным каналам. Опять все зависит от того, кто заказывает музыку, - от продюсера. Ему кажется, что это нужно, что люди это будут смотреть, а он заработает. И очень часто - в девяти случаях из десяти - ошибается.

Когда я учился во ВГИКе, нас призывали творить, и мы пытались, старались творить, писали исповеди, были романтиками. И в конце концов некоторые из нас становились полноценными кинописателями. Сейчас, насколько мне известно, другой подход - прагматический. Готовят по западному образцу людей для удовлетворения огромных потребностей сериальной индустрии, людей, которые умеют писать диалоги, разбивать примитивные сюжетные линии на последовательность эпизодов. Это тоже профессия - быть "закройщиком", "портным". Замечательно, что люди получают возможность заработать на жизнь, но вряд ли кто-нибудь из них напишет исповедь. Вот одна из причин, почему плохо обстоят дела с новыми сценарными идеями и с хорошими сценариями.

    

- А почему вы сами не преподаете?

- Как говорили замечательные сценаристы Валерий Фрид и Юлий Дунский, талантливого человека научить нельзя - ему не нужны твои советы, потому что он и так талантлив. А человеку неталантливому не нужны, потому что он никогда не сможет ими воспользоваться. Мне жалко своего времени - мне кажется, что я сам еще могу чему-то научиться и что-то написать. Это одна причина, но не главная. А главная, что я не могу отвечать за своих студентов. Представьте, несколько лет я им морочу голову, убеждаю: это, мол, хорошо, а это плохо. И вот они окончили институт, устроились на работу, и выясняется, что мое "хорошо" - вовсе не хорошо, это для них не годится, а то, что в моем понимании плохо и стыдно, на самом деле востребовано. И помочь им я никак не смогу. Это раньше мастер мог взять заявку своего ученика, отнести на студию - и с ним заключат договор. А теперь ученик сам вынужден барахтаться, потому что разорвана связь между творческим вузом и производством, реальной жизнью.

    

- Как вы считаете, не мешает ли нашему кино то, что многие режиссеры предпочитают снимать по собственному сценарию?

- Так было всегда, хотя, может быть, и не в таких масштабах. И дело не только в амбициях, ставших частью бизнеса: если ты не будешь демонстрировать свои амбиции, тебя хуже будут покупать. Все сложнее. Есть режиссеры, которые могут снимать только то, что сами придумали. Но если они при этом не Тарковские и не Висконти?.. Они думают, что самодостаточны и в результате проигрывают вдвойне. Большинство режиссеров и хотели бы снимать по чужим сценариям, но что делать, если не могут найти подходящие? А не могут найти, потому что их очень мало. А мало потому, что в кино не приходят новые кинописатели. У тех же, кто сложился в советскую эпоху и продолжает работать, свой круг, свой мир. Юрий Арабов, допустим. Его экранизируют несколько режиссеров.

    

- Насколько мне известно, далеко не всегда его удовлетворяет то, как его экранизируют...

- И это совершенно естественно, но, как я себе представляю, есть большой элемент везения в том, что они с Сокуровым нашли друг друга. "Солнце", например, очень интересно и сценарно, и режиссерски. И "Молох", и "Телец"... Но Арабов - явление уникальное, а типично то, что вокруг сценаристы, которые научились или учатся обслуживать. Причем не очень хорошо обслуживать. Потому что обслуживать - тоже профессия. В титрах западных фильмов, как правило, несколько сценаристов. Но есть среди них и личности. Гуэрра, Дзаватини, который, по сути, является автором итальянского неореализма.

    

- Вот уже несколько лет в нашей стране сериальный бум. Это благо для кинодраматургов или вред?

- Не хочу быть категоричным: для кого-то благо, для кого-то вред. Для художника - вред, потому что он легко может потерять свой голос. Выжил бы в этих условиях, например, Гена Шпаликов, которого я хорошо помню, поскольку он был рецензентом моего дипломного сценария? Поточное производство съедает, поглощает таких людей. И не только у нас. Много в Америке "штучных" сценаристов? Да человек пять! Три-четыре на всю Европу! Мы привыкли, что у нас всегда было с десяток первоклассных кинописателей, но сейчас почти не осталось достойных упоминания, ярких имен.

    

- Вы считаете, что кинописатели у нас уже и не появятся?

- Личности не могут не появиться, но прошлое, к сожалению, не вернешь. Только у нас сценарии писались прозой и представляли собой литературу, художественные произведения. И даже издавались как литература. И имели успех у читателей. Это всегда поражало западных кинодраматургов. Теперь же у нас пишут по-американски, "лесенкой" - чисто утилитарный, предназначенный только для кинематографического потребления подход. В общем, профессия сценариста умирает, если уже не умерла. Профессия не как ремесло, а в "штучном" виде, в том виде, в каком ее представляли Габрилович, Шпаликов, Григорьев, Гребнев, Клепиков...

    

- Все ваши совместные с Абдрашитовым фильмы становились событием, были отмечены многими наградами. А "Отрыв", если судить по "Кинотавру", не вызвал такого резонанса. Не потому ли, что сценариста Миндадзе в какой-то степени подвел режиссер Миндадзе?

- Да, на "Кинотавре" фильм не "прозвучал", но скорее можно гордиться обществом отвергнутых картин, чем победивших, - не по вкусу жюри пришлись и Кира Муратова, и Алексей Балабанов, и Валерий Тодоровский. Я думаю, что мне удалось достойно реализовать свой замысел, и ни минуты не жалею, что взялся за это дело. А о вкусах не спорят. Вот на предстоящем Венецианском фестивале картина пришлась ко двору.

    

- Так, значит, у вас не иссякло желание и дальше заниматься режиссурой?

- У меня нет цели быть режиссером. И не быть сценаристом. Я готов быть режиссером только тогда, когда понимаю, что нет другого выхода. Но прежде должна быть идея, которая меня вдохновит.

КИНО

• АЛЕКСАНДР МИНДАДЗЕ: "Я готов быть режиссером, когда нет другого выхода"
• "Холодное кофе" с холодным взглядом
  "Секс и философия" Мохсена Махмальбафа по-таджикски
• Выбор поколения
  "Родина или смерть" Аллы Криницыной. Дебют
• Кино "за стеклом"
  "Жизнь врасплох" Александра Бруньковского
• Молодые годы Бабки Ёжки
  Премьера анимационного фильма Валерия Угарова

НА СЪЕМОЧНОЙ ПЛОЩАДКЕ

• Интернет вместо свахи
  Евгений Лунгин снимает сказку для взрослых