Тот самый "Ленком"

Любимцу публики - 80

Наталия КАМИНСКАЯ
Фото Ирины КАЛЕДИНОЙ

На 75-летии театра

Московскому театру "Ленком" исполнилось 80 лет. Для современников эта дата стоит отдельно от представления об одной из самых успешных и востребованных сцен Москвы. Ведь театр - это не человек, который хоть и меняется с годами, но не категорически, не до неузнаваемости, и все свое продолжает до старости нести с собой. Театр - это и не здание, которое привычно стоит (иногда даже веками) по одному и тому же адресу. Театр - это сегодняшние спектакли, режиссер и актеры, чей ежевечерний труд видит публика. "Ленком" для нынешнего народонаселения - это Марк Захаров и его звездная труппа. Это аншлаги, "Юнона" и "Авось", на которую спустя десятки лет все еще не достать билетов, "Шут Балакирев", "Ва-банк", "Пролетая над гнездом кукушки", премьера гоголевской "Женитьбы", которую играют сегодня, в день рождения. Даже тот достопримечательный факт, что на ленкомовскую сцену еще не столь давно выходил великий Евгений Леонов в роли, например, чеховского Иванова или Тевье-молочника, - уже достояние истории и иному новоявленному театралу ни о чем не говорит. Но все же стоит быть упрямым и продолжить. На эту сцену выходили и Татьяна Пельтцер, и, еще ранее, неподражаемые Серафима Бирман и Софья Гиацинтова. И Валентина Серова успела здесь поиграть. И Николай Крючков здесь начинал.

Еще совсем недавно Армен Джигарханян выходил здесь в роли дона Сориано, пока не окунулся полностью в дела собственного театра. Блистал Николай Караченцов, пока не попал в эту проклятую автокатастрофу. Теперь вот болен Александр Абдулов, и "Женитьбу" играют без него. Театр жесток не только потому, что искусство требует жертв и переполнено амбициями творцов. Но и потому, что хрупкое целое спектакля, в которое вложены все жизненные силы создателей, в момент рушится, когда один живой человек-участник может внезапно выйти из строя и заменить его нельзя. То есть номинально заменить - можно, но тогда начинается уже совсем иная история. А бывает, что и не начинается - смотря какого масштаба была потеря.

Свое 80-летие "Ленком" встречает совсем не так, как встречал 70-летие, - слишком много ударов за несколько последних сезонов. Началось с Григория Горина, чье авторство являлось для Марка Захарова не только предметом постановок, но источником вдохновения, уверенности в том, что их общие взгляды на мир нужны и интересны. Не менее важным соавтором был сценограф Олег Шейнцис. Этот волшебник и пленял, и шокировал своими декорациями, пока не ушел в одночасье в своей родной Одессе. Все же театр, хоть и не тождествен живому человеку, но держится живыми и действующими лицами - в каждый час, в каждую минуту.

Самые яркие страницы "Ленкома", который прошел путь от ТРАМа (Театр рабочей молодежи), через Театр Ленинского комсомола (это название пришло в 38-м году и жило до того момента, когда исчез сам комсомол) к нынешнему лаконичному имени, связаны с периодом Ивана Берсенева, Софьи Гиацинтовой и Серафимы Бирман (с 1938-го по 1951 год); краткому сроку пребывания здесь Анатолия Эфроса (1963 - 1967), и с эпохой Захарова, начавшейся в 1973 году и длящейся по сей день. Между ними - нечто неопределенное, не оставившее явного следа. Что лишний раз доказывает непреложную роль больших личностей в истории творческих организмов.

Здание бывшего (до революции 17 года) Купеческого клуба, по признанию Марка Захарова, хранит голоса и тени его прежних обитателей. Если верить особому слуху и воображению художника, то и купцы, и съезд комсомола в 20-м году, на котором В.И.Ленин произнес свое знаменитое "Учиться, учиться и учиться", и плакатная броскость ТРАМа могли каким-то образом прорасти в нынешние спектакли "Ленкома". Во всяком случае, нынешние "купцы" - частые зрители успешного театра, политическая направленность долгое время была неотъемлемой составляющей его творчества, и элементы плакатной выразительности тоже ему не чужды. Вместе с тем тени великих артистов, возможно, таинственным образом влияли на нынешних выдающихся мастеров. А Анатолий Эфрос, однажды поставивший на этих подмостках булгаковского "Мольера", отозвался в том, что сочиняли затем Захаров с Гориным. Ведь при всей разности режиссерских манер и история Тиля Уленшпигеля, и "Юнона", и "Шут Балакирев", и "Плач палача" - это размышления на тему о судьбе таланта, живущего в режиме крайнего неблагоприятствования свободе личности.

Одно время "Ленком" с его ориентацией на звездность имен (Броневой, Янковский, Абдулов, Збруев, Чурикова, Караченцов, Раков, Певцов, Чонишвили, Шанина, Степанченко... список займет целую страницу, хоть на ком остановись - от Захаровой, Лазарева-младшего и Мироновой до Большовой, Фролова, Железняк - все известны) считался коммерческим предприятием. Отмечая захаровскую режиссуру, игру премьеров или дебютантов, часто оговаривали грубоватую броскость приемов, нескрываемое желание нравиться почтенной публике, совмещать гражданский темперамент с попсовой вседоступностью. В общем, пеняли за откровенное стремление к успеху и всенепременное его достижение. А с годами, когда театральная ситуация изменилась почти до неузнаваемости и с прежними критериями остается разве что пойти в библиотеку, выяснилось, что "Ленком" у нас - почти единственный театр сохраненного ансамбля, наличествующего мировоззрения, не затухающего социального чутья и даже горьких философских прозрений. Кому желал понравиться горький финал "Шута Балакирева", или злость "Плача палача", или презренная толчея персонажей в "Ва-банке", вообще непонятно. Эти спектакли явно делались с совсем иными этическими и эстетическими намерениями. И правда - большое видится на расстоянии. Большой стиль "Ленкома", разумеется, меняется вместе со временем. Но он все еще остается большим. Захаров не умеет делать спектаклей в лифте, как не раз шутливо сетовал по этому поводу. Но он и не умеет отвлекаться от окружающей действительности, как бы ему порой этого ни хотелось. Не умеет отшутиться впустую (на сцене, разумеется, в жизни это у него отлично получается). Не умеет говорить вполголоса. "Ленком" - театр не только больших сборов (а кто нынче жаждет маленьких?), но, как ни тривиально это звучит, и больших тем.

Театр, которому исполнилось 80 лет, сегодня интересен своим современникам - вот что главное.

ТЕАТР

• Тот самый "Ленком"
  Любимцу публики - 80
• Гром с музыкой
  "Гоголь. Вечера". Центр имени Вс.Мейерхольда
• ЮРИЙ ЕРЕМИН: "Я свободен и делаю то, что мне нравится"

КНИГИ

• Второе имя на афише

ЗАНАВЕС

• Двадцать лет в строю
• От Грибоедова до Софокла
• Третий сезон студии
• Жизнь в процессе

ЗАМЕТКИ НЕТЕАТРАЛА

• Зарядом соли по ряженым!