Главная | Форум | Партнеры  |
|
АнтиКвар |
КиноКартина |
ГазетаКультура |
МелоМания |
МирВеры |
МизанСцена |
СуперОбложка |
Акции |
АртеФакт |
Газета "Культура" |
|
№ 33 (7646) 27 августа - 3 сентября 2008г. |
Рубрики разделаАрхивСчётчики 
|
|
ПровинцияСильные люди с Камы-рекиТолько силы их направлены в разные стороны КУЛЬТУРНЫЙ ЛАНДШАФТГеоргий ОСИПОВ "На карту Евразии я очень люблю смотреть, вымеряя пальцами какую-нибудь горделивую страну и пытаясь впихнуть ее в уезд Пермской губернии, который на лошадях дважды в год, объезжал мой отец по своим судейским делам", - вспоминал известный писатель, пермяк Михаил Осоргин. Его затаенная ирония была более чем оправданной: в начале прошлого века еще не реформированная губерния, одним из центров которой был, к примеру, уездный городок Екатеринбург, значительно превосходила по площади, например, Италию. Да и сегодня Пермский - с 2005 года - край немногим меньше, скажем, Великобритании.
При основании в 1723 году Василием Татищевым Егошихинской слободы, будущей Перми, ничто не обещало ей такого блеска. Типичный - в самом прямом смысле слова - медвежий угол. Само название - Егошиха - в переводе обозначало речку, текущую по медвежьему оврагу. Пермью город стал с легкой руки Екатерины II - в конце века XVIII вспомнили о первопроходцах, спросивших у местных, что же это за край. "Pera maa", - ответили те. "Земля, которая далеко". Это уже в XXI веке, услышав обо всем этом, а также о переводе имени речки Лысьва ("вода, стекающая с листьев после густого тумана"), пожилой японец воскликнет: "Да у вас каждое название - готовое хокку!" Немало интересного в пермских пределах найдет и любитель отечественной "нестандартной" топонимики: гору Дунькин пуп, речки Космос и Пьянку, пещеру Очи черные и даже урочище У трех курей... Добро пожаловать в Юрятин Хокку не хокку, а свое место на культурной карте России Пермь заняла давно и очень прочно. Отмечались по большому счету: "Пермь есть не более чем историко-географическое недоразумение", - язвил неистовый "уральский патриот" Мамин-Сибиряк, признававший достоинством Перми лишь удобное сочетание речного вокзала с железнодорожным. А пермские купцы тем временем без всякой рекламной шумихи собирали денежки на оперный театр, каковой, без лишней лести, является сегодня, после столичных, едва ли не лучшим в России.
Кто породил в строгие военные годы всемирно известную ныне пермскую школу балета? Кто поставил - впервые после премьеры - двухвечерний вариант "Войны и мира"? Кто - назло цензуре - выпустил на сцену наглухо запрещенного в советские годы "Огненного ангела" и начал проводить специализированные фестивали музыки Прокофьева? Все тот же театр, построенный от щедрот пермских купцов. Старую Пермь запечатлел под именем Юрятина в романе "Доктор Живаго" полгода проживший на берегах Камы Борис Пастернак. Именно Пермь сформировала как творческую личность Сергея Дягилева, нижегородца по рождению, и он об этом всегда охотно говорил. И даже в советские времена, превратившись в закрытый "объект" (сросшаяся ныне с городом слобода Мотовилиха всегда была одним из надежных арсеналов страны), мелкой "культурной" формой Пермь не брезговала. Кажется, только она имеет мемориальную доску в честь первого городского книжного магазина, основанного ссыльным поляком Юзефом Пиотровским - по слухам, предком нынешнего директора Эрмитажа. Да и памятные знаки в честь, скажем, не партийных бонз, а директора детской библиотеки или старого заслуженного учителя сегодняшней Перми не в диковинку. Не говорю уже о том же Осоргине или великом князе Михаиле Александровиче, бессудно убиенном местными чекистами за месяц до венценосного брата. "А кто, собственно, вам сказал, что Пермь - не как городское поселение, а как всемирный культурный феномен - началась именно с прихода сюда русских?" - не без резона спросила Наталья Шостина, организатор и директор третьего уже по счету этнофутуристического фестиваля "KAMWA", ради которого я и отправился в Пермь. Насчет всемирного - вовсе не гипербола. Если есть во всемирной геологической (не чета людской!) истории пермский период, так почему бы не быть ему в культуре? Уже долго спорят и ругаются историки и знатоки культуры, какие же именно народы и как оставляли свой след на территории страны, которую многие считают за легендарную Биармию древних саг, и похоже, что главные сенсации еще впереди. "К зырянам (коми. - Г.О.) Тютчев не придет", - уверенно определился когда-то Афанасий Фет. А может, дерзнем! - и не нужны были ни Фет, ни Тютчев в тех краях?
По части сохранности и магии языка здешние жители, равно, как и собравшиеся на фестиваль со всего финно-угорского мира, многим дадут по сотне очков вперед. И профессиональные коллективы, и самые обыкновенные старушки, одетые в национальные костюмы и собранные из самых дальних уголков пермского края, причем по непосредственной, почти детской реакции их было видно, что большой город и комфортабельную гостиницу они видят впервые в жизни... Так вот, вряд ли кто-то из зрителей знал язык, на котором они пели свои песни. Но завораживает он так, что стояли они, слушая бабушек, по часу под самым проливным дождем... Наталью Шостину в Перми многие - за глаза, конечно, и втихую - называют сегодняшней реинкарнацией Дягилева. За неженскую твердость в воплощении своих многочисленных проектов, за умопомрачительную энергию, пассионарность даже. Даже не самому наблюдательному человеку видно, что в "единицу времени" Шостина умудряется находиться сразу в нескольких между собою не связанных мирах - вполне в духе ее предыдущей жизни. "Чистая" пермячка по рождению и типичный "технарь" по образованию, она перепробовала себя во многих, очень многих стихиях науки и искусства - живопись, фотография, мода (созданный ею театр "PostVogue" существует до сих пор). С Пермью могла давным-давно расстаться и жить если и не припеваючи, то вполне безбедно - и в Австралию могла переселиться, и в Эстонию... Но нет - есть, по ее мнению, какая-то древняя и не поддающаяся объяснению магия притяжения у Пермской земли... И темнокожий Серафим на перепутье мне явился ... Почему фестиваль назвали "этнофутуристическим"? Ну, "этно" - понятно. А "футуристический"? Вероятно, как попытка понять, предугадать, как лягут в будущем карты судеб тех народов, что собрались в Перми. А коли народов (и народу!) много, то надобна и соответствующая сценическая площадка, каковой и стала, без особого преувеличения, вся Пермь - между прочим, второй по площади город в России после Москвы. Спектакль бурятского театра "Ульгэр" "Небесный аргамак", получивший минувшей весной в столице "Золотую Маску", сущей экзотикой смотрелся в старинном московском парке. И совсем по-иному - каким-то выплеском дикой, неукротимой энергии то ли небесных, то ли подземных сил - глухой ночью, на правом берегу Камы, в окружении гигантского огненного шоу, с десятками освещенных багровым пламенем колод, с огромным вращающимся пылающим колесом... Судьбы? Так кому же знать дано? Апофеозом фестиваля "KAMWA" ("кам" - человек, вариант - шаман, "ва" - река, вода) стал праздник Нового Хлеба в знаменитом архитектурно-этнографическом заповеднике "Хохловка" в сорока верстах от Перми, куда, кажется, "рванул" весь город, а "бомбилы" (общественный транспорт заранее расписался в полном бессилии), ухмыляясь, считали барыши. Почище всякого огненного шоу "зажигал" публику корифей питерского ансамбля "Simba Vibration" - и какой же русский не любит африканских танцев? - Серафим Макангила. Удивляться совсем не стоит: природный конголезец, "афропермяк", как беззлобно острили за кулисами. Без пяти минут гражданин России. Уже давно живет в Северной столице. Женат на бурятке. Вот вам и неисповедимые пути народов! Но более всего впечатлил даже не темнокожий "душка" Серафим. Небольшой уголок "Хохловки" предварительно засеяли житом, разложили самые что ни на есть обычные крестьянские серпы и... где еще увидишь надменную с виду, "суперприкинутую" городскую барышню, на высоченных шпильках, в платье из модного бутика, увлеченно жнущую на коленях колосья для собственного большого венка? Так что же - все хорошо, прекрасная маркиза? "KAMWA", раз в два года - Дягилевские фестивали... Так - да не так. На вопросы о следующем фестивале Шостина отвечает предельно уклончиво, а о состоянии "культурной среды" в Перми вообще говорит такими словами, которые цитировать в газете весьма затруднительно. Конечно, и путь Дягилева к своим "Русским сезонам" совсем не розами был устлан, и все же... Христос остался на пятом этаже Попытаемся взглянуть объективно. Есть мероприятие, проходящее уже третий год, больше двухсот участников - от Таллина до Улан-Удэ, тьма афиш по всему городу, на концерты и спектакли - не пробиться. Обычно на открытии такого масштаба мероприятия в большом губернском городе выступает либо губернатор, либо его заместитель, в крайнем случае - зачитывают приличествующее случаю приветствие. В Перми - ничего подобного. "KAMWA" - отдельно, начальство - отдельно. Случайность? Да нет, закономерность. Даже в советские годы, когда никаких иностранцев в Перми и представить было невозможно, да и сограждан в городе был, что называется, не лом, на весь Союз гремела пермская деревянная скульптура. Та самая, что стала одной из самых громких сенсаций начала ХХ века, и сотни тысяч людей стремились на "верхотуру" разгороженного на этажи гигантского Спасо-Преображенского собора, в котором с 1931 года размещается пермский художественный музей. За семьдесят с лишком лет вся "инфраструктура" собора-музея износилась до предела. И в разгар туристического сезона, без всяких объяснений, музей закрыли. К тому же в самое ближайшее время здание будет передано Церкви. После деревянной скульптуры восхищенный посетитель шел обычно в соседнее старинное здание - Архиерейский дом, в котором размещался историко-краеведческий музей, где рассказывали, откуда и как появился другой всемирно знаменитый бренд приуральского края - легендарный "пермский звериный стиль", и показывали многие и многие иные редкости, хотя чего греха таить - построенный в конце XVIII века дом был для музея такого масштаба явно маловат. Но и он "вписался" в знакомую тенденцию нашего времени - дом вернули Русской православной церкви. Она намерена восстановить расположенное рядом старинное кладбище, на месте которого и поныне находится... зоопарк, которому, понятное дело, переезжать некуда. Итак, два самых прославленных пермских музея для посетителей недоступны. Что же делается властью? Историко-краеведческому музею передали дом Мешкова на набережной Камы - будем справедливы, одно из самых красивых и представительных зданий Перми. Правда, предыдущим владельцем - пароходством - памятник доведен, что называется, до ручки, и только-только начался вялотекущий - в лучших отечественных традициях - ремонт. Много воды в Каме утечет, пока он закончится. А вот с художественным музеем... Во многих изданиях писали и пишут, что для него хотят построить современнейшее, с учетом технологий XXI века здание. Не верьте, господа, ибо ситуация напоминает древний анекдот: не в шахматы, а в карты, и не выиграл, а проиграл. Да, конкурс на новое здание объявляли. Да, объявили итоги. Да, выплатили победителю премию, и очень, между прочим, немалую! А потом власть объявила, что, мол, произошла ошибка. Проект, предполагавший строительство здания музея над железной дорогой - привет Мамину-Сибиряку! - сочли нереализуемым. Где и когда будет строиться новое здание - тоже неведомо. Nacht und Nebel, мрак и туман на весях пермских. Пожаловаться же, между прочим, на региональном уровне просто некому. Департамента, который отвечал бы за культуру в славном культурными традициями Пермском крае, теперь в структуре администрации... просто не существует. Пермский край - один из самых богатых в России, один из "донорских" регионов. Нефте- и газопереработка. Калийные соли. Немало "сильных", очень денежных людей. При участии одного из них сенатора Гордеева, - в здании заброшенного речного вокзала уже в сентябре открывается первая выставка проекта "Русское Бедное" Марата Гельмана. Но ситуация - чисто российская: одни сильны духом, желанием работать, любовью "к родному пепелищу". Другие - всем остальным. И связи между ними - почти никакой. ...Как известно, в старину пермяков называли "солеными ушами" - им недавно открыли памятник в самом центре города. Мешки с солью-пермянкой носили обычно на головах, и просаливались эти головы, что называется, насквозь. Сегодня соленосные источники иссякли, соляные варницы остановились... Но отчего же по-прежнему солоны щеки многих пермяков? Также в рубрике:
|