Премии как зеркало русской литературы

Елена ГАРЕВСКАЯ
Фото Ирины КАЛЕДИНОЙ

Новоиспеченный лауреат "Русского Букера" М.Елизаров

Литературный год завершен. По-разному можно подводить его итоги. Можно с благодарностью вспомнить прочитанные интересные, а то и выдающиеся книги. Можно проследить тенденции в поведенческих и эстетических стратегиях писателей. Можно в рассуждениях о литературе привязаться к тем или иным премиям, в коих у нас, в России, недостатка нет. По данным Сергея Чупринина - автора "Большого путеводителя" по современной русской литературе, - их около 600. В это число входят и премии, присуждаемые областными, городскими и даже поселковыми администрациями. Так что есть где разгуляться фантазии анализирующего. Можно предложить еще несколько методик обозрения литературного ландшафта. Мы, однако, остановимся на премиальной.В условиях отсутствия литературного процесса, ушедшего в прошлое вместе с советской действительностью, именно премии могут помочь зафиксировать некоторые знаменательные тенденции в современной литературе. Для разговора об уходящем литературном годе важными, с нашей точки зрения, являются четыре премии: "Большая книга", "Русский Букер", Премия Андрея Белого и "Просветитель".

Большая книга - большие заботы

В.Маканин - лауреат премии "Большая книга" принимает поздравления от А.Битова

Литературная премия "Большая книга", учрежденная три года назад, с самого начала заявила о себе как о самой-самой. Она самая денежная: первая премия составляет три миллиона рублей, вторая - полтора миллиона, третья - миллион. Она и самая демократичная: в жюри премии входит более 100 человек - профессиональные литераторы, деятели культуры, научные работники, общественные, государственные деятели, журналисты, предприниматели. Кроме профессионального жюри, к выбору лучших произведений из короткого списка привлекаются самые широкие слои населения, которые могут принять участие в интернет-голосовании. К тому же "Большая книга" претендует на выявление самых значительных - больших - книг года.

Уже первое вручение премии продемонстрировало, что большие книги нужно искать далеко не в области изящной словесности. Первую премию тогда получил Дмитрий Быков за биографию Бориса Пастернака, изданную в серии "Жизнь замечательных людей". Именно книги из этой серии стали красной нитью, которая прошла сквозь три года жизни премии. Во втором и третьем сезонах вторыми премиями были отмечены биографии "красного графа" Алексея Толстого, написанная Алексеем Варламовым, и Александра Солженицына, принадлежащая перу Людмилы Сараскиной.

Однако в этом году "Большая книга" особенно ярко представила свое видение состояния современной русской литературы. Вторую и третью премии (третьей премией отмечен сборник эссе Рустама Рахматуллина "Две Москвы, или Метафизика столицы") получили книги, имеющие отчетливую прописку в области non-fiction. Победителем же стал Владимир Маканин, премированный за роман о чеченской войне "Асан". Роман, вызвавший массу претензий - от сюжетных и стилистических, до фактологических. К примеру, писатель Аркадий Бабченко, принимавший участие в трех войнах, разнес "Асан" в пух и прах. Вот его вывод: "Разбирать все несуразицы "Асана" бессмысленно, потому что они не то чтобы "встречаются" - роман на них построен полностью. Соприкосновения с реальностью в "Асане" нет ни единого. Понятно, что писал Маканин не о Чечне. И даже не о войне в целом. А о человеке на войне. Но для исследования тему надо представлять хотя бы приблизительно, а Владимир Маканин не знает не только чеченскую войну - он не знает войну вообще".

На третий год существования облик "Большой книги" стал совершенно отчетливым. Главные премии должны получать пусть и несовершенные, но правильные "большие" книги: социальное полотно Маканина и житие великого русского писателя в исполнении Сараскиной. Ну а третью премию можно дать за просто интересное чтение, которое сегодня чаще всего обнаруживается в области non-fiction.

Вираж "Русского Букера "

Если облик "Большой книги" определился лишь сейчас, то "Русский Букер" свой образ сформировал уже давно. Это одна из первых негосударственных литературных премий новой России, существующая уже семнадцать лет. И хотя значительную часть читающей публики по тем или иным мотивам букеровские жюри год от года разочаровывали, за премией все равно принято следить и обсуждать ее лауреатов. Уже в первом букеровском шорт-листе была зафиксирована развилка: с одной стороны, традиционные русские романы Владимира Маканина и Марка Харитонова, а с другой - эту традицию взламывающие Людмила Петрушевская и Владимир Сорокин. Жюри выбрало "традицию" в лице Марка Харитонова.

За "Русским Букером" закрепилась репутация серьезной, почти академической премии. Жизнь шла своим чередом. Вниманием премия не была обделена: часть критиков изливала очередную порцию яда, некоторые объясняли правильность выбора жюри, а кто-то из года в год рассказывал о никчемности и ненужности "Русского Букера". Все было предсказуемо, все знали, чего ждать. И вдруг.

Оглашение шорт-листа 2008 года вызвало у присутствовавших критиков и журналистов некоторое изумление. В списке содержались мало- и совсем неизвестные произведения. После их анализа изумление стало еще большим, поскольку все номинированные романы для букеровской традиции были маргинальными. Стало ясно - грядет если не сенсация, то неожиданность. Роль этой самой неожиданности предрекали Владимиру Шарову с его фантасмагорическим романом "Будьте как дети", который в принципе можно было притянуть к премиальному стандарту. Но жюри сделало самый радикальный выбор. Уж кто-кто, а Михаил Елизаров с его романом "Библиотекарь" сложившемуся букеровскому канону никак не соответствовал. "Русский Букер" на семнадцатом году существования проявил радикализм, присущий семнадцатилетнему человеку. Что это будет означать для премии - понаблюдать будет интересно. А вот своим выбором жюри отметило набирающую силу тенденцию. Привлекательной становится литература как идеология. Вторичный в литературном отношении роман Елизарова несет в себе активно входящий в моду радикализм советско-государственнического пошиба. Под разговоры о "лихих 90-х" и все разрушивших либералах формируются литературные репутации. Литература снова становится учителем жизни. На этой волне выехали Сергей Шаргунов и Захар Прилепин, на некоторое время на ее гребне оказался и Михаил Елизаров. Писатели, по-настоящему не задетые опытом советской жизни, устремились вперед в прошлое, обнаружив рай в СССР. Они преспокойно составляют совершенно оксюморонные смеси из, например, истового православия и Мальчиша-Кибальчиша или пионера Вольки из книжки про старика Хоттабыча. Так что есть за чем понаблюдать.

Помрачнеет ли Андрей Белый ?

Премия Андрея Белого - первая в истории России независимая литературная премия. Она возникла тридцать лет назад в хмуром 1978 году при ленинградском самиздатском журнале "Часы". Премия присуждается в четырех номинациях, материальным ее выражением являются бутылка водки, зеленое яблоко и один рубль. Уже такая награда выводит ее из общего ряда. Премия Андрея Белого присуждается за поиск и эксперимент в литературе. Отношение к ней тоже амбивалентное: кто-то считает ее, безусловно, самой авторитетной, кто-то снисходительно иронизирует над ней.

Тридцатая по счету премия продемонстрировала некоторую компромиссность, что тут же вызвало довольно резкие разговоры о ней. В номинации "Поэзия" победили Владимир Аристов ("Избранные стихи и поэмы", "Месторождение: Книга стихов") и Сергей Круглов ("Зеркальце: Стихи 2003 - 2007 гг."). В "Прозе" лучшим романом стали "Два ларца, бирюзовый и нефритовый" Александра Секацкого. В номинации "Гуманитарные исследования" пальму первенства отдали Александру Лаврову за работу "Андрей Белый. Разыскания и этюды". Лауреата в номинации "За особые заслуги в развитии русской литературы" по традиции определяют основатели премии Борис Иванов и Борис Останин. Премию получат Татьяна Баскакова и Марк Белорусец за издание книги Пауля Целана "Стихотворения. Проза. Письма".

Резкой статьей разразился неожиданно вернувшийся в журналистику Вячеслав Курицын (кстати, лауреат премии Андрея Белого 2005 года в номинации "За особые заслуги в развитии русской литературы"). Он констатировал, что тридцать лет для премии - это много, пора завершать. Последние лауреаты тому порукой - сплошной компромисс. И так далее. Тут же подключился неистовый Виктор Топоров, добавивший перцу и мрачных красок.

Внутри сообщества, противостоящего официозу и всякого рода литературным интригам, развернулась нешуточная дискуссия о способности самой независимой премии обнаружить адекватных лауреатов. Здесь интрига заключена в дихотомии: либо действительно что-то произошло с премией, либо мы поражены серьезным литературным кризисом. Хорошо бы получить вразумительный ответ.

Телевизионный просветитель

Убеждать культурных людей в важности и необходимости научно-популярной литературы, по меньшей мере, смешно - она очевидна. Наверное, в силу этой очевидности не сразу стало заметно, что такого рода книги практически исчезли из нашего литературного поля. Немножко об этом погоревали, да и успокоились. Поэтому неожиданно свежей идеей показалось учреждение премии "Просветитель" - премии, присуждаемой за научно-популярную книгу. Ее учредителем стал известный меценат Дмитрий Зимин, который и определял первого лауреата. Жюри премии существует, в дальнейшем оно будет выявлять победителя, но в первый раз - слово за учредителем.

Вот короткий список "Просветителя": Александр Звонкин "Малыши и математика", Максим Кронгауз "Русский язык на грани нервного срыва", Андрей Остальский "Краткая история денег: Откуда они взялись? Как работают? Как изменятся в будущем?", Марина Сванидзе "Исторические хроники с Николаем Сванидзе" в двух томах. В этом перечне три по-настоящему научно-популярные книги, которые вызывают неподдельный интерес к предмету исследования и позволяют неискушенному читателю вторгнуться в области знаний, казавшиеся труднодоступными. В данном случае речь идет о математике, истории денег и русском языке. Двухтомная книга Марины Сванидзе в строгом смысле слова не является научно-популярной,

ибо являет собой собрание сценариев к документальному телевизионному сериалу со всеми вытекающими отсюда последствиями: текст без изображения - недотекст. Будучи вложенным в уста Николая Сванидзе, подпираемый энергичным видеорядом, он скользит по верхам восприятия телезрителя. Кто бы спорил: телевидение - это искусство. Причем искусство настолько тонкого разбора, что телезрителю кажется - он нечто узнал и понял. Эту иллюзию можно сохранять при эфирном состоянии программ, но как только они (программы) оказываются записанными на бумаге, все свойства телевизионного искусства становятся очевидными.

Надо ли говорить, что первым лауреатом премии "Просветитель" стала Марина Сванидзе? Победитель получил денежное вознаграждение в размере 600 тысяч рублей, а издатель книги - издательство "Амфора" - сертификат на сумму 120 тысяч рублей, предназначенную для продвижения книги.

Оргкомитет выкупит до тысячи экземпляров книги лауреата и по пятьсот экземпляров книг-финалистов для рассылки по библиотекам страны.

Естественно, хочется сказать про "первый блин" и выразить надежду, что дальше все наладится. Но нельзя не выразить удивление таким выбором даже отдельно взятого человека. Что за этим стоит - бог весть. Очевиден факт: в научно-популярной литературе для нас сегодня важнейшим является телевидение.

Эти четыре, каждая по-своему, престижные премии продемонстрировали, что завершающийся литературный год стал годом неожиданных стилевых контаминаций и резких жанровых ходов. Посмотрим, как грядущий кризис, которым нас запугали еще до его наступления, повлияет на нашу литературу, а соответственно, и на премии. Есть точка зрения, что кризис поможет очищению во всех сферах жизни. А вдруг это правда?

КУРСИВ МОЙ

• Премии как зеркало русской литературы